– Здравствуй, Настасья, – улыбнулась девушке Мари, – как поживает Владомир -маленький?

– Спасибо, ваша светлость, всё слава богу, – расплывшись в ответной улыбке, ответила служанка.

– Этот сорванец разогнал сегодня утром всех кур из курятника, – подхватила рассказ о внуке Неёла, – мы все с ног сбились, собирая их в курятник обратно.

– Но он помогал, – поспешила вступиться за сына Настасья.

– Настён, подсоби-ка мне княжне завтрак накрыть, – попросила невестку кухарка.

Настасья тут же кинулась сервировать небольшой поднос.

– Я быстро, я сей момент и принесу, – произнесла Настасья.

– О, не стоит. Я как раз собиралась к ней и сама отнесу.

Настасья и Неёла Ануфриевна лишь на краткий миг замерли, но после тут же продолжили каждая своё занятие.

Только когда всё было готово, кухарка, вручая поднос Мари, позволила себе тихонько поинтересоваться:

– Что же с нашей деткой, ваша светлость? Здорова ли птичка наша?

– Не беспокойся, Неёла, прошу тебя! Всё в порядке с твоей ненаглядной. Я просто решила её побаловать, к тому же мы вчера слишком поздно вернулись, и Кити, должно быть, уснула не сразу.

– Ну, слава богу, – осенив себя трижды крестом, пробормотала кухарка, – ну, ежели чего, вы мне сразу дайте знать…

– Конечно, ты не беспокойся, Неёла. Всё хорошо…

Не сделав и шага к выходу из кухни, Мари, охнув, выронила из рук поднос и могла бы упасть сама, если бы её вовремя не поддержали заботливые руки кухарки.

– Батюшки, – взмолилась Неёла, подводя Мари и усаживая на деревянную скамью у стола, – что с вами, матушка?! Подурнело? Вся позеленела вон…, – продолжала охать женщина.

С другой стороны подоспела и Настасья, поднося Мари кружку воды.

– Пейте, ваша светлость, пейте, – настаивала молодая служанка.

Мари не могла понять, как же в один миг она потеряла сознание, она не могла какое-то время понять, где она, что с ней?

– Всё хорошо, – попыталась успокоить она перепуганных женщин, – я просто оступилась и…

Пристальный и сощуренный взгляд Неёлы заставил Мари прервать свою речь. Она тут же залилась краской, так как давно потеряла способность к хорошо скрываемой лжи.

– Я просто, – через глубокий вдох продолжила Мари, – кажется, я… Мы… Ждём ребёнка, – наконец высказалась Мари.

Ей было немного обидно, что супруг без бурных восторгов отреагировал на эту весть. Мари, конечно, предположила, оправдывая его, что Влад не успел как следует осознать эту новость. Но возгласы радости и посыпавшиеся поздравления от женщин компенсировали с лихвой недостающее внимание к событию и к положению Мари.

– Вот это новости у нас!!! Вот так радость! – сжимая руки у сердца и утирая слёзы счастья, повторяла Неёла.

– Поздравляю, ваша светлость, уверена, ждёте девочку… – поглаживая руку Мари, радовалась Настасья. – Давайте я с вами поднимусь к княжне и помогу вам.

– Да, конечно. Спасибо вам. Мне уже хорошо… – поспешила окончательно успокоить окружающих Мари.

Неёла Ануфриевна поспешно накрыла второй поднос с завтраком и осталась прибрать беспорядок, а Мари в сопровождении заботливой Настасьи отправилась сообщать радостную новость Кити, тем более что сомнений никаких уже не оставалось.

***

В спальне Кити царили полумрак и тишина. Аккуратно прикрыв двери за Настасьей, Мари прошла к окнам и, раздвинув тяжёлые портьеры, впустила в комнату весенние лучи дневного солнца.

– Доброе утро, дорогая, – нежно, по-матерински начала Мари, подходя к изголовью кровати.

Кити, хоть и давно не спала, но, сощурившись от яркого света, накрылась одеялом с головой.

– Ну, нет. Так не пойдёт, – продолжила будить Мари подругу и неумолимо чуть потянула край одеяла на себя, – просыпайся, Спящая красавица, а не то не узнаешь мой великий секрет.

Кити, тут же откинув одеяло, села в кровати с видом внимательного слушателя.

– Доброе утро, Кити, – сев на край постели, поприветствовала падчерицу Мари.

– Доброе утро, Мари, – сладко потянувшись, улыбаясь, ответила Кити.

