— Если бы дело было только в этом, я бы сюда не пришел. Тут намечаются проблемы посерьезней, — парень задумчиво закусил губу, начиная рассказывать. — Во-первых, сегодня меня отловил её сволочной братец и прямым текстом заявил, что у неё в жизни и без меня проблем хватает, так что будет лучше, если я с ней общаться перестану. Собственно, плевать я на его мнение хотел, но пока сюда шел, подумал об этом и пришел к выводу, что, как ни крути, он прав. Если меня поймают, то она тоже попадет под суд за укрывательство государственного преступника. А поскольку, как я понял, русалки и так на неё имеют зуб, то лишний повод посадить её или казнить будет им только на руку. Вряд ли кто-нибудь поверит, что, находясь со мной в отношениях, она ни разу не видела меня без бинтов и не задалась вопросом, почему это я их наматываю, хотя никаких причин для этого нет.

— Занятно. А почему это они её так активно не любят? — женщина побарабанила пальцами по подлокотнику кресла, размышляя. — Кстати, как ты узнал, что Рэй её брат? Сам вычислил или кто разболтал?

— Ну не Кэй же призналась. Я Рэя прижал тем, что без понимания того, с чего это он за неё так волнуется, я и слушать ничего не стану. Вот он всё и выложил, — мумий укоризненно посмотрел на доктора. — А Вы, значит, всё знали и ничего мне не сказали?

— Я умиляюсь твоей логике, — рассмеялась женщина, пожав плечами. — То есть, по-твоему, твою тайну я хранить должна, а чужие нет? Кэй попросила меня об этом не распространяться, я и не говорила. Не понимаю, почему тебя это так удивляет.

— Хм, согласен, вопрос снимается как дурацкий, — неохотно признал Натсуме. — Возвращаясь же к Вашему второму вопросу… Не любят её, как мне сказали, пассивно. Причем причину они оба не знают, но очень хотят выяснить. А всё, что связано с этим делом, почему-то хранится в секрете.

— Что ж, не буду спорить, это веская причина, чтобы держаться от девушки подальше. Для тебя это ведь тоже дополнительный риск. Если наш правящий класс заметит, что она ищет закрытую информацию, то это привлечет к ней нездоровое внимание. И ко всем, кто будет рядом, тоже, — медленно кивнула доктор Робин, откидываясь на кресле. — А еще какие причины?

— А вот вторая причина беспокоит меня куда сильнее, как минимум потому, что предыдущие актуальны уже после выпуска, до которого мы, как студенты, находимся в относительной безопасности, — мумий рывком сел и, как будто с трудом выговаривая слова, глухо произнес: — Сегодня случилось кое-что, что меня, мягко говоря, слегка напугало. Я услышал, как наш одноклассник зовёт её на выходные в город. Вроде ничего особенного, тем более что они собираются группой, и Кэй вроде даже хотела меня позвать, но… Я внезапно почувствовал безумное желание разорвать его пополам, а ей сломать ноги и запереть в своей комнате, чтобы даже не думала ни с кем никуда ходить. С желанием этим я справился, но теперь мне не по себе, если честно. Боюсь представить, что будет, если в следующий раз я не смогу сдержаться и натворю глупостей? Как-то не хочется, чтобы она пострадала из-за моих… Особенностей.

— Мда, беда, — почесала в затылке докторша, с жалостью посмотрев на пришедшего к ней парня. — И что, хочешь сказать, ты это совсем контролировать не в состоянии?

— Ну, раз я пришел один, а Академия не стоит на ушах, пытаясь понять, куда девать труп, значит, всё-таки в состоянии, — язвительно ответил Натсуме, горько усмехнувшись. — Но я начинаю подозревать, что был несправедлив к маме. Если, когда она пыталась меня убить, чувствовала то же самое, то, в принципе, её понять можно.

