Встав с кровати, Лёша ловко ухватил девушку за одно из запястий и, применив силу, резко поднял её с места, предназначенного для необоснованных самоуничижений.

— В сорванном ограблении нет твоей вины, — не медля сообщил Малиновской новость он, ту самую, которую так давно хотел поведать.

— Что? — только сейчас придя в более или менее адекватное состояние, Роза отбросила отчаянное желание поспать в сторону и полностью сконцентрировала собственное внимание на том, что говорил ей собеседник.

Девушку не на шутку заинтересовало заявление, что она ни в коем разе не была причастна к провалу, за который она так долго винила себя. Однако энтузиазм Кобры так же быстро, как появился, прошёл. Ведь она осознала, что даже если всё это было на самом деле так, то опровергнуть убеждение Адриана в её некомпетентности, Малиновская уже не имела ни малейшей возможности.

— В любом случае, какая теперь разница? — с приободрёно заинтересованного, тон Розы опять сменился на депрессивно-безразличный, — Я ничего не смогу доказать. Разве что показать тебя отцу. Только вряд ли твоя нахальная рожа вызовет у него хоть какие-то эмоции, кроме желания продырявить твою ментовскую башку.

— Пойдём со мной, я тебе кое-что покажу, — всё ещё продолжая держать собеседницу за руку, Лёша направился к выходу из спальни, заставив Кобру последовать за ним, — А то смотреть на тебя уже тошно, — на ходу добавил он, — К тому же, моя башка нам обоим ещё пригодится.

— Ладно, даже отвечать на это ничего не хочу, — наконец-то сдалась Малиновская, и молча позволила тащить себя куда-то в неизвестном направлении.

— И не надо, — одобрил её решение полицейский.

Спустя пару минут, миновав несколько изгибов широких дворцовых коридоров, Лёша и его собеседница оказалась в тренировочном зале, том самом, в котором Роза совсем недавно проходила проверку на подлинность. Не понимая, зачем Лёша её сюда привёл, девушка выдернула у него из ладони своё запястье и с недовольством уставилась на собеседника. Однако полицейский не спешил ей говорить что-то ещё. Настроив аппарат, показывающий воспоминания так, как ему это было нужно, Лёша уселся в кресло, и постарался сконцентрироваться на том фрагменте, который он хотел продемонстрировать Кобре. На противоположной от него стене, образовался светящийся прямоугольник, и там, словно в телевизоре стал транслировался диалог Кирилла с шефом Дэвисом, сначала первый, затем второй. Все те встречи и разговоры, на которых присутствовал непосредственно Лёша. Не ожидая подобного, Малиновская завороженно всматривалась в изображения, будто не веря своим глазам. Фрагменты воспоминаний закончились, а Роза до сих пор продолжала неподвижно стоять и пялиться в стенку, где совсем недавно было наглое самовлюблённое лицо Кирилла. Записав всё только что продемонстрированное на флешку, полицейский встал из кресла и извлёк носитель информации из устройства, а затем протянул его Малиновской.

— Вот же ублюдок! – только и смогла выдавить из себя Кобра, немного отойдя от увиденного, и забирая флешку, — Саша был прав. Я всегда знала, что Кирилл мразь, но путаться с ментами это низко даже для него, — совсем позабыв с кем она разговаривала в данный момент, полностью придя в себя, зло высказалась Малиновская.

— Эй… — обиделся на неё Лёша, — Поосторожнее со словами, ваше высочество. Я вообще-то тоже из полиции, — тактично напомнил о своей профессии он.

— Прости, — поняв какую глупость она сморозила, слегка покраснев, извинилась девушка.

Тяжело вздохнув, воровка припрятала носитель информации в карман и устало прислонилась спиной к стене, чувствуя, что впервые за последние несколько недель, настроение у неё действительно поднялось.

— Всё в порядке, — успокоил её полицейский, — Теперь ты сможешь доказать, что всё было подстроено, и избавиться от этого чмыря, — судя по тому, как Лёша только что обозвал Кирилла, последний ему тоже не нравился.

К концу этой фразы подойдя к Розе чуть поближе, полицейский легко коснулся её подбородка. Воспользовавшись моментом, когда собеседница была в более или менее приподнятом настроении, Лёша хотел было поцеловать Кобру, однако она так и не дала ему этого сделать, заговорив раньше.

