Он повернул голову вправо и увидел, что вместо двух служащих на крыльце стоит один – тот парень в красной футболке, который стоял на ступеньках. На лице парня отражалось недоумение. Он не понимал, что происходит, и Руди его понимал как никто. С пареньком происходило что-то странное: он мерцал, будто не окончательно перешёл в Морх, а находится на грани. Возможно, Руди зацепил его своим перемещением? Но тогда почему он не захватил второго? Потому что он стоял дальше? Вполне возможно. Руди уже приходила в голову мысль, что его переносят в Морх демоны, здесь обитающие. Вчера просто не было демонов поблизости, вот он и передохнул. В этот же раз вместе с ним в радиусе поражения оказался ещё один человек. Что ж, звучит вполне правдоподобно. Вот только человек этот был не запланирован и теперь мерцал, так как должен был отбыть обратно.

Тут глаза парня расширились, а рот раскрылся в безмолвном изумлении. Взгляд потух, и верхняя часть служащего бара разлетелась в клочья. Ноги и нижняя часть туловища остались на месте и, померцав ещё пару секунд, исчезли, видимо окончательно вернувшись в обычный мир.

По странному стечению обстоятельств в этот раз Руди не забрызгало чужой кровью. Как только ноги заблудшего не в тот мир паренька исчезли из Морха, бывший исследователь развернулся и что есть мочи ринулся по переулку. Убегать от демона – дело практически гиблое, но шанс есть, да и амулет заряжен на полную.

Если подумать, он встречал только одну тварь, которая, оставаясь невидимой, проделывала подобные фокусы с раздиранием человека на части. Похоже, у него на хвосте не кто иной, как Боггарт собственной персоной. «Что ж, тебя я хоть знаю, как убивать».

Глава четырнадцатая.

– Грэм, ну что ты, в самом деле? Мне, знаешь ли, тоже это задание не по душе, – пропел нежный женский голосок.

Прекрасного вида охотница в обтягивающем военном обмундировании стояла на коленях перед видавшим виды бывшим сержантом, сидевшем на поребрике. Они разместились на восточной части жилого квартала, примыкающего к берегу, за которым они вели наблюдение.

– Поверить не могу, – удручённо сказал Грэм. Старый солдат смотрел в одну точку, полностью игнорируя своего оппонента.

– Ну хватит уже, Грэм, ничего страшного ведь не случилось. И вообще, это я должна злиться, а не ты: задание-то мне дали, – Хелен пыталась всеми силами вывести старого солдата из транса, но ничего не помогало.

– Я нянька. Дожили, – вояка продолжал смотреть вперёд расфокусированным взглядом.

– Нянька? – брюнетка неожиданно встрепенулась. – Так тебя не слежка взбесила, а то, что придётся со мной нянчиться? – глаза её потемнели, на лбу выступила вертикальная морщинка, воздух начал сгущаться вокруг неё, принимая осязаемую форму.

Грэм неожиданно посмотрел Хелен прямо в глаза и улыбнулся уголком рта. Та от неожиданности замолкла и, потупив взгляд, покраснела. Напряжение исчезло, будто его и не было.

– Прости, – выдавила из себя охотница.

– Нас ждёт работа, – Грэм быстро сменил тему, и Хэл была ему за это только благодарна. – Чем там занят этот безнадёга?

Хелен обернулась к сгоревшей будке, её зрачки сузились на пару мгновений и вернулись в исходную форму.

– Заснул, – проморгавшись, ответила девушка.

– Повезло ему, что мы здесь. Иначе кончились бы его приключения этой ночью, – сказал Грэм.

Старый солдат снял с плеча походный военный рюкзак и, покопавшись в нём, выудил хорошо запакованный бутерброд с ветчиной и сыром. Осмотрев его на предмет повреждения упаковки и удостоверившись в её непоколебимой идеальности, он сорвал её и принялся спокойно ужинать.

Хелен стояла и зачарованно наблюдала за этой трапезой. Но, быстро опомнившись, продолжила беседу.

– Почему повезло? Мы же его не охраняем. Мы за ним просто следим.

Грэм посмотрел на неё, как учитель на школьника, только что сморозившего глупость. От такого тяжёлого взгляда девушка зажалась и снова потупила взгляд.

