Наталья Серафимовна посмотрела в окно и не вернулась ко мне. Унеслась в свою молодость, я не стала ей мешать, сидела тихонечко, дожидаясь возвращения.

— Стала замечать, что с ним что-то неладное. Попробовала расспросить, а он под любым предлогом уходил от разговора. Искала зацепку, чтобы докопаться до истины, но не находила. Как сейчас помню, мы вечером всей семьёй пили чай, беседовали. Муж вдруг вышел из-за стола и направился на балкон. Сидели мы на втором этаже нашего старинного имения. Я пошла за ним и сказала:

— Серж, если ты болен, скажи — я помогу.

— Не могу разобраться. То ли видения. То ли явь.

— Сны, что ли, тебя замучили?

— Не знаю, Наташа. Не нахожу ответа.

— Пройдёт, это бывает. Что-то повлияло на тебя, сильно подействовало, ты думаешь об этом, вот и не отпускает.

— И такое возможно.

— Время всё расставит по своим местам, — подбодряла я мужа. Он молчал и о чём-то беспрерывно думал. Я видела, что-то беспокоит его, но не знала, с какой стороны подобраться, чтобы помочь.

Той же ночью мне приснился невероятный сон. Знаешь, какие-то неземные существа проявились и так противно посмеивались надо мной. Одно подползло, страшно вспоминать! — самая настоящая нечистая сила — и говорит так противно, растягивая слова и манерничая:

— Хочешь узнать, где бывает твой муженёк и кто вместо тебя его ласкает?

— Что?! — отпрянула я назад от нечисти.

— То самое. А как ты думала, одна ты в его мыслях? — и так противно залилась смехом, что мне нехорошо стало.

— Боишься? — гримасничала она.

— Кого бояться? Не тебя ли?

— Может, и меня. Но в данном случае речь не обо мне. Соперницы послаще. Хочешь сама всё увидеть своими глазами и убедиться, ступай за мной. — Ползучая стала передвигаться вперёд, поглядывая назад, иду ли я. Не знаю, по инерции, или кто толкал меня в спину, отправилась вслед за нечистью.

Вскоре мы добрались до подземелья, пробирались почти что в темноте. Тонкий лучик пронырнул через маленькое оконце, и я пришла в тихий ужас. Над головой кружили летучие мыши, которые так и норовили вцепиться в волосы. Они испускали противные гортанные звуки. Дикие возгласы, крики по углам, перекличка странных животных, рыдания людей. Я судорожно передвигалась, тряслась от страха, вопли доносились из каждого закутка. Под ногами шевелились непонятные и незнакомые существа. Спотыкаясь, чуть не падая, шла за нечистой силой. Когда же мы достигли нужного места в подземелье, передо мной выросла огромная железная дверь. Настоящая громадина. Между липкими и чешуйчатыми пальцами проводница искала на связке с сотней ключей самый подходящий.

— Фу, нашла, — выдохнула она, и изо рта потянулась струйка дыма. Нечисть сняла засов, длинным ключом открыла один замок, несколько раз проворачивая. Потом поменяла на другой ключ и открыла нижний замок под засовом. Потянула на себя дверь, та с писклявым скрипом поддалась ей с десятого раза.

— Наконец-то! Сколько можно им говорить смазать дверь рыбьим жиром? У нас его хоть отбавляй.

Мы вошли внутрь. Меня потянуло на рвоту от невыносимых запахов. Паутина заслоняла взор, ни зги не видать. С трудом, путаясь в волокнах и нитях, продиралась куда-то за нечистью. Я понимала, что она ведёт меня целенаправленно. Когда пришли на место, нечистая сила остановилась и сказала:

— Здесь обычно шабаш ведьм. Знаешь, что это такое?

Я покачала головой. Опустила глаза и увидела очерченный круг на земле, по форме манежа в цирке, а на земле золу.

«Костёр разжигали», — подумалось мне.

И вдруг, о боже, мой взгляд приковало кольцо, которое, по всей вероятности, слетело с пальца и нынче утопало в золе. Я нагнулась, присела на корточки и прочитала надпись на его внутренней стороне: «С днём нашей свадьбы, мой любимый!»

