Кая прижалась к нему, и дедушка крепко ее обнял.

– Это не повод бояться. Страх делает тебя уязвимой – не меньше, чем самообман.

– И что же, мы амулеты вешать не будем?

– Отчего бы и нет? Повесим! – дедушка улыбнулся. – Зачем привлекать к себе лишнее внимание? К тому же они красивые. Просто не стоит на них полагаться – вот о чем я тебе говорю, внучка.

– Тогда что мне делать?

– Будь готова, – дедушка слегка потянул ее за кончик рыжей косы. – Будь готова ко всему. Не успокаивай себя тем, что здесь высокие крепкие стены. Но и от страха дрожать не надо. Рассматривай все варианты развития событий, но будь готова к самому худшему… Только тогда тебе не придется ни бояться, ни обманывать себя. Ты поняла меня, Кая?

Девочка кивнула, хотя не была в этом вполне уверена, и дедушка улыбнулся:

– Вот и хорошо, милая. Помоги-ка мне распаковать книги. Всегда есть кое-что, о чем не следует забывать. Почисти зубы, когда закончишь. А потом я тебе почитаю, идет? «Алису в Зазеркалье» или «Золотые сказки»?

– «Алису»… Но ты обещал, что расскажешь.

– Ну, хорошо, – поколебавшись, дедушка кивнул и сел на неразобранную коробку. – Что ты хочешь узнать?

– Как все началось, – Кая рассматривала руки, бледные, тонкие. – Ведь раньше их не было – ни навок, ни русалок, ни лесных псов? А люди были гораздо сильнее, так? Жили все вместе. И электричество… везде было, так?

– Не совсем… – дедушка усмехнулся. – Тогда в мире тоже хватало проблем… Людей было больше. Может, оттого и начались проблемы? Да, много, очень много людей. Электричество можно было использовать без страха – видела бы ты, как его тогда транжирили… А сейчас боимся даже машину завести. Тогда… Фонари на улицах, электрочайники, компьютеры… Огромные города со зданиями в десятки этажей, с неоновой рекламой…

– Что?

– Неоновая – значит светящаяся. Реклама… Трудно объяснить, но…

– Светящиеся большие города, – прошептала Кая тихо, чтобы запомнить, – неоновые города.

– Да, милая. Люди жили в городах, ездили на машинах – тогда почти у каждого была машина, а у многих и не одна… Они читали книги, смотрели фильмы – я рассказывал тебе про фильмы… Предполагали, что может случиться с миром. Много фильмов и книг о гибели старого мира, да…

– Почему ничего не делали?

– Что?

– Если они знали, каким будет мир, почему ничего не сделали? – Кая упорно продолжала смотреть на руки.

– Ну, на самом деле точно никто не знал, – мягко сказал дедушка, – они просто предполагали, ну, фантазировали.

– В этих фильмах… – Кая помолчала, подбирая слова, – люди побеждали?

– Когда как, милая. Фильмы не имели ничего общего с реальной жизнью, – дедушка почесал бороду. – Старый мир был сильным миром… Но в нем жили слабые люди, – он задумчиво смотрел вдаль, и Кая поняла, что в мыслях он перенесся в прошлое – должно быть, в неоновые города.

– Никто не понимал, что происходит – ведь все случилось очень быстро. В один миг в каждой точке мира электричество открыло порталы… Сейчас их называют прорехами. Это что-то вроде дверей, Кая. Как наша дверь в дом – только никто не знает, куда ведут те двери. Некоторые были безобидными, слишком маленькими, куда они пролезть не могли… Но вот другие… Помнишь, как Марфа рассказывала о драконе на бывшей гидроэлектростанции?

Кая кивнула:

– Ты в это веришь?

Дедушка пожал плечами:

– Все возможно. Никто точно не знает, как все устроено и что по другую сторону… Ученых почти не осталось. Мы пытались разобраться, но куда там, – дедушка безнадежно махнул рукой. – Одно известно точно: чем больше прореха, тем опаснее твари. И слава Богу, что прореха быстро смыкается, когда электричество перестает работать… Города превратились в большие кладбища. Никто ничего не знал о русалках, псах, гарпиях, навках… Люди успели понести слишком большие потери, прежде чем поняли, что происходит… – Дедушка хмыкнул. – Да. Я не знаю, сколько людей осталось на земле… Думаю, очень мало. Хотя кто знает, что вообще происходит в мире? Да… Такого апокалипсиса не ожидал никто. К эпидемиям, катастрофам мы были готовы, но такое?.. Нет.