– Как прошла твоя ночь? – поинтересовалась Мари.

– Чудесно, – и глазом не моргнув, солгала, как считала во благо всем, Кити, – я спала как младенец.

– Кстати, о младенцах… – Мари умолкла, выжидающе глядя на подругу, загадочно улыбаясь.

Кити некоторое время непонимающе разглядывала красивое лицо женщины, но когда смысл сказанного, наконец, дошёл до затуманенного разума девушки, она с визгом кинулась к Мари, заключив подругу в крепкие объятия.

– Ты меня задушишь, – смеясь до слёз, простонала Мари.

– Ой, прости! Прости! Я… Я!!! Так рада! Это будет девочка, мальчик?!

– Я не знаю…

– Я знаю! Это будет девочка, потому что одного разбойника нам уже достаточно!

– Алекс не разбойник, Кити, смею тебе напомнить, моя милая, он твой младший брат. Он славный мальчик.

– Это с тобой! А когда он остаётся со мной, то это сущее наказание, – шутливо жаловалась на пятилетнего брата Кити.

– Неправда!

– Правда! Правда, – весело дразнила мачеху Кити.

Соскочив с кровати, она подошла к столику, на котором уже стоял завтрак:

– Ой, что это тут у нас?.. Запах аппетитный, ну просто потрясающий!!!

Кити отломила кусочек от пирога и, отправив его в рот, по-детски облизнула пальцы.

– Кити! – возмутилась Мари, но тут же улыбнулась, покачав головой. – Давай я помогу тебе умыться и одеться, и мы с тобой позавтракаем. Поднявшись к тебе, я ужасно проголодалась.

– А отец уже встал? – спросила Кити, подойдя к столику для умывания в углу спальни.

– Конечно. И уже давно.

– Как его настроение?

– Настроение прекрасное, – помогая подруге с утренним умыванием, многозначительно заметила Мари, – а как твоё?

– Что?

– Отвечать вопросом на вопрос – это либо признак дурного тона, либо нежелание говорить правду. Но правила приличия ты усвоила хорошо, моя маленькая подопечная, так что остаётся второе.

Хорошо, что, помогая девушке застегнуть платье из голубого лёгкого шёлка, прекрасного, как само утро, Мари стояла за спиной Кити и не могла видеть её реакции на произнесённые слова.

– Странно вот что, Мари: видя меня в отличном расположении духа, ты спрашиваешь о моём самочувствии. Либо я плохо выгляжу, либо ты хочешь задать мне совершенно другой вопрос.

И Кити повернулась к Мари с победной улыбкой ученика, который только что превзошёл своего учителя.

– Ты, как и всегда, чертовски хороша, Кити.

– М-а-р-и-и-и…

И две женщины, от души насмеявшись, присели за маленьким обеденным столом, залитым лучами приветливого солнца.

– Кити, – осторожно начала Мари, – как тебе вчерашняя встреча? Ты ни слова вчера не обронила по этому поводу, но я-то знаю и понимаю, чего тебе это стоило.

Прекратив жевать, положив остатки пирога на тарелку, Кити отодвинула её и почти враждебно взглянула на подругу.

– Мари, мне бы не хотелось говорить на эту тему.

– Как пожелаешь. Но знай, я всегда готова тебя выслушать и помочь.

– Я это знаю.

– И, на мой взгляд, легче и интересней придумывать и строить планы вдвоём, нежели изводить себя по ночам чудовищными мыслями, непониманием, в полном одиночестве.

Кити с любопытством взглянула на Мари, которая невозмутимо продолжила пить свой кофе как ни в чём не бывало.

– Ну, хорошо, – наконец призналась Кити, – я вчера… Перенервничала.

– Перенервничала? – уточнила Мари. – Только и всего?

– Да, всего-то.… Ну, конечно же, я сильно перенервничала… Мари!!! Я абсолютно не поняла его поведения! Я, конечно, заслужила эту холодную вежливость с его стороны, но тем не менее это было слишком жестоко.

– Я с тобой не могу не согласиться, дорогая.

– Только и мечтала, что об этой встрече. Думала, что скажу ему и что он скажет… А разговора-то толком и не вышло. Я…Я так разочарована и обижена до глубины души.

– И, конечно же, не сомкнула глаз всю ночь? – подытожила Мари.

– Конечно! – подтвердила Кити. – Как он может быть таким бесчувственным и суровым, если любил меня так, как говорил когда-то. Выходит, тогда, пять лет назад, это всё было ложью и притворством?