— Если исходить из вашей логики, вам этот разговор зачем-то нужен и, наверное, вами движет не сострадание ко мне, так? Какое вам дело до меня, сэр?

Он неприятно ухмыльнулся, и Гермиона в который раз подумала, насколько отталкивающей иногда может быть красота.

— Я думаю, что все было несколько иначе, не так, как рассказывают сплетники, мэм. Снейп залег на дно и вдруг решил выплыть. Зачем? И почему он обратился к вам, вот что интересно. И я предлагаю вам все честно рассказать мне, а я… я постараюсь отплатить вам по справедливости.

— Вы знаете, что такое справедливость? — искренне изумилась Гермиона. — В любом случае, я вынуждена вас разочаровать: то, что говорят сплетники, весьма близко к истине, сэр. Да, мы встретились случайно, и я ему просто помогла. У него были стихийные выбросы магии. Вот и все.

— Вы действительно думаете, что я поверю такой чуши, миссис Уизли? — Люциус отошел от нее и надел перчатки. — Вы считаете себя умнее всех? Боюсь, вы сильно ошибаетесь в отношении нашего общего друга. Снейп смог водить за нос и Лорда, и вашего… — он нервно дернул плечом, указывая на замок. — Возможно, вы искренне верите, что Снейп все забыл и превратился в магла. Но вы ошибаетесь. Он хитер и коварен. Я уверен, он использует вас, мэм, просто использует. И когда он вас выбросит за ненадобностью… Не говорите потом, что вам не предлагали поддержку. Прощайте, — и он аппарировал, не дожидаясь от нее ответа.

Гермиона глубоко вздохнула и, отказавшись от идеи прогуляться, аппарировала к тому самому камню, неподалеку от дома Северуса, около которого она совсем недавно встречалась с Гарри. Подумать только, тогда ее беспокоило только то, осталось ли в Снейпе хоть что-то от Джо. Она и думать не думала о том, какие трудности поджидают его. «Нет, нас», — поправила она сама себя.

Она медленно шла по тропинке, гадая что и как рассказать Северусу, а потом остановилась у изгороди и сорвала веточку боярышника.

Он ждал ее на крыльце. Его фигура четко выделялась на фоне белой двери. Руки скрещены на груди. Прямая, слишком прямая спина. Гермиона вступила в сад, прикрыв за собой калитку, и остановилась.

— Они… они хотят признать тебя сумасшедшим…

Он в несколько шагов преодолел расстояние между ними, подхватил ее на руки и опустился в кресло под дубом.

— Ерунда, не бери в голову, — он вынул из ее прически шпильки, и кудри рассыпались по плечам.

— Нет, не ерунда! Ты не понимаешь? — она хотела вскочить, но он удержал ее. — Они даже не дадут тебе слова сказать. Под благовидным предлогом, мол, мы вас не судим, мистер. Они опросят свидетелей и упекут тебя на обследование в Мунго. И меня — не подпустят. После тебя объявят сумасшедшим. И потом, что бы ты ни сказал, как бы ты ни доказывал…

— Тихо, тихо, — он улыбнулся, — расскажи по порядку.

— Хорошо, хотя не понимаю, чему тут радоваться...

Она сосредоточилась и рассказала почти все, все же умолчав о том, что и Гарри, и Минерва оба намекнули, что хорошо бы ему уехать самому. И чем дальше, тем лучше.

— А еще меня подкарауливал Малфой…

Если до этого Северус слушал рассеяно, то теперь напрягся.

— Угрожал?

— Напротив, звал в союзники. Бред. Он уверен, что ты притворялся и использовал, используешь меня, — она все-таки встала и теперь расхаживала, поглаживая себя по плечам, словно в ознобе. — Есть такая сказка, в детстве она мне казалась невероятно жуткой. Там тролли разбили зеркало дьявола, и осколки попадали людям в сердца, а люди становились злыми. Так вот, мне последние дни кажется, что мы в той сказке. Только вместо зеркала — душа, или что там у него было? — Волдеморта.

— Ты переживаешь из-за того, что эта история отразится на тебе? — он спросил совершенно спокойно.

Гермиона резко остановилась и с непониманием посмотрела не него.

— На мне? Нет. То, что происходит — это несправедливо! Так — нельзя!

— Ах, да, справедливость, — он взмахнул палочкой, и Гермиона почувствовала, как ее обволакивает тепло. — Ты замерзла, холодает.

