За всю ночь я испепелил взглядом всё звёздное небо. Глядя на него я начинал как-то лучше думать. Мне вдруг захотелось понять, могу ли я отключить систему и попробовать жить без неё. Она хоть и помогает, но как-то разграничивает меня, делает моё тело больше похоже на машину, которая сама к себе прикручивает новые детали. Каким бы был этот мир, если бы Система не помогала мне в нём жить? Захотел бы я остаться в нём? Я рассуждал об этом вплоть до той поры, когда диск спутника начал спускаться к горизонту. Меня жутко клонило в сон. Устав сидеть, я лёг на спину и уставился в звёздное небо, продолжая любоваться им и изучать его. Но сон накрыл меня с головой меньше, чем через десять минут.

                Медленно поднявшись, я сначала сел, положив руки на согнутые колени, а после поднялся на ноги. Подойдя к борту, я плеснул себе в лицо холодной, солёной водой. Заряд бодрости прошёл через моё тело, став небольшим стимулятором. Я окончательно проснулся. Оглядевшись по сторонам, я понял, что ни впереди, ни сзади не было видно суши. За ночь неторопливые потоки ветра отнесли нашу лодку довольно далеко от берегов Акиры – страны песков. Я и сам никогда до этого не выходил в море. Стоять на качающейся на волнах лодке для меня было почти что в новинку. Но к этому, как оказалось, можно довольно быстро привыкнуть. С прошлой ночи оставалась только одна проблема, ставшая актуальной только сейчас. Мой живот, как и животы моих товарищей, был пуст. Он предательски урчал, говоря о том, что с минуты на минуту начнёт переваривать сам себя. Я заглянул в каюту, где спали Софита и Дари. Кроме двух спящих тел в комнатке лежала небольшая стопка дров и пара мешков, пока неизвестно с чем. В углу стояла небольшая, чёрная, стальная конструкция. От неё вверх тянулась труба, выходящая из крыши лодки. Сверху её закрывал широкополый конус, оставляя между собой и трубой небольшой просвет. Печь. Даже я, не знающий ничего о местной инфраструктуре, понимал, что не на каждой лодке можно было бы обнаружить печь. Так что в этом плане нам повезло ещё больше, чем мы думали.

                Медленно, еле слышно, шагая по каюте, я подошёл к первому мешку. Софита и Дари лежали в левой части комнатки, а печь с мешками стояла в правом углу. Можно было не опасаться того, что я их разбужу. Я развязал рукой один мешок. Он был полностью набит какой-то черепицей, похожей на ту, которой покрывают фасады крыш. Я опустил в мешок руку и вынул из него одну такую черепицу. Это оказалась ракушка. Весьма большая и твёрдая. Я никак не мог понять, зачем этим ребятам в лодке такое количество этих ракушек. Но они их явно не есть собирались. Их можно было бы продать по прибытии в Отому, но вряд ли они кому-то пригодятся. Однако, хоть какие-то деньги с них выручить можно. Во втором мешке меня ждал уже более приятный сюрприз. Он был на половину пуст, однако в нём лежали кое-какие продукты. Пара кусков хлеба, несколько овощей, травы и приправы. Я взял мешочек какой-то травы и понюхал. Тут же моё лицо исказилось в гримасе отвращения.

– Это Орегано – приправа для рыбы. Придаёт рыбе пряный привкус, – раздался позади меня мягкий, сонный женский голос. – Запах у этой травы не очень, особенно если её высушить, однако вкупе с блюдами из рыбы она очень вкусная. Только тебе я бы не советовала её использовать.

– Это ещё почему? – я повернулся к Софите.

– Я читала, что она снижает половую активность у мужчин, – задумчиво проговорила девушка, вспоминая статью из какой-то книги.

                Я поморщился и положил траву обратно в пакет. Девушка присела напротив меня и слегка зевнула. Она не выглядела злой, хотя надо бы. В тот раз в домике тётушки Розалии мы с ней расстались не на самой хорошей ноте. И, я думаю, она потребует от меня объяснений. Мысли об этом заставили меня виновато опустить голову, что сразу же вызвало непонимающий взгляд со стороны девушки.

