— Ты же вроде, сильно занят? — Снейп сел в кресло напротив, призвал графин с огневиски, которым Кингсли, судя по полупустому стакану в его руках, уже воспользовался.
— Знаешь, присылать сову Министру с такой просьбой — не лучшая идея. Да еще такую сову. Ты ее где откопал? Она секретаршу чуть до обморока не довела, — Кингсли отхлебнул из бокала.
— Как вы сняли защиту с дома?
Бруствер усмехнулся:
— Так я и выложил тебе все секреты. Сняли, дело не самое хитрое, особенно когда дом принадлежит служащему министерства.
Северус плеснул виски в стакан. Пить он не собирался: зная Кингсли, лучше было не начинать, а то на заседание завтра кто-то из них, а то и оба не попадут.
— Ну, как память? Вернулась? Помнишь боевое прошлое? — спросил министр после паузы.
— Помню.
— Очень хорошо… — Кингсли прикрыл глаза. — И какие…планы?
— Какие у меня могут быть планы? Спокойная тихая жизнь, вдали от основных событий, особенно политических.
— Значит, Гарри был прав. Что ж… — Бруствер пригубил напиток. — Со скуки не помрешь? Чем занимаешься? Зелья варишь?
— Мешаю потихоньку. Исключительно для себя.
— Мне сваришь?
— А у меня будет возможность? Завтра заседание…
— Ох, брось, — Кингсли поморщился, — посидим тесным кружком. Тем более о политике ты говорить не хочешь. Я тоже о ней наговорился, аж тошнит. Но некоторым не надоедает, прямо не знаю, как их успокоить… Денег много, заняться нечем, вот и лезут…
— Да, такие часто мешают жить, — согласился Снейп.
— Ты, кстати, где ходишь-то? Я тебя минут десять жду, — со стороны могло показаться, что они два друга, которые привыкли вот так запросто встречать вечерком за стаканчиком виски.
— В Мунго был.
— Здоровье пошаливает?
— Нет, но Белинда хотела удостоверится лично, что со мной все в порядке, с головой в том числе. Кстати, мы с ней обсуждали вопрос возможного… сотрудничества.
Кингсли усмехнулся:
— Вот как. Значит, с Кэррол. Знаешь, главный целитель в ее присутствии дышать боится. Ей, кстати, предлагали место главного целителя. Отказалась. Почему люди отказываются от таких предложений?
— Потому что знают, к чему это обязывает? Я бы тоже не согласился… на подобное. Тихая лаборатория в Мунго… самое лучшее место.
— Действительно, — Кингсли встал. — Тогда и правда, надо зайти в Мунго. Министр должен поправлять здоровье при помощи своих врачей. А то, слышал, под меня копают, всякие, типа я продался янки, своим не доверяю. Отравить тут пытались, — он махнул рукой. — Такая тоска, эта работа министром… Но пока я уходить не намерен, — он недобро усмехнулся. — Кто бы что ни думал по этому поводу.
Северус кивнул:
— Смена правительства редко когда оборачивается добром.
— Вот именно, — Кингсли поставил стакан на стол. — И вот еще что… Мы своих, — он выделил последнее слово, — не бросаем и защитить можем.
— Спасибо, — Северус отвесил поклон, прекрасно понимая, что он пока в категорию «своих» не входит, и не факт, что войдет. Но на душе стало легче: Гермиона под присмотром.
— Не ходил бы ты ночами по улицам, а то опять прилетит в спину чего-нибудь, — Кингсли взял мантию. — Отличная майка, кстати. Обожаю магловские мультики, очень хорошо прочищают мозги, жаль времени на них нет, — и с улыбкой аппарировал.
Снейп повалился в кресло. Дай Мерлин, что он все сделал правильно и правильно понял Кингсли.
Он думал, что не уснет и не стал ложиться. Взял книгу, устроился в кресле и сам не заметил, как задремал.
Ему приснилась Лили. Впервые за долгие-долгие годы.
Даже когда он был влюблен без памяти, она снилась ему редко и даже во сне она уходила от него, даже так он не мог быть с ней. После ее смерти он мечтал, что она будет приходить к нему, и хотя бы во сне он сможет вымолить у нее прощение, увидеть ее еще раз, заглянуть в ее глаза. Но ему снилось все, что угодно, но только не она. Наверное, это было еще одной гранью его наказания, словно было мало пытки работы учителем, приказов Альбуса, возрождения Лорда, неизбежности встречи с ее сыном…
И вот теперь — она приснилась, а он не испытал ничего, кроме тоски по ушедшему чувству и сожаления, что их жизнь сложилась так. Он встал, размял мышцы. За окном светало, и смысла ложиться спать не было. Он сварил себе кофе и вышел в сад.
