Как бы я с этой женщиной жил!

…Как он с женщиной этой живет?

Ах, как сволочь, глаза б не глядели…»

– Здорово подмечено! В яблочко. Правда? – то ли восхитилась, то ли возмутилась Аня. – Мужчины сволочи?

– Твоя постановка вопроса меня нисколько не смутила, – рассмеялась Инна в ответ на Анин крайний пессимизм.

– Пошуруй в уголках своей заплесневелой памяти, может, и выкопаешь что-то позитивное, – сердито буркнула Жанна.

«Искрометная полемика» сонных мух… Такое количество информации не укладывается в моей усталой голове, – подумала Лена, то открывая, то закрывая осоловевшие глаза. Она выхватывала отдельные обрывки из разговоров подруг, и, вычленяя интересное, с трудом осмысливала услышанное. – Ну, Иннина ирония и мстительное омерзение мне понятно. У нее свои счеты с мужчинами. В порыве «благородного» бешенства она еще не то наговорит. Не зря же она избрала критический способ диалога».

– …Чехов говорил: «Женишься по любви или не по любви – результат один».

– По причине болезни он был пессимистом.

– Молодым он вращался в артистической среде, общался с проститутками, это и заставляло его задумываться о порочности человека.

– …Хочу в далекую спокойную Австралию, – рассмеялась Аня, смягчая слишком грустный настрой подруг.

– Спокойную? Она тоже подлегла под Америку.

– И там нет настоящей любви? Один золотой телец в головах и сердцах? Ой, меня так и обдало холодом.

– …На Западе мужья тоже пьют и жен бьют.

– Может, в меньшей степени?

– Это от уровня культуры зависит, от воспитания.

– Но не от образования.

– Я лучше промолчу.

– …Рассказываешь так, точно сама у них в ногах стояла.

Инна с удовольствием приняла слова Жанны за полновесный комплимент.

– Мужчины слишком часто говорят о духовной экологии женщины, много требуют за свою верность, а сами... не боятся расплескать в себе главного. И что в них такого ценного?..

Нет чтобы обнять, найти слова поддержки. Где ваши речи, окрашенные мягким юмором, где мудрая великодушная ирония? Всё мелко, глупо, пошло, грубо. А Федор… Я не нахожу слов. Его подлость безгранична, – обиженным щеночком заскулила Аня. – Откуда ему брать доброты и нежности, если в его сердце один эгоизм. Именно в этом я вижу кричащие разногласия в их с Эммой жизни.

– …Колом Федька женщин к себе не загонял. Наверное, они видели в нем легкую добычу, слабака, которого можно окрутить и задействовать себе на пользу или замуж за него выйти. А ему казалось, будто он сам «пришел, увидел, победил», и страшно этим гордился.

– Он завлекал их, но, когда они уже готовы были оказаться уговоренными «на всю жизнь», надевал маску привычной угрюмости и давал задний ход. Они же гневались, теряли над собой контроль, – предположила Жанна в ответ на «теорию» Инны.

– Вы вините в его донжуанстве женщин?

– Да ни боже мой! Только некоторых, тех, которые знали, что Федор женат, – сказала Инна.

– Я обманутых им жалею, – уточнила Жанна.

«О чем бы девчонки ни затевали спор, все равно сбиваются на разговор о Федоре и Эмме. Как слепой на стежку набредают», – удивилась Лена, окончательно проснувшись.

А Инна подумала: «Говорим, говорим… И о чем?.. Вот так я по вечерам смотрю телевизор. А утром ничего не могу вспомнить».

10

– …Хотелось бы, чтобы у любимого и помыслов не было об измене, чтобы он считал для себя такое поведение невозможным, чтобы его оскорбляла сама мысль, что о нем могут подумать что-то плохое в этой связи. Помните рассказ из нашего детства, где офицер застрелился только потому, что товарищи подумали, будто это он украл часы. Знала я одного такого. Человек безукоризненного интеллигентного воспитания, – поделилась Жанна.

– И женщина должна ему соответствовать, – заметила Лена как бы вскользь.

– Люблю мужчин умных и с перцем! А мои мужья гордились пошлостью, подлостью, тем, что умели виртуозно лгать. Мне попадались жалкие или оголтелые в своем цинизме особи. Да… одни мужчины делают нашу жизнь прекрасной, другие – ужасной. Из моих порой такое вылезало!.. – брезгливо передернула плечами Инна.

