– Но тогда ты не смогла бы никаким образом зайти так далеко на пути к своей мечте, как сейчас!

– Если ты думаешь, что твои действия хоть на шаг приблизили меня к моей мечте, ты сильно ошибаешься! – она с силой ударила меня по лицу, кулаком. Я отстранился, почувствовал, как тёплая струйка стекает у меня из носа. Глаза слегка помутнели, – Убирайся отсюда, – он тряхнула рукой, – Видеть тебя не могу.

      Эти слова окончательно лишили меня всякой надежды на прощение. Да, из-за моего вранья жизнь Софиты была под угрозой. Но точно такая же опасность угрожала жизни Дари – её друга детства. А этот проступок мне вряд ли удастся чем-нибудь исправить. Я молча стоял, чуть приоткрыв рот, пытаясь найти в себе либо оправдание, либо силы извиниться. Но ни того, ни другого отыскать не мог. А девушка, между тем, продолжала рубить воздух холодной сталью:

– Если узнаю, что ты преследовал меня или хотя бы пытался пойти за мной, если ещё раз увижу тебя поблизости со мной или с Дари, – она грубо схватила меня за край кимоно и подтянула к себе, – Я убью тебя, клянусь, я вырву из тебя твоё мерзкое сердце и заставлю его сожрать!

С этими словами решительная принцесса прошла мимо меня в проход, разделяющий балкон с комнатой, перелезла через перила, спустилась в сад, в несколько прыжков преодолела расстояние до забора и скрылась в переулке. Я всего лишь смотрел ей вслед. Мне больше делать нечего. За минуту она стала будто совсем другим человеком. Из хрупкой принцессы мигом превратилась в решительную твёрдую женщину, готовую рвать и метать всех тех, кто ей не мил. И под эту немилость я попал первым. Сколько бы я не видел таких историй, их герои всегда находят способ повернуть их вспять, исправиться. Я никогда в таких ситуациях не был. Сейчас мне хотелось выть и реветь из-за своей собственной нерешительности сознаться, из-за трусости и неумения признаться во лжи. И если бы способ сделать так, как было раньше, нашёлся бы, я бы не увидел его в упор. Хотя, кого я обманываю? Как раньше уже точно не будет.

Ещё с минуту простояв так, я бессильно опустился в кресло, обременённый клеймом лжеца и мыслями о том, какие опасности могут поджидать эту девушку в ночном городе, помимо свиты огненного принца и местной стражи, которая, к счастью или нет, не вездесуща. Подпирая рукой отяжелевшую от мыслей голову, я молча ждал, надеясь на то, что Дари вернётся раньше, чем успеет встретиться с Софитой, и скажет мне, когда отправляется ближайший корабль. Я обязан догнать их. Если и не сумею исправиться, хотя бы попрошу прощения. Очищу свою совесть и смогу сказать, что я сделал всё, что было в моих силах.

      И, будто по волшебству, в этот же миг раздался стук в дверь. Обрадовавшись, я тут же кинулся было вниз, как услышал весьма звонкий и добрый, почему-то знакомый, голос юноши, возможно, даже постарше меня:

– Матушка, открывайте!

Старушка Розалия, что-то одобрительно ворча, топала к дверям в ночной рубашке, а я стоял в проходе между комнатой, в которой мы пару минут назад рассорились с Софитой, и коридором, ведущим к лестнице вниз, и всматривался в видневшуюся нижнюю часть дверного проёма. Как только дверь отворилась, я услышал лязг доспехов, а перед моими глазами на расписной ковёр встали две ноги в стальных сапогах.

      Быстро и безошибочно установив генеалогическую связь, я вспомнил, где слышал этот молодой, бодрый голос. Розалия была матерью трактирщика, что любезно разрешил нам поселиться в её домике, не предупредив её саму. Так же у трактирщика есть служанка – Шелле. По всей видимости – его дочка. А у Шелле есть родной брат – Фернид, что тренировал сегодня Дари, обучал его владению кинжалом. И именно его ноги сейчас стояли на расписном коврике на пороге богато обставленного дома.

