— Оборотное зелье. Действует пару часов. Не думаю, что идти в своем настоящем облике — хорошая идея.
— Оборотное зелье? И ты хочешь, чтобы я это выпил? — он хмыкнул. — Ясно. «Выпей меня и ты увидишь небо в алмазах, голубых единорогов, небесные города и множество других чудес…»
— Единорогов сегодня не будет, обещаю. Это не наркотики. Это действительно оборотное зелье, ты будешь выглядеть как другой человек.
— Как другой?
— Да, как мой папа.
Он рассмеялся. Трудно было не смяться над собой, ведущим шизофренические разговоры, стоя на собственной кухне.
— Ты слышишь себя? — он сделал шаг к ней, обнял за плечи. — Оборотное зелье, волшебный мир… Бред, просто бред. Мы заигрались.
— Кто разбил перегородку, кто переломал почти всю мебель в квартире? Кто оказался на другом конце Лондона, не поняв — как?
Он перестал смеяться — ответ на эти вопросы он знал, но проще было сделать вид, что всего этого — не было.
— Этому должно быть рациональное объяснение. Например, что кто-то пытается свести меня с ума, а ты — помогаешь. Технологии шагнули так далеко, что трудно удивляться чему-то. Ты видела Копперфильда? Он летает, он заставляет исчезнуть статую Свободы. Или он тоже — из ваших?
— Я не знаю, о ком ты. Как тебе доказать…
Он коснулся ее лица, провел по щеке, вниз, и она, зажмурившись, прижалась к его ладони.
— Джо, если бы ты знал, как я хотела бы все изменить, но это невозможно! Фокусы, мытье посуды и выращивание роз — это милые забавы, а есть магия темная, страшная, и ты… ты знал в ней толк. Я боюсь за тебя, я боюсь, что ты навредишь себе или кому-нибудь еще, я боюсь, что кто-то кроме меня случайно встретит тебя и что тогда?
— Ты только поэтому пришла? — прошептал он, сокращая дистанцию между ними. — Неужели — только поэтому? Из-за страха?
Она распахнула глаза, посмотрела на него в упор.
— Нет. И это меня тоже пугает. Я любила Рона и я… я не могла же его разлюбить? Он хороший, очень хороший, милый, он… мы столько пережили вместе, он — часть меня и я...
Он молча подхватил ее на руки и понес в спальню. Его колотило от злости на неизвестного ему Рона. Наверняка сильный, высокий, красивый и молодой. Ровесник Гермионы. Шалопай и душа компании. Милый! Черт возьми — милый!
Стакан на тумбочке задрожал и Джо заметил, с какой тревогой уставилась на него Гермиона. Боится, действительно боится, что от его гнева штукатурка посыплется? Он успокоился, глубоко вздохнув, заставил себя выкинуть мысли о ее муже из головы. Он ушел — и слава Богу, что думать о нем?
Было слишком много света, но так не хотелось вставать и задергивать тонкие занавески: свет они пропускали хорошо, но лишали соседей напротив интересного зрелища. Гермиона взмахнула палочкой, шторы задернулись.
— Может в магии действительно что-то есть? — пробурчал он, стягивая с себя футболку.
Он не отпустит ее. Не сейчас. К черту магию, и реальность — к черту. Один раз мир уже рассыпался крошевом и он смог его собрать, сможет еще раз, тем более есть ради кого.
Гермиона не отталкивала его, но и страсти не проявляла, словно не хотела быть повинной в происходящем, словно это не она, а кто-то другой лежал на его кровати.
Он стянул с нее трусики, приподняв бедра. Языком медленно и тягуче провел от лодыжки вверх, до колена, по внутренней поверхности бедра, где кожа так тонка и чувствительна. Гермиона застонала, пытаясь уклониться от его ласк.
— Я хочу тебя, — прошептал он, целуя ее живот, грудь, шею. — Я хочу тебя, я хочу быть с тобой всегда, не отпускать. Я хочу тебя…
Она перестал делать вид, что ее тут нет, ее глаза стали темнее, взгляд — глубже, волосы разметались по подушке. Ни одна из его женщин в момент близости не была столь прекрасна. Ни одна не вызвала такие противоречивые чувства. Наверное, во всем были виноваты их недавние разговоры, но Джо казалось, что он чувствует исходящую от нее силу, которой хотелось подчиниться и которую хотелось подчинить.
Она сама потянула его на себя, сама поцеловала его губы, требовательно выгибаясь навстречу.
— Скажи мне, скажи, — он медлил, с трудом сдерживая желание.
