На небольшой площади перед зданием Парламента царила возмутительная тишина и чистота, резко контрастирующая с творящимся в остальном городе беспределом. Если тут и кипела какая-либо битва, то все следы уже тщательно прибрали. Единственное, что напоминало о нападении захватчиков — около трех дюжин арахнов, бесстрастными статуями стоявших по периметру и явно готовых моментально броситься в бой. Что было бы, приди ребята сюда без сопровождения, думать почему-то не хотелось. К счастью, заметив их провожатого, не удосужившегося даже представиться, обновленные стражники не шелохнулись, беспрекословно пропуская компанию внутрь. Мужчина, возглавляющий это небольшое шествие, так же не стал притормаживать, сразу направляясь к резным арочным дверям, являющимся главным входом. Несмотря на слова об отсутствии лидера, создавалось полнейшее ощущение безукоризненного подчинения и четкой иерархии. Одного цельного механизма, где каждый выполнял собственную роль, кем-то ему назначенную.

Как и ожидалось, изнутри это здание, выполненное из белоснежного мрамора, просто потрясало своей красотой, как, впрочем, и почти всё в этом городе. Здесь не было навязчивой роскоши Гелиостатского дворца, но каждый элемент декора был подобран настолько точно, что все вместе это производило неизгладимое впечатление строгой, величественной красоты, не имеющей аналогов ни в одном уголке света. Поднявшись по широкой лестнице на третий этаж, арахн провёл посетителей к единственной огромной двери и, слегка толкнув её, бесстрастно произнес:

— Проходите, располагайтесь. Как только Сагара освободится, я сообщу ему о вашем прибытии и просьбе аудиенции. Если хотите, можете пока побеседовать с пленницей, это не возбраняется.

Войдя в просторную залу, в середине которой располагался огромный круглый стол для переговоров, где обычно и заседала вся правящая верхушка, ребята в прямом смысле слова потеряли дар речи.

— Это же… гребанный склеп, — тихо выдохнул Ингольф, расширенными глазами осматривая место, где им предлагали провести минуты, а то и часы ожидания. Большая часть стульев была залита начавшей уже подсыхать кровью, а в одном из углов высилась куча обезображенных тел, в которых с трудом можно было опознать некогда красивейших и могущественнейших женщин мира. Лишь одна не лежала вместе с ними, сидя привязанной к стулу под присмотром двух надзирателей. Выглядела она не в пример лучше своих соратниц, но и с такого расстояния было видно, что она сильно ранена и измучена долгими пытками.

— Что-то мне подсказывает, что мы теперь тоже своего рода пленники, — бесцветным голосом выдохнул Натсуме и первый направился к несчастной женщине. Да, он всю жизнь желал русалкам умереть в страшных муках, но, когда увидел подобную резню воочию, даже ему стало не по себе.

Расслышав приближающиеся шаги, женщина с трудом подняла голову и оглядела подошедших друзей единственным уцелевшим глазом, в котором читалась ненависть и затаённый страх.

— Явились всё-таки, — презрительно искривила разбитые губы русалка, с досадой подмечая алый отблеск амулетов висевших на шее каждого участника этой компании. — Подумать только, вам всё-таки удалось нас обмануть. Заставили гоняться за вами и пропустить истинную опасность. Мое уважение тому, кто придумал этот план.

Ребята переглянулись, понятия не имея, что в такой ситуации сказать. Сочувствовать этой женщине особо не хотелось, как и признаваться в том, что подобное развитие событий даже для них стало полнейшей неожиданностью.

— Что молчите? Наслаждаетесь своей победой? — пленница хрипло рассмеялась, зло прищурив глаза. — Рано радуетесь. Пусть вы и выпустили арахнов, они никогда никому не подчинялись и не будут. Вы еще пожалеете о тех временах, когда мы поддерживали порядок в мире.

— Хм, — Алек брезгливо оглядел стоящий рядом стул, но присесть так и не решился, предпочитая беседовать стоя. Не шелохнувшиеся надзиратели не особо способствовали откровенным разговорам, так что слова приходилось подбирать максимально аккуратно. — Я так понимаю, Вас зовут Аманда? Вы — глава парламента, верно?