Сердце дрогнуло, мне стало плохо, судорогой сковало тело, и ком подкатил к горлу. Я узнала обручальное колечко своего мужа — он был здесь. Значит, мои догадки и предчувствия, которые гнала от себя, не напрасны. Боже праведный…

«Пришёл конец моим грёзам». — Я отошла, прислонилась к стене, чтобы не упасть. Больше мне здесь делать нечего. Доказательство молотком стучало в висках: «Предатель!»

Не помню, как возвращалась оттуда, на этом сон прервался. Мне не потребовалось времени на размышления. На следующий день, никому ничего не говоря, собрала кое-какие вещички и уехала. Недалеко от нашей губернии находился женский монастырь, мы ездили туда на праздники. Вот туда и поехала. Мужу оставила записку, всего два слова:

«Ты свободен», — и рядом положила своё обручальное кольцо с идентичной надписью с внутренней стороны. Перед свадьбой ювелир по нашей просьбе выгравировал эти слова на кольцах.

А когда настоятельница нашего монастыря ушла в мир иной, меня попросили занять её место. Так я оказалась здесь.

— Мужа своего больше не видели?

— Нет и не надо.

Авторская ремарка

Прошло время, агент тайной канцелярии, расследуя преступление, нашёл мужа Натальи Серафимовны и задал ему вопрос в лоб:

— Вы, любезный, часом не были знакомы с женщиной, которая наслала заклятье на княгиню Ларскую Надежду Тимофеевну?

Безвольный собеседник смутился, покраснел, потупил взор и промямлил что-то невнятное, уходя от ответа.

— Вы не ответили на мой вопрос, — строгим голосом напомнил Семён Платонович.

— К несчастью, был. Её звали Агафья.

— Так что же тогда произошло? Поясните.

— Она разрушила мою жизнь. Водила смотреть шабаш ведьм, вы знаете, что это такое? Всё низменное подчиняет себе твоё сознание, ты становишься безвольным животным, тряпкой, игрушкой в их руках. Когда совсем ослабел, принудила участвовать и заворожила. Потерял я себя, а вскоре и семью, — понурив голову, рассказывал Дубинин. — Долго болел, не мог отделаться от колдуньи, которую все в округе называли голодной волчицей. Супруга приходила во сне, успокаивала, наставляла, советовала, так она меня вылечила. Но смелости не хватило покаяться перед ней и выпросить прощение. Безвольное существо, за то жестко наказан, и поделом мне. Наталья рядом с Богом, моё место — в аду.

Прощание с детством

Я вернулась домой. Не откладывая в долгий ящик, перебирая вещи, стала укладывать поклажу.

— Поеду к Васильку. А там как Бог даст… — приняла я решение.

Каждая вещичка напоминала мне какие-то события. К ним родители готовились загодя, отбирали подарки так, чтобы они остались в памяти навсегда. Матушка выжидала, когда я усну, тихонечко пробиралась к моей постели и укладывала сюрприз рядом со мной. Вспомнилось, и так сердечко сжалось. Присела на мгновение, обвела взглядом свою комнату.

«Господи, здесь я была такой счастливой. Мой любимый дом — детская обитель, колыбель моя. В этом доме я появилась на свет, няня рассказывала, что роды у матушки были тяжёлыми, но, слава Богу, обошлось — она справилась. Здесь я училась ходить, поминутно падая и горько плача. Именно в этом доме я произнесла своё первое “ма-ма-ма “. Тут забавы перекликались с шалостями, проказами, баловством. В этом доме меня окружали необыкновенные люди, для которых благополучие самых близких считалось делом первостепенным. Я это усвоила с той самой поры, как научилась понимать всё, что происходило на моих глазах. И даже то, что пряталось за стеной родительской спальни. По воскресеньям мы с матушкой и сестрицей ходили на службу. А вот до литургии я ранёхонько забиралась к матушке под бочок, она обнимала меня, и мы секретничали. Там или в редкие часы досуга на прогулках матушка с отцом обсуждали самые насущные вопросы. Но мне каким-то странным образом передавался трепет их отношений и желание превратить жизнь детей в праздник. В этом доме никто и никогда не повышал голос, даже слуги старались соответствовать матушке и отцу. Мир и божья благодать царили в нём. Здесь я многому научилась».

Вдали послышалось пение, то крестьянки, пропалывая землю, затянули хороводную:

«Миленький, ты мой,

Возьми меня с собой,

Там, в краю далёком,