Наверное, Лили приснилась не просто так. Он опять полюбил женщину, которая не будет с ним. Только вот он уже не тот Северус Снейп, который будет врать себе и надеться, что Гермиона прозреет…
Он пил кофе, глядя, как лениво всходит солнце. Как же обидно было осознавать свое хроническое одиночество. Он всегда был один, даже в детстве, но до недавнего времени не хотел сам себе в этом признаваться. Отец относился и к нему, и к матери, как к опасным, противным животным, вроде ядовитых жаб и старался реже сталкиваться с ними в коридорах старого дома. Мать считала жалость недостойным чувством и никогда не жалела маленького Северуса, повторяя, что он сам должен справляться с проблемами. И только короткие и до обидного редкие встречи с Лили давали надежду, что все изменится когда-нибудь. Стоило ли удивляться, что в Хогвартсе не стало лучше? Его никто и никогда не любил, словно на нем стояло клеймо неприкасаемого. Расстояние между ним и Лили, его Лили, росло с ужасающей скоростью, но он старался не замечать этого, просто чтобы не сойти с ума. Учителя, бранившие мародеров, если те задирали других детей, словно не замечали, как они изводили Снейпа. Слизеринцы просто делали вид, что его не существует. Как же — полукровка на факультете. Малфой стал общаться с ним только потому, что видел возможность его использовать и завербовать, а он был настолько изголодавшимся хотя б по подобию дружбы, что с радостью откликнулся.
Права была Белинда, он вступил в ряды Пожирателей по своей воле. Он наделся обрести что-то, хотя бы отдалено напоминавшее семью, но быстро понял, что снова ошибся, а потом…
Он с трудом удержался, чтобы не разбить чашку с остатками кофе о ствол дуба. Кто бы мог подумать: для того, чтобы получить то, о чем он так мечтал — дружбу, любовь, работу, которая вызывает жгучий интерес, уютный, настоящий дом, — потребовалось забыть о магии и оказаться в мире маглов. Ирония, какая ирония! Смешнее только то, что ему пришлось вернуться, отказавшись от всего этого и его иллюзорное счастье было разрушено Гермионой, без которой ему теперь было не нужно ничего: ни магический мир, ни простой…
Он постарался отвлечься от невеселых дум и сконцентрироваться на том, что надо сделать.
Принять душ. Побриться. Одеться: старомодные рубашка и брюки, тесные ботинки. Так… Галстук. Сюртук. Будет жарко, но плевать, зато в таком одеянии проще держать спину прямо и корчить надменную мину. Мантия с охранными заклинаниями. Палочка.
Он посмотрел на свое отражение в зеркале. Не Снейп — не хватает неухоженных патл до плеч, но и не Джо — он бы ни за что так не вырядился. Незнакомец. Что ж, посмотрим, насколько этот третий везунчик.
Он аппарировал в тихий проулок, неподалеку от Лондонского моста, посмотрел на часы — можно позволить себе немного пройтись. Северус накинул на себя чары невидимости: хотя в Лондоне мало кого удивишь нелепой одеждой, он уже не был частью этого города и чувствовал себя неуютно.
Он был сосредоточен и собран. Если он все сделал правильно, то заседания как такового не будет: его вынудили вылезти из раковины и сделать выбор. Министр хотел его лояльности — он ее получил, Малфой хотел его поддержки — он знает, что он ее не получит. А цирк не нужен ни Кингсли, ни Малфою. Вряд ли последний будет пакостить сразу, но то, что теперь в полку врагов прибыло, надо учитывать…
*
Северус надеялся, что избежит в коридорах Министерства ненужных встреч: он бы предпочел пройти в зал, когда все уже соберутся, но нет — не с его везением. Когда он протянул свою палочку для регистрации, в атриуме появились Поттер и Уизли. Оба на секунду замялись, словно натолкнулись на препятствие, и тут же Уизли ускорил шаг. Поттер попытался схватить приятеля за рукав, но тот вырвал руку и разве что бегом не припустил. На ходу вытащил и показал значок аврора дежурному и подлетел к Северусу. Ярость Уизли была почти что физически ощутима. Он приблизился вплотную и зашипел Северусу в лицо:
