-Ёб твою мать, чёртов молокосос, я сказала отьебись, у тебя ещё хуй не отрос!!! – в чём девушка уже и сама сомневалась, чувствуя слишком близко от себя ту самую часть тела, которой ругалась, и её размер, – блядь, уебан, пидор хренов, лапы на хер убери от меня!!! – продолжила орать Хокумон, прилагая все усилия, что бы отодрать цепкого и одновременно сильного Учиху от себя, который не желал, как отставать, так и сдаваться.
- Иди к чёрту, я тебе не шлюха туссуй еби Джироубо и Кабуто, ублюдок, или на крайний случай уже свою Карин, пиздобол, алкаш, молокосос, еблан!!! – в очередной раз оттолкнув подальше, удобно устроившегося на ней, Саске, и похоже не рассчитав своей ярости со всей силы врезала ему кулаком по лицу Хокумон, даже не задумываясь, что её ожидало после этого.
Получив по морде, Учиха, не привыкший к отказу, просто взбесился, ярость мгновенно разлилась по всему его телу, и, ударив Таюю в ответ, Саске громко рявкнул:
- Заткнись, стерва!!! – затем с силой, прижав оба, ловко схваченных им, запястья девушки у неё над головой, одновременно наблюдая, как резко развернувшись после соприкосновения с его рукой, лицо носительницы Проклятой Печати скривилось от боли и отвращения, а по одной из разбитых губ алой струйкой потекла на подушку кровь, быстро сорвал спальную майку с Хокумон. И, немного успокоившись, прошептал ей на ухо, будто насмехаясь, – Орочимару сдох, и теперь я здесь всем заправляю, – а затем, швырнув куски ткани от «ночной рубашки» Таюи куда-то в сторону, стал целовать в последовательности: губы, шея, грудь.
- Отвянь, сука, мне плевать, на то, что ты Каге, я не хочу с тобой ебаться!!! Отпусти или я кастрирую тебя!!! – теперь уже совсем беспомощно дёргаясь, и извиваясь под Учихой, стараясь избежать каждого его прикосновения, кричала Звуковичка, зная, что врала. Ей было абсолютно не всё равно на смерть великого Санина, и на то, что власть теперь принадлежала «наглому мальчишке», но на данный момент Хокумон, было вовсе не до этого.
- Я сказал, закрой рот!!! – грубо ухватив Звуковичку за нежный подбородок, и с силой сжав его в своих пальцах, во второй и в последний раз приказал Саске в полумраке комнаты. После чего, похотливо слизнув стекавшую по лицу девушки кровь, подарил ей очередной страстный поцелуй в губы, и вернулся обратно к груди, оставив влажную дорожку на шее языком и убрав руку от лица, стал играть с торчащими сосками.
Крепко сжимая запястья у почти обездвиженной девушки над головой, он ласкал грудь, слегка прикусывая её, не обращая совершенно никакого внимания, что до смерти перепуганная и теперь уже молчавшая Хокумон, продолжала дёргаться и вырываться, и быстро срывал с себя одежду, дыша на партнёршу тёплым перегаром от выпитого до всего этого сакэ. Вот вслед за ошмётками спальной майки красноволосой Звуковички, резко рассекая полу прохладный воздух, полетел фирменный фиолетовый Орочимаровский пояс, вместе той тряпкой, которую Учиха младший носил поверх штанов на бёдрах, а так же почти не прикрывающая его мускулистую грудь белая рубашка. Легко соскользнув на пол, где-то совсем недалеко звякнула от удара, всё это время ещё привязанная за спиной у мстителя, катана. Оставшись в одних штанах, ну и естественно всем тем, что было под ними, Саске поставил крепкий и болезненный засос на нежном бледном предплечье Таюи, где уже почти начали заживать ранки от губ Итачи. А затем медленно сполз свободной рукой по животу Хокумон вниз, и, забравшись под эластичную ткань трусов Звуковички, стал бегать пальцами там.
- АААААААААххххххххххх…………… – борясь с внезапно накатившей на неё смесью наслаждения и отвращения, трезво только сейчас осознав, что если бы Саске не был пьяным, то каждое его прикосновение, каждый поцелуй, и засос, которые он продолжал своевольно ставить поверх старых, были в точности как у Итачи, простонала девушка, – п-прекрати ублюдок, о-остановись сука!!! – заикаясь от невыносимого обилия ощущений и молотя Учиху младшего коленями в бока, но, извиваясь теперь уже не столько от неприязни, сколько от опьяняющих прикосновений внизу живота, мысленно вспоминая и представляя, как то же самое делал Учиха старший.
