- Только, «Сладкий», гляди, не задерживайся! - крикнул ему Седов, как напутствие, намереваясь уже поскорее выпить и залечить телесные и душевные травмы, так безжалостно нанесенные его новым знакомым.

Между тем Геннадий, пусть и не спешным, но все же уверенным шагом пробирался по слабоосвещенным улицам этого небольшого поселка, следуя к известному адресу. Ему необходимо было миновать три смежных прогона, каждый из которых имел в длину до пятисот метров, и продвинуться в самый конец последнего, где и располагалась незаконная точка, предназначенная для реализации разведенного спирта. «Нашли, «блин», самого молодого», - ворчал Засахарин все более удаляясь от своего, в принципе, добротного дома. Когда расстояние увеличилось до двухсот метров, задумчивость этого ночного гуляки вдруг была прервана, каким-то непонятным ему дуновением, как будто ледяной северный ветер враз добрался до него с самого полюса. Неприятно поежившись, бомжеватый мужчина определенно подумал, что не такой уж он и дурак, если таскает на себе теплую телогрейку. Однако чувство сильнейшего беспокойства не оставляло этого итак далеко несмелого человека, и он остановился в раздумьях, пытаясь найти объяснение такого странного своего состояния. «Сладкий», дрожа всем своим телом, стал внимательно озираться по сторонам и вслушиваться в окружавшую тишину. Вокруг все было спокойно и, на удивление, не раздавалось ни обычного в такое время пения птиц и стрекотания насекомых. «Странно? - подумал про себя незадачливый посыльный за спиртными напитками, - «Чегой-то» в округе как тихо? Будто все вымерло в одночасье? Что-то все это мне определенно не нравиться. Надо было брать с собой хоть кого-то в напарники, глядишь, вдвоем было бы не так страшно»?

Объятый такими невеселыми мыслями, он хотел уже даже вернуться назад, чтобы пригласить кого-нибудь проследовать с ним, но, вспомнив зловредный характер «Седого» и ярость Кентюрина, которые, конечно же, останутся недовольными таким его поспешным решением и еще, чего доброго, непременно побьют, гонец неприятно передернулся всем своим неказистым непривлекательным туловищем и, собрав всю свою храбрость, или же может быть гораздо большую трусость, отправился дальше. Засахарин смог отойти только на пару метров, как все его существо обуяло непреодолимое чувство, что сзади кто-то находится. Словно волна суеверного ужаса вмиг захлестнула всю его итак не смелую сущность и сковала давно потерявшие эластичность несильные мышцы. Испуганный человек внезапно остановился и застыл на одном месте, не смея заставить себя обернуться назад и посмотреть на то, что же стало причиной его безраздельного жуткого состояния.

- Чего тебе надо? - наконец отважился он на вопрос, посылая его в темную пустоту, - Отстань от меня. Я одинокий путник и никому не желаю плохо.

Никакого ответа на эти вопросы, конечно же, не последовало, напротив, со спины этого далеко не отважного представителя сильного пола пошла легкая волна холодного воздуха, закручиваясь и огибая его давно немытое вонючее тело. Вместе с ней переместился «Таинственный незнакомец», ибо это был он, и завис перед Геннадием на расстоянии, едва ли превышавшим сто сантиметров. В эту ночь небо заволокло страшными черными тучами, и вокруг опустилась такая тьма, что не было видно ничего, что находилось дальше двух метров, но даже такая непроглядная темнота не смогла утаить от встревоженного почти панического взора мужчины то обстоятельство, что «Существо» не касается ногами земли, а зависло в воздухе, словно бы привидение, на расстоянии чуть менее полуметра.

- Ты, вообще, «твою мать», кто такой? - не удержался «Сладкий» от просившегося наружу вопроса, «выдавив» его из себя дрожащими интонациями.

Словно бы отвечая на этот вопрос, «Таинственный незнакомец» медленно стал извлекать из-под полы заржавленный серп, как и всегда продевая его в прорезь для верхних грудных карманов.