«Надоела со своими мужьями, как горькая редька!» – раздраженно подумала Жанна.

– Били? – испугалась Аня.

– Побаивались, знали, что могу ответить, да еще и послать прямым текстом… Жизнь научила. И так, и эдак прикидываю: воспоминания о них не греют. Вся эта дрянь в них от бескультурья. Но нам надо было кого-то любить, кому-то доверять, а достойных объектов на всех не хватало. Вот мне говорят: шальная! А всё отчего? Да от того, что тоска грызет, неудовлетворенность. Я, много претерпевшая в детстве, представляла, какую семью хочу сложить, а мой второй, забалованный – из нищей семьи! – знал одно: что ему требовать от жены. Он из тех, которые «мне и опять мне». Я в его жизни присутствовала в «форме кошелька». Ничем его было не пронять. А все потому, что был уверен, что я от него никуда не денусь. А я ушла и замуж за другого вышла. И пусть не полетят в меня камни за это. Надеялась, обогреет мой дом, заполнит его своей любовью, и я почувствую себя женщиной. Красивой женщиной. У меня всегда была потребность хорошо выглядеть. Это же так прекрасно! Я же многого не требовала. А у него другое было в голове. При мужьях я была много меньше женщиной, чем без них.

– С ними ты была няней, кухаркой, тяжеловозом. А у них к тебе был один постоянный вопрос: «Как там «насчет картошки дров поджарить», – студенческой шуткой отметилась в разговоре Жанна.

– К сожалению, даже неплохая жизнь часто состоит из не совсем удачных эпизодов. Не бывает бесконечно долгих счастливых историй. Мне не встречались.

– Почему?

– Потому что редко кому удается сразу найти с в о е г о человека, – ответила Жанна на вопрос Ани.

– Третий муж как-то при случайной встрече спросил с ехидством, мол, как встретим и проводим очередную годовщину нашего расставания? Я ответила: «Минутой гордого молчания». Начхать мне было на его инсинуации. (Услужливое сознание вычеркнуло из ее памяти главную причину ее последнего развода – отсутствие детей, – да и подсознание не зашевелилось в бесполезных попытках вскрыть истину.) Рок мой – влюбляться в плохих мужчин.

– Небось, сама замордовала и заездила своих мужиков, – шутливо заметила Аня.

– Изголодавшись по настоящему мужчине? – не согласилась Жанна.

Инна не ответила Ане, хотя ее разум в этот момент удивленно и ехидненько заметил: «Разбирается, черт возьми, наша Анюта не только в колбасных обрезках!»

Инна вспомнила:

– Эмма как-то размечталась: «Эх, встретить бы такого, чтобы был заботливый, внимательный, обходительный, чтобы отсек все мелкое, наносное. С таким любые лишения не страшны. За ним не грех пойти хоть на край света».

«Как Жанна? Может, и Валя Кискина поехала за мужем в глухую деревеньку по тем же соображениям и «закопала» там свой мощный талант. А я-то всё доискивалась до причин, – неожиданно осенило Лену. – И ее умненькие сестрички не сделали карьеры. Тоже о надежном плече мечтали, о прекрасной семье? Ее на первое место ставили. Но не повезло им в личной жизни. Почему? Понять бы... Наверное, потому среди Инниных сокурсниц много учителей, что за мужьями поехали? А в маленьких городках какая им работа: учитель да воспитатель в детсаду».

Инна опять об Эмме заговорила.

– Рассказывала как-то: «Опыт я один раз провела. Вырезала из черной бумаги огромные очки, надела на нос и все воскресенье не снимала. Но муж так и не заметил. А я, любя, все время держала его в поле зрения, каждый взгляд, каждое слово ловила. Ты же знаешь как больно вздрагивают наши сердечки от равнодушного взгляда человека, которого любишь. Когда он сквозь тебя, словно через стекло смотрит. Как горько, когда нами пренебрегают! И ради кого?! Вкусы Феди по части женщин весьма специфичны. Я бы сказала, они оставляют желать лучшего. Это особенно неприятно, потому что задевает мое женское самолюбие. Эта боль существует во мне отдельно от других невзгод и никак не утихает».