– Тогда введи меня в курс, – пожал плечами Ярослав. На него кулём свалилось то самое состояние, когда психика плюёт на всё, говорит мозгу: «Разбирайся с этим сам!» и сваливает в отпуск.

– Тогда пешком, – кивнул сам себе Ога. – Здесь не так далеко, а за это время расскажу тебе хотя бы, куда мы идём и что там нужно говорить. Но и ты расскажешь мне, зачем тебе вся эта байда, окей? И не отводи глаза, я тоже должен знать, с кем работаю.

Возможно, дело было во врождённом таланте Оги забалтывать людей, или организм, выключив эмоции, на полную врубил концентрацию, но всё, что рассказывал спутник, Яр воспринимал спокойно, будто говорили они о погоде на неделю.

По словам Оги, существовал Паб. Паб был исконно ирландским, чёрт уж его знает почему, и в него, как в Рим, вели все дороги. Когда-то он был таверной – крайне удобно, поскольку в таких местах окрестные жители почти не появлялись.

Попасть туда могли все, так или иначе связанные со вторым миром. Большинство пьющих в пабе были, как сейчас их называют, нечистью. Ну, ещё разномастные боги и некоторые люди. Типа ведьм, медиумов, экстрасенсов, шаманов и прочего колдовского народа.

Настоящих, конечно. Шарлатана бы паб не пропустил.

Но, чтобы попасть внутрь, соблюдался особый ритуал. На каждой ручке либо снизу, либо под головкой был рычаг, который требовалось нажать четырьмя пальцами разом. Только тогда дверь открывалась правильно. И Ярослав умудрился совершенно случайно «облапать» ручку в нужном месте.

Если бы не огни незнакомого города, Яр никогда не поверил бы в такую историю. Но сейчас, после долгого тяжёлого дня, пива и всего произошедшего… он не поручился бы, что принял это. Скорее ощущал, что ему уже просто наплевать, что будет дальше. Яр знал только одно – видеть Киру в этой мутной темноте он больше не хочет, а ради этого пойдёт куда угодно, с кем угодно. И сделает тоже всё.

Шли же они в тоннели. Чтобы можно было вести дела спокойно, войти туда непосвящённому было сложно. Хотя некоторые входы случайно обнаружили праздношатающиеся люди, что сильно осложняло жизнь. Эти тоннели были чем-то вроде второго дома. Можно было оборудовать там угол и спокойно заниматься практикой; можно – просто общаться со своими без оборачивания за спину; иные использовали это место для сведения счётов, а кто-то и вовсе жил только там, никогда не показываясь наверху.

Оплата – где как. Где-то деньгами, где-то услугами. В зависимости от того, кто что может предложить.

– Ну, сам понимаешь, это везде так. Принято – деньгами, но если у кого-то есть то, что может пригодиться продавцу, то происходит натуральный обмен. Разница только в том, что ты привык к такому у друзей и знакомых, а здесь по сути все так или иначе знакомы. Дело не в какой-то мистике на сей раз, а в небольшом количестве. В России нас осталось больше, чем по другим местам, но тоже истребляли, было дело. Богам особенно тяжело, без людей они не привыкли. А остальные рассосались по норам. Нам-то что, мы и до них были.

Он завернул за угол и едва не врезался в припозднившегося прохожего. Извинился коротко, на мгновение прервав свой бесконечный монолог.

– А что мне-то нужно сделать? – успел вставить вопрос Яр.

– Так поговорить с ведьмой. Это не слишком отличается от любой другой консультации, особых каких-то паролей тоже нет. Но тема для тебя будет, да, несколько непривычной. Когда-то она сделала амулет. Она назвала его, – Ога поморщился. – Пламя сердца. Ох уж эти женщины, всё бы им приукрасить. В общем, мне нужно узнать, может ли она сделать такой же. И если да – что для этого надо.

– Полезная вещица?

– Не то слово. Но нужен он мне не поэтому, я… – парень потёр переносицу и резко выдохнул. – Я его кое-кому должен. Если не отдам, будет уже другая история, и её я не хочу ни рассказывать, ни вообще узнавать. Короче, амулет – моя единственная надежда выйти сухим из воды. Ну, может, без штанов, знаю я её хватку, но по крайней мере целым.

