– Я не понимаю, о чем ты!

– Не строй из себя дебилку! – заорала Наташа, окончательно выйдя из себя. – Ты не понимаешь, что происходит?! Министр убит, всю его переписку изъяли и тщательно проверяют! Мало того, что о вас уже знают все спецслужбы, так сейчас тебя проверяют на причастность к смерти Шелехова! Скажи мне, за что он тебе платил? Отвечай сейчас же!

Но Катюша не привыкла к таким сценам и быстро вышла из себя. Она открыла дверь и вытолкала мать из комнаты с криком:

– И не смей даже заходить сюда!

И захлопнула дверь перед Наташиным лицом.

– Мам, что происходит? Почему вы ругаетесь? – услышала она голос Костика.

Она повернулась к сыну.

– Костик, возвращайся в свою комнату и сиди там, нам нужно поговорить с Катюшей.

– Это не разговор! – снова заорала Катюша из-за двери. – Это просто гнусные обвинения!

Она вырвалась из комнаты. На ней был свитер, куртка и джинсы, в руках – рюкзак с вещами. Наташа похолодела.

– Конечно, ты будешь обвинять меня в чем угодно! – закричала Катюша в лицо матери. – Потому что никому не веришь! Ты следила за мной, ты контролируешь меня! Притворяешься, что доверяешь, что у нас хорошие отношения, а сама только и делаешь, что пытаешься влезть в мою жизнь и все испортить! Все! Я больше не буду это терпеть, мне надоело! Адьос!

И снова оттолкнув Наташу, она сунула ноги в кроссовки. Шнурки завязались сами собой – такая модель. Катюша достала из рюкзака ключи от квартиры и бросила их к Наташиным ногам.

– Подавись, – процедила она.

Манюня приехала глубокой ночью. Она перезвонила Наташе, когда та закончила рыдать и даже уже закончила читать рабочую почту. Наташа сказала, что спать она не собирается, и заверила, что дождется Манюню. Она не смогла скрыть от подруги сегодняшние события, и когда ее рассказ закончился, Манюня проговорила:

– Ну что я могу тебе сказать? Доигралась ты со своей толерантностью. Я не скажу, что сильно удивлена, узнав, что Дима вел какие-то дела с Катюшей, и не удивлюсь, если их связь была на почве секса. Тем более за деньги. Ты совсем потеряла контроль над дочерью, Наташа, а у нее самой головы на плечах нет. Ты сейчас узнаешь то, о чем не должна была узнать.

– Почем не должна? Я должна это знать!

– Нет, – жестко ответила Манюня. – Ты совсем запуталась во всем, Наташа! Совсем запуталась и всех запутала! То, что тебе должно быть известно, ты как раз не знаешь. А вот то, где твоему носу делать нечего – ты туда залезаешь и пытаешься все вынюхать. Я тебя люблю, подруга, но не могу не сказать, что ты чертовски неправа, не позволяя дочери самой решать, с кем ей быть. Ты с чего-то решила, что она обязана согласовывать с тобой каждого своего любовника только по той причине, что ты не высказываешь своего мнения, не мешаешь ей творить что вздумается и еще почему там. Это глупо. Рассчитывать на это – глупо. И негодовать – тоже глупо. Ты не имеешь никакого права на это. Это ее личное дело, это Катюша не обязана тебе ничего рассказывать. А вот что употребляет твоя дочь на разного рода дискотеках – это то, что должно быть под твоим контролем. Если ты узнаешь, что она что-то курит или глотает из наркотических веществ, ты должна полностью и сразу это прекратить. Как ты можешь вообще доверять Катюше в таких делах? Как ты можешь позволять ей вести свою жизнь в пьяном или наркотическом угаре? Она может наделать бед, а ты даже не сможешь ей помочь. Первое, что ты должна была запретить, как только узнала, – это посещение всяческих клубов, рассадников наркотиков. Ты знаешь, какая у Катюши зависимость?

– Нет, не знаю.

– Зато ты знаешь, что есть человек по имени Рустам, или Руслан, или как там его? Который вроде как заботится о Кате. Ты залезла в эти отношения, слава богу, только по верхам (если, конечно, не соврала) и все-все выяснила. Вот там тебе делать нечего, это закрытая для твоего любопытного носа спальня! С чего ты вообще взяла, что имеешь право знать?

– Но я действительно имею право!