— Если мы когда-нибудь вообще сможем вернуться на Землю, — девушка тяжело вздохнула, и добавила ещё несколько слов запинаясь от внезапно накатившего волнения, — Но… И там мы всё равно… — Малиновская хотела сказать, что они всё равно никогда не смогут быть вместе, однако эта фраза оборвалась на середине, так и оставшись незаконченной.

Глядя Лёше прямо в глаза, в которых явно читался вопрос «почему», Роза быстро убрала его руку со своего лица и, отойдя от стены, дабы окончательно лишить сцену всяких намёков на романтику, попыталась переключиться на обычный разговор.

— Зачем ты мне помогаешь? — с интересом задала волновавший её вопрос она, — Ты ведь должен меня ненавидеть. Ты полицейский, а я воровка. Когда мы окажемся на Земле, всё будет по-старому, разве не так? – произнося эту фразу, Роза старалась подавить собственные эмоции, вызывавшие у неё желание ответить на неудавшийся поцелуй, сама не зная, кого она больше пыталась убедить в правильности собственных слов, — И не говори мне, что делаешь это потому, что тебе больше не весело со мной ругаться, это слишком дурацкая отмазка.

От части, воровка знала ответ на только что заданный ей вопрос, но девушке почему-то очень хотелось услышать совсем другое.

— Потому, что я так хочу, — не задумываясь признался Лёша, — Я бы рад ненавидеть тебя, Малиновская, но не могу, — эти слова дались ему тяжело, примерно так же как Кобре, если бы она вдруг попыталась признаться в своей привязанности к нему, — Не могу, с того самого дня, как встретил тебя впервые. Ты вызываешь у меня бурю чувств и эмоций, не понимание, раздражение, сочувствие восхищение, и… — В этом месте он запнулся, сделав небольшую паузу между словами, как будто выжидая чего-то. И, по всей видимости, собравшись с духом, добавил последнее существительное в вышеперечисленном списке, — И любовь…

Вслух огласив то, что он никогда и никому не собирался рассказывать, признав свою собственную слабость и беспомощность перед потенциальным врагом, Лёша резко ухватил девушку за запястье, и будто в подтверждение собственным словам вновь крепко прижал её спиной к стене. Прошла ещё секунда прежде, чем их губы соприкоснулись, и по инициативе полицейского Роза и Лёша слились в страстном поцелуе. Поначалу воровка пыталась сопротивляться, однако осознав, что он был всё же сильнее её, сдалась. Этот поцелуй продлился ещё некоторое время и, не смотря на то, что пара двояко относилась друг к другу, одновременно ощущая и ненависть, и любовь, он всё же был приятен для обоих. Оторвавшись от губ Розы, Лёша продолжил говорить:

— И я ничего не могу с этим поделать. Между нами есть какая-то связь. Ты ведь тоже ощущаешь это, каждой клеточкой своего тела, — закончив предложение, полицейский вновь уставился девушке в глаза, будто пытаясь высмотреть что-то в её серо-голубых радужных оболочках.

Внезапно Роза почувствовала то, что никогда ранее не ощущала. Её тела коснулось некое тепло, как будто вся энергия, существующая между ними с полицейским стала просачиваться через её нежную кожу. Девушка невольно вздрогнула теперь уже не только глазами, но и всем своим существом ощутив присутствие Лёши поблизости. Казалось, она не просто осознавала, что он был рядом, а действительно чувствовала его, как это было сказано ранее каждой клеточкой своего тела так, как это делали монстры из её кошмаров. Ощущали присутствие друг друга природными тепловыми сенсорами. Теперь она уже не только видела его глазами, а чуяла ту самую связь, о которой только что говорил полицейский, будто они являлись двумя родственными душами, наконец-то нашедшими друг друга в этом холодном мире. Между ними было единство, не только духовное, но и похоже физическое, раз их так сильно влекло друг к другу, что они могли чувствовать присутствие.

— Ощущаю, — наконец-то отозвалась Малиновская, и тут же разрушила создавшуюся между ними идиллию, — Но, мы не сможем быть вместе, ни здесь, ни на Земле. У нас нет будущего. Мы слишком уж разные, — Кобра оттолкнула полицейского от себя, чтобы ещё раз не поддаться желанию вновь поцеловать его.