Но недалеко от пролеска, снова показались поваленные столбы.

В месте с участковым, мы осмотрели их. Они были подпилены, провода порезаны.

– Вот что, – сказал я, – мне надо спешить. Тут мы все ровно не чего не сделаем, до своего участка ты только к вечеру доберёшься, наган хоть заряжен, ещё нарвешься на этих

столба рубав.

– У меня два патрона в барабане всего лишь, – признался он. Федьку пришлось попугать.

Я порылся у себя в кармане, и протянул пяток патронов.

– Спасибо, – обрадовался он. И достав из кобуры наган, начал его заряжать.

– Может, тебя в город подбросим спросил я.

– Доложишь начальству, пусть меры принимают.

– Связь нужна, да и вместе поспокойней будет, мне командир сказал, чтоб поосторожней был, нквдшники случайно остановили патруль военных, позавчера это было что-то им не понравилось, а те ряженые оказались, одного задержали, а двое ушли, на мотоциклах передвигаются.

– А ладно, поехали. Милиционер снова забрался в кузов.

Я как накаркал, нас остановил невдалеке от города военный патруль.

Особисты, один лейтенант и два сержанта. И что делать, ряженые они или нет. Один из сержантов внимательно всматривался в меня, лейтенант проверял наши документы.

Рядом стоял мотоцикл. Младший лейтенант, напуганный мной даже не стал вылезать из кузова, правая рука его покоилась на кобуре. Напряжение росло.

– Вспомнил! – вдруг вскрикнул сержант, пялившийся на меня, а ты старшой неужто не узнал? Вот это попал, подумал я, встретить знакомого и не узнать его, вдвойне подозрительно.

– Попробуй не узнай, – ответил я нейтрально.

– Ну ты старшой, не обижайся, – служба у нас такая.

– Наши это, товарищ лейтенант, соседи со 125 полка.

Лейтенант кивнул, вернул документы.

– Нечего подозрительного не видели?

– Кто то столбы телеграфные повалил, вот с младшим лейтенантом едим докладывать.

– То -та связь кругом пропала, нас и послали выяснить в чем дело.

– Где это произошло, лейтенант был взволнован.

– Мы видели в двух местах, опоры подпилены, провода порезаны, без ремонтников там не обойтись.

– Укажите где именно,– особист достал из планшета карту.

– Так Левицкий заводи, надо срочно доложить. Мы поехали вслед за ними. Милиционера, высадили у городского отделения. Тот попрощавшись покатил свой велосипед.

В штабе полка царило напряжения, все куда то спешили.

Наконец я добрался до зама командира полка, майор был не один, рядом с ним склонился над бумагами судя по ромбам, батальонный комиссар.

– Разрешите?

Увидев меня, они казалось обрадовались. – Входи, входи сержант.

Я достал пакет и протянул майору.

– Это хорошо, что именно ты приехал, – майор отложил пакет.

– Тут такое дело, с вашей ротой с утра нет связи, с 3 батальоном тоже, но туда хоть вестовых можно послать, а к вам полдня добираться.

– Связи пока не будет, на линиях совершена диверсия,– сообщил я.

Майор уставился на меня. В это время зазвонил телефон. Зам командира полка, автоматически снял трубку.

– Забелин у аппарата, а что уже в курсе, послать связистов в помощь, выделить машину слушаюсь.

Забелин положил трубку, и закрутил ручку, снова поднял трубку.

– Дайте шестого. – Ворошин, срочно берите отделение связистов, на складе получите

провода, отделение хозяйственного взвода, с пилами и лопатами будут ждать у КПП.

– Пусть возьмут оружие, встреченные нами особисты сказали, что диверсанты

вооружены, – подсказал я.

– Да пускай вооружатся, мало ли что, – продолжил в трубку майор.

Зам командира полка, вновь посмотрел на меня и вновь сказал.

– Да это хорошо старший сержант, что приехали именно вы.

– Вас все ровно бы пришлось вызывать.

– У лейтенанта Воронцова аппендицит, – сообщил я. Сегодня утром, его прооперировали.

– Вот как, в разговор вмешался батальонный комиссар, печально надеюсь с ним

всё будет в порядке.

– Вот в чем дело, – продолжал майор.