– Апокалипсис?

– Конец света.

– Но мы же живем. Конец?..

– Милая, – дедушка мягко улыбнулся, – поверь, пятьдесят лет назад никто не назвал бы это жизнью.

Кая помолчала, раздумывая.

– А гарпии – это кто?

– Нечисть, – дедушка пренебрежительно махнул рукой, будто гарпии не стоили внимания, – они живут на деревьях, в лесу, с лицами, похожими на женские, – не видела таких? Еще вопросы?

– Я слышала, что эти… твари из прорех не умеют думать. Правду говорят?

– Похоже на правду, милая… Судя по всему, если и думают, не больше лошади или пса… Кто знает наверняка, что делается в этих жутких головах? Умные люди, которые могли бы тебе ответить, сейчас далеко… Но я верю, что где-то они еще есть. Может быть, как раз сейчас делают что-то, чтобы тебе ответить.

– Мне?

– Конечно, – дедушка очень серьезно кивнул, а потом щелкнул ее по носу. – А теперь почитаем и спать, хорошо? После сказок на ночь плохие сны не снятся. А завтра пойдем и посмотрим здешнее стрельбище. Пора учиться по-настоящему. На других надежды немного… Тебе нужно защищать себя самой.

Кая хотела спросить, где могли быть умные люди, но не смогла – заснула сидя и не почувствовала, как дедушка отнес ее на кровать. Ей не снились ни навки, ни гарпии, ни другие опасности ее странного мира. Во сне она видела города, сияющие сотнями огней. Там жили беспечные слабые люди, читавшие книги, которые не смогли им помочь.

Тогда дедушке было уже почти восемьдесят, но он был собранным, смелым, мудрым, еще и метким стрелком в придачу. К нему шли за советом, его уважали. Кая чувствовала себя в абсолютной безопасности рядом с ним.

Теперь пришел ее черед о нем позаботиться.

В доме пахло болезнью – тонкий запах трав забивал ноздри. Ни Кая, ни дедушка не верили в силу трав, «зеленой жизни», как называла их Марфа, но болезнь заставляла надеяться даже на самые слабые средства. Дедушка опять не проветрил комнату, и воздух был затхлым. Соседи уже легли спать, и никто не позаботился о том, чтобы зайти к нему и дождаться возвращения Каи. Она со свистом выдохнула сквозь стиснутые зубы и вспомнила слова Марфы о благодарности. Их следовало хорошенько запомнить – и не только в отношении старухи.

В комнате царил полумрак, но Кая, прожившая здесь последние пять лет, сориентировалась бы и с закрытыми глазами: стол, стул, кровать, полки с книгами и посудой, дверь в другую комнату; пучки душистых трав, грибы и кусочки яблок, нанизанные на нитки под потолком.

В полутьме Кая не сразу различила, что дедушка не один. Рядом с кроватью съежился на полу, прижавшись щекой к съехавшей подушке, Артем. Видимо, он говорил с дедушкой, пока тот не уснул, а потом и сам задремал.

Когда-то они с Артемом росли вместе – далеко от Зеленого, в общине, которую пришлось покинуть. Кая считала, что с тех пор Артем стал еще нелепее. Когда-то самый маленький, теперь он резко вытянулся, обогнав Каю почти на полголовы. Длинные руки и ноги, торчащие из-под темных волос уши, имеющие обыкновение наливаться краской чуть что, бледная кожа, неровный пушок на подбородке… Пожалуй, красивыми в нем были только глаза, карие, теплые, с ярким огоньком в глубине, выдающим какой-то изъян, отличающий Артема от других. Длинные ресницы, совсем не мужские, темные, с изогнутыми кончиками, были предметом насмешек ровесников, в том числе и самой Каи, и его неустанного стыда.

Кая и сама не считалась красавицей: жесткие рыжие волосы и серые глаза, да еще веснушки, обсыпа́вшие ее щеки и руки летом и гнездившиеся в уголках глаз круглый год, не были в чести у молодежи Зеленого. Больше всего поклонников было у девушек со светлыми волосами, голубыми глазами и нежными руками.

Но в последнее время Кая все чаще обнаруживала, что привлекает взгляды, по большей части юношей из стражи. Она подозревала, что многие из них ценили умение добывать еду, справляться с нечистью и владеть оружием куда больше гладкой кожи или розовых губ. А значит, уже через год-два она могла бы выбирать из нескольких поклонников… Если бы ее это интересовало.