— Я хочу тебя, — прошептала она чуть слышно и он перестал сдерживаться.
====== Глава 3. Косая аллея ======
— Джо…
— М-м-м? — миру возвращалась резкость. Мягкий свет солнца, пробивающийся сквозь занавески, золотил кожу Гермионы. Джо не удержался, провел ладонью по ее бедру, Гермиона перехватила его руку.
— У меня мало времени, нам надо торопиться.
— Торопиться? Куда? А, да, — он перевернулся на спину, требовательно обнимая Гермиону, прижимая ее к себе, — экскурсия в мир магии, розовых пони и радуг.
— Кто первый в душ?
— Раз мы торопимся, то предлагаю идти вместе.
— Значит, первая — я, — она не стесняясь встала, собрала свои вещи и направилась в ванну.
Ему совершенно никуда не хотелось идти, все рассказы о магии, и даже сама собой моющаяся посуда сейчас представлялись ему сущей ерундой. Ну есть и есть, что с того. Тело было наполнено приятной тяжестью, хотелось закрыть глаза и поспать.
Джо повернулся на живот. Сквозь ресницы, стараясь не уснуть, он смотрел на деревянную палочку, на волшебную палочку. Невзрачная, без алмазов-изумрудов. Он, конечно, не знаток, но представлял себе такие артефакты как-то иначе, богаче и величественнее, что ли. Неужели с помощью этого прутика можно колдовать? Если всерьез поверить в то, что это в принципе возможно. Он потянулся, осторожно дотронулся до палочки и тут же отдернул руку — ничего не случилось. Он сел и прислушался к шуму воды в душе. Как подросток, ворующий отцовские сигареты, он, не дыша, взял палочку Гермионы в руки и неловко взмахнул ею. Сноп алых искр с оглушительным хлопком вырвался из кончика палочки и подпалил занавески, Джо в ужасе махнул рукой снова и внушительный кусок деревянного резного изголовья кровати обрушился на пол. Он бросил палочку в сторону.
— Черт, черт, черт!
Появившаяся в дверном проеме Гермиона неодобрительно покачала головой. Завернутая в его полотенце, с каплями воды на плечах, она была возмутительно юной, невозможно притягательной.
— Может, ну ее к черту — и экскурсию, и магию? — он чувствовал себя исключительно глупо.
— Нет, ты должен увидеть наш мир. И ты должен научиться управлять своей магией.
— Научиться?
— Я научу тебя самым простым заклинаниям, это не так сложно. И да, — она последним взмахом палочки восстановила изголовье, — мы купим тебе подходящую палочку.
Пока Гермиона одевалась в спальне, он принимал душ. Обычно вода приносила успокоение, проясняла мысли. Только вот сегодня ни успокоения, ни ясности мысли он так и не ощутил. Ему было страшно, он, вопреки тому, что видел, вопреки тому, что чувствовал, когда взял ее палочку, не мог поверить в происходящее. Наверное, приземлись на соседнем доме тарелка с пришельцами, он бы поверил быстрее. И он не хотел ничего менять, ничего узнавать, но и трусом выглядеть не хотел.
Гермиона ждала его на кухне, пока он переодевался, стояла и смотрела на улицу, но кажется не видела ничего, что происходило вокруг. Вздрогнула, когда он подошел.
— Давай свое пойло и пошли, — сказал он устало. — Ты права, дел по горло.
— Вкус — так себе, — она указала на флакон, стоявший на столе, — глотай быстро. Будет неприятно, это просто надо перетерпеть. Папа немного ниже и плотнее, я подгоню одежду потом.
Он помедлил, откупорил флакон, зелье пахло, конечно, не фиалками, но терпеть было вполне можно. Заманчиво было вылить эту гадость в раковину, но он задержал дыхание и выпил жидкость одним глотком.
Ничего не происходило и он уже собирался ехидно поинтересоваться, когда пора начинать смеяться, но тут внутренности скрутило жгутом. Боль была такой внезапной, что он с трудом удержался на ногах, кожа зачесалась, стала зудеть, как от сильного ожога. Он смотрел на свои руки — пальцы укорачивались, ногти меняли форму у него на глазах, кожа покрылась мелкими темными веснушками. Боль кончилась так же резко, как и началась. Он, чувствуя насколько теснее стала одежда, прошел в холл и уставился на себя в зеркало. На него смотрел мистер Грейнджер собственной персоной. Единственная разница с настоящим отцом Гермионы была в идиотском выражении лица.