Действия опережали всяческие мысли. Пропустив оставшийся диалог, я развернулся, не дожидаясь прочих движений стражника, и молнией ринулся к балкону. В считанные секунды преодолев его, я приземлился в садик, перекатился и бросился к следующему низенькому забору, за которым находился заветный переулок. Пол в доме был весьма скрипучим, а моё приземление в засаженный растениями и цветами садик так же не осталось беззвучным. Ещё когда я преодолевал перила балкона, гость засуетился и обратил на шум внимание. А значит, надо очень быстро добраться до переулка и остаться незамеченным. Преодолев половину садика, который весь составлял метров шесть в длину, я услышал, что скрип досок за спиной стал громче, как и лязг доспехов, а шаги – быстрее. В отличие от переулка, сад был неплохо освещён небольшим масляным фонариком, но сразу за забором свет угасал, сливаясь с ночным мраком, что давало мне шанс использовать один из своих весьма затратных навыков. Ускорившись так, как это было возможно, я толкнулся ногой от земли примерно в метре от низенького заборчика и перескочил через него. Не имея сил и желания остановить набранную скорость и инерцию, я преодолел свет небольшого фонаря и прошептал про себя наименование первого умения первой ступени навыка Скрытность – Тень. Моё тело скрылось во мраке переулка, и на таком расстоянии вряд ли кто-нибудь смог бы его разглядеть, даже будь он опытным следопытом или магом.

Прошло три или четыре секунды, когда я преодолел половину переулка и свернул небольшое ответвление справа, где действие умения прекратилось. Я опёрся рукой о стену, всё ещё не привыкший к резкому падению маны и сильным физическим нагрузкам, чтобы перевести дух. Едва выглянув из-за угла, я бросил взгляд на балкон дома Тётушки Розалии, который всё ещё виднелся в проулке. Там стоял юноша в блестящих в свете фонарика латных доспехах и полуторным прямым мечом в ножнах, за рукоять которого юноша схватился правой рукой, предвкушая сражение.

– Не на того напал, – усмехнулся я, окончательно отдышавшись, и бросился вперёд.

Моей ближайшей задачей было свалить подальше от дома старушки и добраться до порта. Учитывая то, что порт находился, насколько мне известно, как раз там, куда я направлялся, это не составляло большого труда. Однако ещё одной немаловажной задачей было отыскать Дари, пока тот радостный не вернулся в дом Розалии, чтобы рассказать нам о найденном корабле. А значит, мне нужно обогнать Софиту, которая отправилась за ним ещё минут пять назад. Эта миссия уже на данном этапе встала под весьма немалый сомнение, но у меня всё равно нет другого выбора. Я должен добраться до мальчика раньше Софиты и обо всём ему рассказать, иначе нам троим, скорее всего, придёт конец.

      Я бежал. Бежал ещё быстрее, чем прежде, когда мы драпали от полчища пауков в пещере возле речки Ак. Хотя прежде мне казалось, что так быстро бегать не умеет никто. Мне даже показалось, что у меня открылось второе дыхание. Но мой марафон продолжался не долго. Вплоть до того момента, как из одного из ответвлений между проулками послышался отчаянный девичий визг.

***

Софита весьма быстро пересекла тёмный проулок, что лежал за садиком добродушной старушки Розалии, и опрометью бросилась в сторону порта, петляя по случайно попадавшимся переулкам. Впервые её посетило сильнейшее чувство смятения и боли, когда она узнала о том, что Меррик, которому она так упорно и долго доверяла, на которого всецело полагалась, оказался обманщиком. Хотя, в его словах о том, что ей не стоило изначально сильно полагаться на юношу, и было здравое зерно, Софита всё равно питала к нему праведный гнев. Не из-за каких-то глупых подозрений, которые она привела в пример того, что довело её до белого каления, а лишь потому, что принцесса терпеть не могла ложь. Двигаясь по тёмным переулкам и ориентируясь почти что на ощупь, девушка постепенно остывала и приходила к тому, что зря она покинула своего товарища, не дав ему и слова сказать. Хоть она и была чертовски рассержена, но её учили держать голову холодной, чтобы иметь возможность принимать верные решения. «Это очень полезное качество для будущего правителя», говорила ей Кэсседи.