Яр вздохнул. Вот кого ему так напомнил Ога в самом начале – карточных должников. У него была пара таких друзей по молодости, и кончали они всегда не особо. Ога отличался от них уверенной хваткой, но она тоже работает только до какого-то момента. А потом приходит расплата.

– Ты не думай, – парень будто прочёл его мысли. – Я знаю, что сам виноват. Это был самый большой косяк в моей жизни, и мы сейчас говорим не о траве. Из этой жопы я, если честно, не знаю, как вылезать. Моль – мой единственный шанс.

Яр споткнулся, пытаясь понять, при чём здесь вредоносное насекомое, в своё время сильно подпортившее им жизнь и внушительный объём одежды.

Кира как-то психанула, и за выходные они полностью перебрали содержимое шкафов. Тяжёлые были два дня, до сих пор при слове «моль» он вспоминал ноющую поясницу и резкий запах лаванды.

Он покосился на Огу, тот отмахнулся:

– Ведьма. Вообще её Мелоди зовут, но за глаза всегда Молью. Увидишь – поймёшь. Только лучше вслух так не называй – ей, ясное дело, не очень нравится. Всё. Пришли.

Они подошли к чёрным резным воротам. Те были закрыты на ночь, но Ога достал из заднего кармана джинсов ключ.

Рядом с воротами Яр заметил высокое старое здание и подумал, что вход, скорее всего, где-то внутри, но Ога повёл его в какую-то глушь, огибая старые гаражи и ловко лавируя в тёмном лабиринте.

Наконец Ога остановился и открыл едва заметную дверь в стене.

– Заходи уже, – втолкнул он Яра в образовавшийся проход.

Пока он возился с ключом, Яр заметил некоторую странность: Ога не доставал ни фонаря, ни телефона, но Яр отчётливо видел отблески света, когда тот закрывал дверь. Когда Ога обернулся, ничего уже не было. И в руках у него, понятное дело, тоже. Да и ключи не светились.

– Понимаю, что нужна осторожность, но, таская с собой эту связку, чувствуешь себя безумным ключником, – проворчал он и опустился на одно колено, вбивая в выщербину на полу длинный узкий клин. Мгновение ничего не происходило, а затем с протяжным скрежетом пол раскрылся. Не то чтобы Яр этого не ждал, но всё равно по спине пробежал холодок. Появилось ощущение, что он всё это время играл в какую-то игру и только сейчас понял, что остальные игроки совсем на другом уровне.

Где-то в глубине проёма слабо поблёскивал свет, он же и освещал крутую лестницу, уходящую вглубь.

– Самый геморройный вход, большинство дверей нормальные, не то что эта. Кроличий лаз, блин, – пожаловался Ога, присаживаясь и спрыгивая в появившийся проём. – Но ближе всего. Ты осторожно, как спрыгнешь – пригнись пониже. А лучше сразу на лестницу иди, а то плита может по голове задеть. Мне эта падла не одну шишку оставила.

С его ростом в крошечном колодце действительно было неуютно. Парню пришлось присесть на корточки – и всё равно головой он задевал отъехавшую плиту.

Когда Яр спрыгивал, Ога посторонился, но всё равно пробираться на лестницу пришлось, практически протискиваясь между ним и стеной – вход явно был рассчитан на одного.

Лестница напоминала чердачную, только чердаком в этом случае был колодец – чем глубже спускался Яр, тем выше становился потолок, и вскоре удалось выпрямиться.

– Далеко не уходи, – крикнул сверху Ога. Раздался знакомый скрежет, и тёмная дыра на фоне неба начала затягиваться.

– Осталось немного, – он привычно сбежал по ступенькам, задавая темп. – Придётся пройтись, но она ещё должна работать. А сколько времени?

Оказалось, достаточно. От привычного часового пояса здешний отличался, причём в большую сторону, но по пятницам ведьма работала почти до утра.

– А записи к ней нет? – осторожно поинтересовался Ярослав, на мгновение подумав, что, раз она так хороша, то и попасть к ней должно быть сложно.

– Зачем, – отмахнулся Ога. – Нас не так много, а её цены не позволяют выстраиваться в очередь, так что ажиотаж там только в летнее или зимнее солнцестояние. И то в основном на амулеты, не на встречи. Погадать-то в эти дни любой дурак и сам сможет, ведьма уже не так нужна.