- МММММММММ……… Мразь!!! – уже в который раз выругалась Таюя, сквозь невольно рвущийся из неё стон, – убери от меня свои грязные лапы!!! – ещё более зло рявкнула на нового Каге Звука она, чуть сжав ноги, что бы его руке было сложнее двигаться. И, использовав от ярости даже не первый, а сразу второй уровень Проклятой Печати, ловко выдернув свои запястья из пальцев мстителя, врезала Саске локтем куда-то в области подбородка, и с силой оттолкнула, нет, даже отшвырнула носителя Шарингана прочь. Отлетев к стене, Саске больно ударился об неё головой и спиной, даже не успев сообразить, что же произошло, непонимающе встряхнул головой, дабы избавиться от боли из-за удара, и пьяными раздражёнными глазами уставился на теперь уже видоизменённую женщину его сексуальных фантазий на сегодня. Воспользовавшись тем, что Учиха на время обездвижен полуголая Таюя попыталась дотянуться до флейты валявшейся где-то под столом, но лишь только руки девушки коснулись холодного пола, так как выбираясь из-под Саске, слезть с кровати сейчас она могла только на четвереньках, Звуковичка ощутила как сильные когтистые пальцы, чуть не сломав Хокумон кость, крепко ухватили её за хрупкую лодыжку, и оставляя на коже глубокие царапины резко дёрнули обратно.
- Нет!!! – цепляясь руками за пол и безжалостно ломая свои ногти, напугано взвизгнула красноволосая девушка, уже почти рыдающим голосом, а ведь Таюя в жизни ничего и никогда не боялась, тем более не плакала.
Ровно через мгновенье по воле сильной руки Саске оказавшись обратно на кровати голыми лопатками прижатая к подушке, Хокумон стала отбиваться кулаками и коленями, но это было бесполезно. Ещё через мгновение, до ушей девушки донёсся звук внезапно появившегося из спины мстителя левого рукоподобного крыла. И многострадальные запястья красноволосой вновь оказались у неё над головой, теперь уже припечатанные этой дрянью, через секунды 3-4, показалось и правая такая же часть тела уже видоизменённого Саске, от чего Таюя даже в ужасе зажмурилась, понимая, что вот теперь, Учиха её точно убьёт. Но новый Каге Звука, кажется, и не собирался этого делать, полу-обезумевшими от гнева глазами, он ещё раз обвёл голую грудь партнёрши, и, не медля ни секунды, с такой силой сорвал с неё трусы, что на гладком упругом животе девушки даже остались пять глубоких кровавых ссадин от его когтей. Обрывки последнего клочка одежды, брошенные в ярости Учихой, полетели прочь, а вслед за ними и то, что всё ещё осталось на мстителе.
- Нет, Саске, пожалуйста, не надо!!! – вся перепугано дрожа от ужаса, широко открыв глаза, теперь уже не матерясь, а беспомощно прося, говорила девушка, предпочитавшая лучше смерть, чем подобные наказания, – п-прошу тебя, о-остановись!!! – сделала Хокумон последние усилие предотвратить эту «пытку» криком, но мститель был беспощаден.
- Ори сколько хочешь – нас никто не услышит, а если даже и услышит – тебе помогать не станет, – ехидно сверкнув обоими белоснежными клыками, прошептал «монстр» глядя в расширенные от испуга карие радужные оболочки Звуковички. И так резко вошёл в девушку, что даже давно уже не являясь девственницей, Таюя ощутила острую разрывающую боль внутри.
- АЙ!!!!!!!! – невольно вскрикнула она, сквозь проступившие на глазах слёзы, чувствуя, как по ноге стекает брызнувшая из неё тёплая кровь, которой по логике уже не должно было быть, что могло означать лишь одно – Саске своей агрессией повредил нечто внутри Хокумон.
- Нет, пусти, мне больно, пожалуйста отпусти, – теперь уже тихо, потеряв всякую надежду, остановить Учиху, бессмысленно прошептала она, вся корчась от боли, и того отвращения, которое вызывали у девушки беспомощность, и сочащаяся из низа живота алая струйка крови.
Действие Проклятой Печати из-за нанесённых повреждений тут же прекратилось, и, вернувшись в нормальный облик, Таюя безнадёжно уронила голову обратно на подушку. Однако мститель будто и вовсе не слышал всего этого – просто не обратил внимания. Так же резко как вошёл, пошевелив бёдрами, доставив своей партнёрше ещё больше боли, он с наслаждением ухмыльнулся, и, прильнув к ней так близко, что девушка аж вся сморщилась и сжалась, как новорождённый ребёнок, под ним от неприятных ощущений, и застонала вовсе не от удовольствия, а что бы хоть как-то облегчить свои страдания, начал вновь водить языком по её груди, прикусывая соски и оставляя засосы. Двигаясь в нужном для него темпе, делая вид, что не замечал боли Хокумон, Саске, грубо вонзился клыками в бледную нежную как шёлк кожу Таюи на её предплечье, почти там же, где была старая ранка после укуса Итачи, и, водя языком по голой груди Звуковички, стал жадно наслаждаться кровью огненно-волосой. Оставляя за собой мокрую дорожку, Учиха неаккуратно прошёлся губами по плечу Хокумон, очистив его от тонкой ярко-алой нити быстро сбегающей по бледной коже, от чего девушка крепко зажмурилась, борясь с накатившим на неё рвотным позывом, даже те трое идиотов из Акацуков не вызывали у носительницы Проклятой Печати большего отвращения.