— Да, спасибо. Но что теперь делать? — от собственного бессилия ей хотелось плакать.

— Выход есть всегда. Я могу уехать. Мир — большой.

— Уехать? — она подошла к нему вплотную, он потянул ее за руку, вновь усаживая к себе на колени.

— Уехать. Мне, в принципе, все равно где жить.

— Но тут… дом.

— Дом, — он недобро усмехнулся. — Далеко не всегда это то место, в которое мечтаешь вернуться. — Меня держит тут иное. И если ты, если ты поедешь со мной, то я готов отправиться хоть к пингвинам на южный полюс.

Она смотрела на него, еще не до конца осознавая, что он ей предложил.

Северус поцеловал ее ладонь, и, глядя ей в глаза, буднично и спокойно, так, словно делал это сто миллионов раз сказал:

— Я люблю тебя.

====== Часть 4. Северус. Глава 1. Поиски выхода ======

Мы меняемся, и наша память меняется. Мы сами не замечаем, как корректируем свои воспоминания по чуть-чуть, по капле, добавляем красок или убираем резкость... Мы делаем это неосознанно. И ты знаешь — зачем...

Отрывок неотправленного письма Северуса Снейпа неизвестному адресату.

(Опубликованный в книге Риты Скитер).

Идиот! Зачем он это сделал?

Он не собирался признаваться ей в любви, хотя себе в том, что стал от нее зависим, давно признался. Зачем? Зачем опять те же грабли? И так некстати вспомнилось: он только один раз произносил эти слова. Конечно — Лили. Всегда — Лили. Он долго набирался смелости и когда произнес, ощущая, как немеет язык, показалось, что воздух враз кончился, а Лили… Лили поцеловала его в щеку, сказала: «Я тоже люблю тебя, Сев», и вернулась к чтению книги, лежа с ним бок о бок на пледе под той самой ивой. И он сразу понял, что его «люблю» и ее весят по-разному и значат — разное. Она сказал про свою любовь так легко. Слишком легко. Так говорят «люблю» сестрам или матерям, братьям и дядюшкам, старым друзьям, но не тому, от кого дух захватывает. Он тогда моментально и отчетливо понял, что она потеряна навсегда, что, как бы он ни лез из кожи, что бы ни делал, найдется кто-то (не дай Мерлин — Поттер), кто уведет его Лили прочь. Так и вышло, хотя к тому моменту он смог себя сто раз убедить, что у него есть шанс. Не было. И сейчас — не было. Пусть внутри и трещал придурок Джо, что все нормально и Гермиона просто немного удивлена, она просто не ожидала и вообще, парень, будь проще. Она целует тебя, ее глаза темнеют от страсти, когда ты обнимаешь ее, чего еще тебе надо?

— Северус, я… — она растеряна и с трудом подыскивает слова.

Но только не это! Только не отговорки, что они плохо еще знают друг друга, что она не готова, что он достоин лучшего. Будучи Джо, он сам несколько раз блеял нечто подобное и слышать такое не хотел точно.

— Молчи, — он прижал палец к ее губам. — Если ты мне не можешь ответить тем же, просто промолчи. Сделаем вид, что я ничего не говорил.

Растерянность прошла, она явно испытала облегчение. Идиот, зачем, ну зачем он ей признался в любви? Теперь захочешь, не сделаешь вид, что ничего не было, и будешь мучиться в ночи, почему она промолчала, почему послушалась и не стала ему врать, уверять, что она его полюбит, и снова придется гадать, что значит ее молчаливое согласие, и в глубине души знать, что значить это может только одно — собственную ненужность. Боль тут же тюкнула в висок, пока несильно, но он знал, во что это может вылиться. Он почти инстинктивно укрылся за окклюменцией, блокируя одновременно обе свои сущности — и Снейпа, и Джо.

Никто не представлял, да и представить не мог, как ему жилось вот так, расколотому надвое. Он смотрел на себя в зеркало и вспоминал выставку одного модного фотографа, который снимал супружеские пары, друзей, отцов и детей, а потом накладывал изображение одно на другое. Черты просвечивали, странно накладываясь друг на друга, зрелище получалось жутковатым, но завораживающим. Вот и он, глядя в зеркало, не мог понять — кого он видит перед собой, и кто этот незнакомец.