– Поздравляю, пришел приказ о присвоении вам, звания младшего лейтенанта.

Он пожал мне руку. Комиссар сделал тоже самое. Я вытянулся по стойки смирно и рявкнул. – Служу трудовому народу. Едва-едва не вырвалось, служу Советскому Союзу, вот был бы цирк.

Батальонный комиссар продолжил снова. – В воскресенье, в местном доме трудящихся, будет концерт для военнослужащих, будут выступление артистов, номера трудовых коллективов.

– И будет неплохо, если выступите вы, расскажете о своем дедушке, о том как воевали с белофиннами. Комиссар кивнул на медаль.

Да опять я попал, нет концерта я не боялся, он будет, но совсем другой, страшный и кровавый.

– Я бы с радостью, – ответил я. – Но товарищ батальонный комиссар, увы в воскресенье я должен быть в своей роте, в ней на этот момент не осталось не одного командира

взвода, а положение сами знаете какое.

– Сейчас у нашей роты, очень ответственное задание, охрана важного объекта.

– Давайте так, как только лейтенант Воронцов поправится, я буду в полном вашем распоряжении, к сожалению о своем двоюродном дедушке, я знаю не больше чем вы, но надеюсь вы поможете мне, правильно составить доклад о нем.

– Война с белофиннами, я готов рассказать о мужестве и героизме наших бойцов, о том как коммунисты первые поднимались в атаку, увлекая всех за собой.

– Ведь я сам был, участником этих событий.

– Могу рассказать, как молодой политрук, прикрыл собой юную медсестру, когда она под огнем выносила раненого. (Действительный случай, сам когда то прочитал в газете.)

Комиссар не довольный сперва моим отказом, похоже проглотил наживку.

– Ну а конкретно, за что ты получил медаль, – спросил он?

– Как и многие другие, за прорыв линии Маннергейма, – закончил я.

– А как звали того политрука.

– К сожалению я только видел это, мы шли в атаку и больше я ничего не знаю, как все там было, меня самого контузило в том бою, наш танк горел. – Ребята вытащили меня из

танка, мы целые сутки отбивали атаки в захваченном нами доте, пока не подошла помощь.

– А вот и подвиг, – воскликнул комиссар. – Именно об этом вы должны, рассказать, ну скажем недели через две.

– Ну вот и договорились, вмешался зам командира полка, он снова крутанул ручку телефона.

– Строевая часть, Криницкий? – Документы на Кропоткина готовы?

– Что, нужны только фотографии. – Хорошо, он сейчас к вам зайдет.

– А пополнение, я за ним прибыл, – забеспокоился я.

– Все завтра, а сейчас бегом в строевую часть, пока фотограф не ушел.

В строевой я проторчал два часа, правда успел пока сохли фотографии,

смотаться в финн часть получить подъемные.

Потом к кладовщику, тут же в подвале выдали командирскую форму и все что к ней прилагается, в том числе так желаемый ротным планшет. Опять в строевую, фотографии готовы, китель взятый для съёмки у одного из штабистов сидел как влитой. И вот, у меня на руках удостоверение – командира красной армии.

Первая ступенька – младший лейтенант. Переоделся в подсобке, сапоги оставил свои, лишние вещи сунул в новый вещмешок, купленный у начхоза.

Начало темнеть. Федорчук уже выспался в кабине, увидев меня пожаловался, уже и обед и ужин пропустили. Тут, он разглядел меня.

– От те раз, уходил сержантом, вернулся лейтенантом.

– Пока младшим. – Но обещали в следующий раз, если я станцую и спою, дадут лейтенанта.

– А что касается еды, у нас есть сух пай, но надо решить вопрос с ночевкой.

Машина хоть и на территории части, должна быть под охраной.

– Ну это понятно согласился Федорчук, я могу и в кабине ночь провести. – А вы?

– Сейчас лето, можно и в кузове. – Видел мне и шинель новую выдали, не хочу проситься в казарму на ночлег. – Здесь, в уголке двора тихо. КПП с удобством неподалёку. – В общем Леша, я сейчас выйду с части, тут я видел магазин через дорогу, надо кое что купить.

Я так и сделал прошел к КПП, предъявил свое удостоверение, сказал что из этого же полка, но откомандированный вместе с ротой в другой город.