- Что ты собираешься делать? - запричитал Засахарин, кроме страха наполнившись еще и слезами, которые обильными крупными каплями заструились наружу, - Не надо, пожалуйста, не убивай, - бомжеватый мужчина уже понимал всю тяжесть своего ужасного положения, - Я же тебе ничего не сделал?

Очевидно, эти мольбы чудовище не убедили, так как «Оно», воздев кверху руку с мирным в обычной жизни орудием, со свистом опустило ее вниз, рассекая одновременно незадачливого посыльного от самой макушки и до паховой области, разделив тело на две равные половинки. Дальше пошла обычная процедура отделения головы от мозгов, не явившая из себя ничего нового, предоставив «Странному типу» возможность искромсать ржавым серпом обе верхние половинки разделенного черепа.

- Чего это «Сладкий» больно быстро вернулся? - удивился Костылин, услышав скрип открывающейся калитки.

- Действительно, - согласился с его предположением заправский «сиделец», - до точки около километра и, принимая во внимание не спешную походку выбранного нами гонца, он вряд ли успеет обернуться за такое короткое время, - и тут же грозно посмотрев на Виталия, грубым голосом гаркнул, - чего расселся «Костыль»? Иди посмотри кто там приперся! Может это «менты»?

Скривив лицо в недовольную мину и невольно поежившись от неприятного ощущения, начинавшего захватывать душу этого несмелого человека, он нехотя поплелся выполнять данное ему указание.

- Нам, на всякий случай, надо быть готовыми отсюда «линять», - высказал «Седой» разумную мысль, недоверчиво озираясь по сторонам, - что-то мне все это как-то не нравится.

Тут он встал со своего места (они предпочли разместиться не в помещениях кухни, где было более грязно, а в спальной комнате, предназначенной для гостей, где было все же почище) и отправился в подсобное помещение, где находилась полуразрушенная русская печь.

- У него имеется там путь для отхода, - объяснил преступник свои невольные действия, - он, конечно, не очень уж эффективный и в случае окружения становится «беспантовым», но если же нас будут «брать» только спереди, у нас появиться отличная возможность уйти восвояси.

Кентюрин, который уже небезосновательно догадался о том, кому именно в столь поздний час пришла в голову мысль посетить этот грязный рассадник преступности, уже хотел выбить оконную раму и прыгать в образовавшийся проем, вмиг ухватился за мысль о нестандартном уходе из этого дома. На дальнейшие размышления времени у него совсем не осталось, так как снаружи послышался наполненный сверхъестественным ужасом крик, очень похожий на голос Костылина, сопровождаемый ударом о деревянный каркас этого дома.

Действительно, Виталий, спустившись с крыльца, увидел, как хлопает внушительная калитка, колыхавшаяся порывами сильного ветра. Еще минуту назад на улице все было тихо, и вот теперь словно из неоткуда налетел ураган, заслонив небо черными тучами. «Эк, идиот, - вспомнил он «Сладкого», справедливо полагая, что это именно он забыл закрыть за собой массивную дверь, отделяющую улицу от приусадебного участка этого дома, - оставил незапертой. И зачем ему только эта веревочка». «Костыль» не спеша подходил к ограждению, намеренно собираясь исправить оставленную хозяином дома оплошность. Он уже приставил калитку в проем и совсем собирался заложить накладку на свое обычное место, как дверь с непревзойденной силой распахнулась назад, отбросив Костылина назад вплоть до крыльца. Именно сейчас он издал тот оглушительный крик, улицезрев перед собой чудовищного человека, одетого в странный плащ и широкополую шляпу и, будто бы приведение, парящего над землей. Кроме неожиданности, его ужас подогревался еще и тем, что природа словно разверзла свои самые черные недра и стремилась поглотить туда и этот дом, и всю прилегающую округу.

Седов, не ожидавший более дополнительных приглашений, запрыгнул на печную лежанку и с нее протянул руки к небольшому люку, вмонтированному в потолок этого отопительного приделка, и, резко его подтолкнув, освободил небольшой проем, способный пропустить в себя нетолстого человека. Именно таковым и являлся этот мужчина, и он поспешил воспользоваться предоставленной ему для побега возможностью.