— Уже нет. Парламента больше не существует, а значит, и глава ему больше не нужен, — сквозь зубы ответила женщина, подавив желание бросить взгляд на погибших сестер. — А когда ваш опрометчиво выпущенный союзник доберется до артефакта, то и ныне существующему мировому порядку настанет конец. Воцарится хаос и беззаконие.

— А то, что было до этого, вы называете законом? — не выдержала вдруг валькирия, безо всякой жалости смотря на измученную жертву. — Пытки, казни, уничтожение целых поселков и почти полное истребление неугодных вам рас. Это, по-вашему, порядок?

— Это цена, которую мы неизбежно платим за то, чтобы все жили в мире и спокойствии, — гордо вскинула подбородок Аманда, с вызовом смотря на нахалку. — Что такое одна деревня или даже целая раса в сравнении с сохранением мира? Просто пыль. Мир не состоит из радуги и бабочек, девочка. У всего на свете есть цена.

— Вот только платите её не вы, — тихо, но отчётливо проговорила Рангрид, презрительно отворачиваясь и чувствуя, как, казалось бы, угасшая ненависть вновь закипает в крови.

— Замечание справедливое, но в данный момент не особо полезное, — буркнул фенрир, неприязненно покосившись на арахнов. — Меня больше интересует, давно ли ушел наш членистоногий друг и куда? Вы сможете повторить нам то, что рассказали ему?

— Зачем? — русалка непонимающе моргнула, пытаясь понять, что же творится в рядах предполагаемых противников. Стоящие за её спиной надсмотрщики заметно напряглись, впервые за долгое время внимательно вглядываясь в лица новоприбывших и чувствуя, как атмосфера неуловимо переменилась.

— Затем, что… — Алек, до этого ненавязчиво отошедший в сторону, внезапно выбросил руку вперед и коротко выкрикнул: — Сейчас!

Даже хвалёная реакция не спасла арахнов от того, что произошло дальше. Они просто не успели среагировать, слишком привыкнув к собственному превосходству. Один из них моментально повалился на пол, за доли секунды превратившись в глыбу льда, от падения расколовшуюся на несколько кусков. Второй всё же избежал этой участи, крутанув в руке пилум и едва не задев бросившегося на него огромного кошака, изящно увернувшегося от острого лезвия и недвусмысленно зашипевшего. Баст прыгнул вперед, вхолостую щелкнув клыками и вынуждая оппонента развернуться спиной к остальным, и тут же мощнейший удар по затылку повалил его к павшему товарищу. Ингольф с Фаридом понимающе переглянулись и одинаково клыкасто усмехнулись, что у оставшегося во своей второй ипостаси кошака выглядело довольно жутковато.

— Вот оно как, — в наступившей тишине произнесла Аманда, с нескрываемым злорадством осматривая тела своих пленителей. — Очевидно, я поторопилась с выводами, решив, что вы все заодно и стремитесь к одной общей цели.

— Не совсем. Хотя насчет лично Вас наши цели были схожими, — Алек пожал плечами, скрестив руки на груди и едва заметно хмурясь. — А теперь убедительно просим Вас сообщить нам, куда направился Сагара. В первую очередь нам стоит остановить его, а потом уже будем решать возникшую ситуацию… более дипломатичными методами.

— Развяжите меня, — приказала Аманда, но, напоровшись на скептические взгляды, внезапно вспыхнула: — Развяжите меня, черт возьми, и я всё вам расскажу! Только я могу вам помочь в этом деле и вывести, показав тайный ход, ведущий из здания. Собрать разбросанные по всему городу отряды и заставить их остановить этих тварей. Или вы намерены провернуть такое самостоятельно? Их сотни, так что, если вы и остановите этого Сагару, вас попросту задавят количеством!

— Я ей не доверяю, — после небольшой паузы произнес Натсуме, мрачно смотря на свою соотечественницу. — Связанная она менее опасна.

— Согласен, но то, что она говорит, правда, самим нам такое не потянуть, — Алек кивнул Ингольфу, который тут же вооружился выпавшим у арахна оружием и принялся перепиливать веревки. — В лучших наших традициях будем решать проблемы по мере их поступления. А сейчас главная проблема — наш старый знакомый.