— Тут ты, конечно, загнул, но твои опасения вполне рациональны. Я, правда, всё равно никак в толк взять не могу, чего ты от меня-то хочешь? Волшебной таблетки, способной вернуть твою взлетающую кукуху на место или доброго совета? Насчет первого сразу разочарую — такого у меня в кабинете не водится. Максимум могу прописать успокоительное, хотя, боюсь, после него ты вообще будешь представлять из себя кубометр дров. Ты и так парень довольно флегматичный, так что как бы от таких препаратов вообще в анабиоз не впал. А совет могу дать только один — поговори с Кэй. Честно и откровенно, ничего не скрывая и не утаивая. Девушка она рассудительная, несмотря на внешнюю беспечность, так что будет лучше, если она о таком узнает сразу и от тебя, нежели окольными путями и собственными силами. А там уже пусть сама решает, нужен ты ей такой проблемный, или проще держаться от тебя подальше. Тем более, что к тайне твоей она подобралась почти вплотную. Не хотела разносить сплетни, но она ко мне на днях забегала, ненавязчиво о тебе выспрашивала и даже высказала предположение, что, возможно, ты и не мумия вовсе. Я тебя не сдала, но имею все основания подозревать, что в ближайшие дни этот вопрос будет задан уже тебе, причем в такой форме, что после этого ты будешь морально унижен и бит сковородкой по лицу. Как я поняла, у этой откровенной девочки любая ложь вызывает обиду и агрессию. А к тебе она уже привязалась и подобное недоверие воспримет как личностное оскорбление.

— Я тоже это заметил, — тяжело вздохнул Натсуме, — но, если честно, понятия не имею, как ей обо всем рассказать. И стоит ли вообще. Мне кажется, я правда с ума схожу. В голове не укладывается, что я столько лет хранил свою тайну, а тут появилась какая-то вампирша, и я на вторую неделю знакомства уже задумываюсь о том, а не рассказать ли ей главный секрет своей жизни, от которого, собственно, эта жизнь и зависит. И ведь, как назло, никакие доводы разума не помогают. Может, я заболел? От чего там у нас резко тупеют?

— От влюбленности, но тут медицина бессильна, — звонко рассмеялась доктор Робин, тепло улыбаясь. — Ты что, правда никогда не влюблялся?

— Никогда, — печально признался мумий, устало растирая ноющую голову. — Ну, то есть, девушки, у меня, конечно, были, против физиологии не попрешь. Но чувств я к ним не испытывал, с чистой совестью стирая память о проведенной ночи и отправляя их восвояси. А тут дело даже не в половом влечении, а в том факте, что я не хочу её никуда отпускать от себя, и чем дальше, тем хуже.

— Тогда с диагнозом я не ошиблась, осталось только придумать, как минимизировать последствия. Как я поняла, твоя раса весьма разрушительна в любви, так что без жертв точно не обойдется, — женщина протянула руку и, весело растрепав жемчужные волосы парня, усмехнулась. — Ладно, давай завязывать с душеспасительными беседами. Ваши подростковые проблемы, конечно, очаровательны, но у меня, помимо них, еще работа есть.

— Хорошо, давайте тогда сюда свое успокоительное, да я пойду, — Натсуме поднялся, размышляя, куда бы он мог пойти, чтобы Кэй его не нашла. Как назло, за время, что они общались, он сдуру ухитрился показать ей все свои основные места, в которых проходил время, так что если девушка действительно задастся целью его найти, то обязательно все их обежит.

— Держи. По три капли каждый день, не больше. Иначе ты вообще в овощ превратишься, — доктор Робин вручила студенту требуемый пузырек и с интересом подняла на него пронзительные синие глаза. — Извини за любопытство, но что ты всё-таки решил? Поговоришь с ней?

— Возможно. Но не сейчас. Сначала, пожалуй, попробую удержать все под контролем, поменьше с ней общаться и вернуть себе душевное равновесие. А там уже посмотрим, если совсем ничего не выйдет, придется рассказать, — криво усмехнулся мумий, подбросив на ладони бутылочку с лекарством и коротко кивнув, — но всё равно спасибо. И за успокоительное, и за совет. Хорошо всё-таки, что хоть с кем-то я могу об этом поговорить. Один я бы уже, наверное, натворил дел.

— Не за что. В конце концов, это моя работа, помогать студентам, пусть даже и не только по медицинским вопросам, — отмахнулась женщина отъезжая обратно к столу, — всё, брысь, мне еще до вечера надо кучу отчетов написать.

Молча кивнув, Натсуме вышел из медпункта и медленно побрел по пустынным коридорам. После разговора с докторшей ему хоть и полегчало, но что-то ему подсказывало, что достигнутого спокойствия надолго не хватит. А еще что выбранный им план действий всё равно провалится. Но попробовать его воплотить обязательно стоит, хотя бы ради того, чтобы потом с чистой совестью скинуть все на вынужденные обстоятельства, а не на собственную дурость.