– Вроде бы, – начал я, – Ты была зла на меня вчера.

– Думаю, у тебя были причины, чтобы скрыть от меня что-то подобное. Хотя бы эта твоя магия. Это ведь Пустота, так?

– Да, – я снова опустил взгляд.

– Я даже представить не могу, каким образом ты её используешь. Ты не похож на опытного мага. Впрочем, как и на опытного воина, – она удержала себя от усмешки. – Впредь когда девушка говорит тебе, что рассчитывает на тебя, даже не думай сказать что-нибудь, что её разочарует, Меррик Риэль.

                Я широко распахнул глаза. Такое милосердие с её стороны казалось просто немыслимым. Я думал, что меня ожидает весьма серьёзный разговор. Размышлял уже даже над тем, как объясню ей всё, что со мной произошло. И тут она так милостиво прощает мне этот обман.

– Спасибо, – сказал я, улыбнувшись. – Впредь, обещаю, я больше никого не разочарую.

– Вот и славно. А сейчас надо придумать что-то с завтраком. Я умираю с голоду, – Софита взялась руками за живот и неловко улыбнулась.

                Я бегло осмотрел комнату. Подняв взгляд на левую стену, я обнаружил полку возле входа, которую не заметил сначала. На ней лежали глиняные тарелки и кружки, а у самой стены лежала коротенькая деревянная удочка. Я тотчас подскочил к этой полке, предварительно выхватив из мешка кусок хлеба. Он выглядел так, будто кто-то до меня уже ломал его для наживки. В открытом море на хлеб мало кого можно поймать, но попытаться всё-таки стоит. Приманки лучшее у нас попросту не было.

                Софита вышла за мной и уселась на левый борт лодки. Я в это время уже сидел на правом борту, свесив ноги в воду, и нанизывал кусочек хлебной мякоти на крючок. Моя обувь, которая появились на моих ногах в тот же день, когда я пришёл в этот мир, лежала в лодке позади меня.

– Что это за обувь? – спросила Софита, посмотрев на меня.

– Это Дзика-Таби. Лёгкие кожаные сапоги с твёрдой подошвой.

– В такой обуви и одежде ходят у тебя на родине?

– И да, и нет, – ответил я, забрасывая удочку в море. – Я не отсюда. Не из этого мира.

– Что ты имеешь в виду? – Софита чуть поёрзала, усаживаясь поудобнее, – Ты и тогда упоминал что-то про другой мир, но я решила, что ты бредишь или пытаешься оправдаться, или и то, и другое разом.

– Это очень сложно объяснить, но так получилось, что я покинул родной дом против своей воли и прибыл в Трофору. Меня кратко ввели в курс вашей истории, дали какую-то непонятную силу. Я сам разобрался со всем, что умею сейчас. Кроме фехтования. Я и в своём мире занимался искусством владения мечом но, – я слегка замялся, обдумывая слова. – Я никогда никого не убивал. Не наносил смертельных ударов даже животным, не то, что людям. На моей родине не принято убивать людей мечом с недавних пор, как и ходить в чём-то подобном, а к культуре какой из здешних стран принадлежит эта одежда, я не знаю.

– Понятно, – Софита как-то горестно улыбнулась. – Значит, тебя забрали из родного дома? Твои родители, наверное, переживают за тебя.

– Переживали бы, будь они живы, – спокойно сказал я, вцепившись глазами в поплавок.

– Прости, – выдержав неловкую паузу, сказала Софита.

– Ничего страшного. Это было почти десять лет назад. Я отношусь к этому более, чем спокойно. За меня переживал бы дед, который обучал меня владению мечом. Переживала бы младшая сестрёнка. Но они тоже мертвы. Их не стало совсем недавно, но это я так же принял. Так что тебе не за что извиняться.