– Нет, – еще жестче ответила Манюня, – не имеешь! И именно поэтому у вас с Катюшей такие отношения. Потому что даже она понимает, что твои вопросы мимо кассы. Твои слежки тоже незаконны! Это аморально!

– Послушай, что ты вообще понимаешь…

– Я все понимаю. Я с ней говорила.

– Что?

– Что слышала! Катюша со мной советуется. Не всегда так было, а только после смерти министра. Мы говорим с ней о тех вещах, которые ее волнуют. И да, я знаю намного больше, она рассказывает мне. То, что ты пытаешься вытянуть из нее силой, само попадает мне в руки. Да, там есть несколько эпизодов, за которые стоит попереживать, но ничего критичного.

– Она встречалась с Димой! Встречалась без меня. Дима давал ей деньги.

– Никаких денег Дима ей не давал, – ответила Манюня. – Вернее, не давал своих денег. Дима отдавал долг, и отдавал Катюше, поскольку она его убедила, что ты велела ей забрать деньги. Чтобы ты знала: Дима полностью рассчитался с Катей.

– Что?! Почему Дима не рассказал мне?

– Катюша не дала ему такой возможности. Первые четыреста тысяч Дима отдал ей, ничего не подозревая, а когда отдал еще двести, то обсудил с Катей звонок тебе. Зачем – не понимаю, мог просто позвонить, и все. Катя тогда ему сказала, что пока не успела тебе ничего сказать, но обещала, что скажет. Дима потребовал позвонить немедленно, Катя взвилась, заявила, что если он сейчас позвонит, она станет все отрицать, и ты поверишь ей. А если он отдаст все деньги, то Катя скажет, что забрала их, и вы разберетесь сами. И еще она припугнула его чем-то, но я так и не поняла, в чем там дело. Катя сказала, что это давно забытое дело, которое между тем весьма и весьма действенно влияет на Шелехова.

– И что Катюша сделала с деньгами? Это ведь огромные деньги! Миллион рублей!

– Да, миллион. Сначала она рассчиталась по своим долгам за наркотики. Потом накупила себе всяких гаджетов, половину из которых раздарила друзьям. Много денег ушло на вечеринки, новые наркотики и одежду.

– Что?! Ну а ты мне почему не рассказала?

– Я недавно узнала, чего тут мельтешить? Все уже потрачено. У нее остались кое-какие деньги, но не то чтобы даже половина. Мне кажется, Катя говорила, что тысяч сто пятьдесят, что ли…

– Стало быть, Катюше Дима денег не давал.

– И не трахал ее за деньги. Надеюсь, вообще не трахал. Впрочем, об этом Катюша мне ничего не рассказывала.

Наташа была зла. Мало того, что Катюша забрала ее деньги, так еще и умудрилась обвести вокруг пальца и ее, и Диму. Такой подлости от дочери она не ожидала.

– Собственно, интерес Катюши к Диме закончился ровно тогда, когда последние двести тысяч перекочевали ей в карман. Это случилось за несколько месяцев до убийства. С тех пор Катюша с ним не встречалась.

– Я в шоке!

– О том я тебе и говорю, подруга, ты лезла не в свое дело и понимала все не так, как было на самом деле. Волноваться тебе нужно было о другом. А об этом самом другом тебе было волноваться некогда, потому что твой любопытный нос пытался вынюхать то, что тебя совершенно не касалось. И когда я говорила, что тебе нужно поговорить с Катей по душам, я имела в виду вовсе не ее сексуальные контакты. А ее образ жизни. Она действительно скатывается все ниже и ниже, и то, что ты видела в ночном клубе, – Катюше недалеко до такого состояния. Но не любовь и секс творят с людьми такое, а образ жизни. Наркотики, распущенность, отсутствие внимания и контроля опускают людей… Я недоумеваю какой год: чего ты ждешь?! Ты ждешь, когда Катюша достанет ресницами до дна?

Наташа спрятала лицо в ладонях и снова заплакала. Она все сделала неправильно. Она все делала неправильно. Она всегда все делает неправильно. Опять, опять и опять. Неужели так будет продолжаться всегда? Ведь Манюня ей действительно говорила все это, причем не так давно. Но тогда Наташа поняла это по-другому и сделала по-своему. И вот результат. И снова Манюня говорит, и теперь Наташа ее слышит, но снова не понимает. Что она должна сделать? Как ей поступить?..