– Хэл, – начал Грэм. – Вот ответь мне, какой демон сейчас осмелится сунуться на берег, на котором сидят двое лучших охотников? Даже ради ключа? – он откусил ещё кусок бутерброда и вопросительно посмотрел на черноволосую охотницу.

– Да, ты прав, – промямлила Хелен, – только те, кто про нас ещё не слышал. А таких, скорее всего, не существует.

***

Первая половина ночного дежурства выпала ей. Грэм преспокойно устроился прямиком на земле и уснул. Хелен, на самом деле, была рада дежурству, ибо никогда не могла быстро уснуть: её вечно одолевали воспоминания из прошлого. Она слишком много думает о прошлом, но как от этого уйти, когда и настоящего-то нет? Её жизнь была сломана, и все мечты рухнули в один миг… Знаменитая фотомодель стала охотницей на демонов – хороший сюжет для американского фильма. Она скучала по той жизни, по поклонникам, вечно ей докучавшим, по завистливым взглядам. Она была лучшей… лучшей моделью, а стала? Лучшей среди охотников.

В Морхе стояла мёртвая тишина, она не чувствовала присутствия лишних. Только два охотника и бедный ключ.

Хелен решила размять косточки и поднялась с поребрика.

Мужчины в лагере не смотрели на неё как на женщину, её боялись. И никто из них не знал, как она изголодалась по мужскому вниманию, по взглядам восхищения, по сексу, в конце концов. Но об этом можно было забыть раз и навсегда. Морх не место для плотских утех, у них была важная миссия и бла-бла-бла.

А ведь она знала, что грядёт нечто, что изменит всю её жизнь. Знала и игнорировала это. Странности-то начали происходить задолго до инцидента в торговом комплексе. Когда это произошло впервые? Когда она заметила странности? Года за два примерно… Да, точно, тот случай с собакой. Может, и до этого что-то было, но она не помнила, или не замечала, или не хотела замечать… да, скорее всего, игнорировала…

***

Охотница хорошо помнила тот день. Она возвращалась с фотосессии, находясь в особо приподнятом настроении, ведь её фото выбрали на обложку известного журнала. А что ещё нужно для счастья? Она шла по парку, улыбаясь сама себе, своей удаче, любовалась деревьями, мирно растущими вдоль тропы, и мечтала.

Осень только началась, и поэтому зелень парка ещё сохраняла свою свежесть, позволяя насладиться собой всем страждущим. Солнце грело, но уже не по-летнему жарко, а будто согревая вас в объятиях любимого. Прохладный осенний ветерок заставлял людей надевать плащи и куртки, напоминая, что совсем скоро летняя пора подойдёт к своему логическому завершению.

Она не торопилась, каблуки-шпильки цокали по асфальту, словно копытца, разнося эхо по всей округе; светло-коричневых тонов плащ развевался по ветру; тонкий шёлковый шарфик, завязанный выше обычного, щекотал подбородок.

Средних размеров псина выпрыгнула из ниоткуда и залаяла на Хелен. Будущая охотница перепугалась, как ребёнок, и не могла издать ни звука, только смотреть на собаку неизвестной ей породы. Смотреть и желать, чтобы та прекратила лаять, желать, чтобы этой собаки не было сейчас здесь, в парке. Желать, чтобы эта псина, нарушившая её радостную феерию, исчезла. Её палец дёрнулся, и псина исчезла. Точнее, превратилась в золу.

Под порывами ветра пышные пряди брюнетки закрыли ей обзор, но ветер вывел её из ступора, заставив двигаться, и помог прийти в себя. Когда она закончила поправлять причёску, на том месте, где ещё несколько секунд назад была собака, точнее то, что от неё осталось, уже ничего не было. Ветер унёс кучку золы, оставив лишь воспоминания, навсегда отпечатавшиеся в её памяти.

Хелен судорожно посмотрела на свои руки; она ощущала нечто странное: будто холод в них, будто они отяжелели и превратились в куски металла. Она смотрела на свои руки, и глаза её медленно расширялись, рот слегка приоткрылся: она была удивлена и напугана. Вены на её запястьях почернели. Нет, они были не совсем чёрные, скорее, сероватые, но она видела это: чернота, будто туман течёт по венам, – чёрный туман, холодный и тяжёлый. Ей стало дурно, она еле сдерживалась, чтобы не закричать или не пуститься в бег. Хелен нужно следить за своими действиями: её могут увидеть, а странное поведение может негативно отразиться на её безупречной репутации.