— Я… ещё голоден, — с нескрываемым волнением в голосе прошептал Малик.

— Я тоже, — многозначительно ответил Райвен, и сердце полуангела забилось с удвоенной силой.

Он поднял голову и взглянул в затуманенные синие глаза.

— Обними меня.

— Может… не здесь… после ужина? — заикаясь, промямлил воин, наблюдая, как красиво очерченные губы мужчины выговорили твердое «сейчас».

Малик вздохнул, отставляя глиняную миску в сторону, и потянулся к вампиру, обнимая его широкие плечи. Руки Райвена быстро обняли юношу в ответ, пока тот не передумал, и притянули ещё ближе, так что между ними не осталось никакого расстояния. Сила желания, пронзившего тело полуангела, была настолько велика, что он замер на миг, пораженный этим открытием.

— Поцелуй меня, — гортанно прошептал вампир.

— Но…

— Малик, сейчас.

С тихим стоном покорности и желания Малик обхватил шею мужчины и сам прижался к его губам. Сначала поцелуй был немного нерешительным, но постепенно становился всё более требовательным и иступлённым, заставляя тела льнуть друг к другу. Язык полуангела проник в рот Райвена, быстро касаясь и снова ускользая, играя. Вскоре страсть забурлила в крови и вспыхнула, словно сухой хворост в костре, сводя их с ума и требуя выхода. Вампир с трудом прервал поцелуй, отстранился и, прижавшись лбом ко лбу светлого воина, прошептал:

— Не могу насытиться тобой, Малик.

— Понимаю. Со мной происходит то же самое, — ответил смущённо полуангел. — Я тоже хочу тебя.

— Ну, хоть тут у нас не будет разногласий, — подмигнул Райвен. — Только придётся подождать: у палатки слишком тонкие стены, а я хочу слышать, как громко ты будешь стонать от наслаждения без ненужных свидетелей.

— Ты не можешь не смущать меня, великий соблазнитель? Обязательно вводить меня в краску?

— Но ты настолько красив в такие минуты, Малик. Смущение тебе идёт, так что смущайся. И вообще я жду не дождусь, когда мы начнём снова жить вместе.

— Как бы странно это ни звучало, но я тоже, — улыбнулся юноша. — Давай посидим ещё немного у огня, здесь хорошо и тепло.

— Конечно, дорогой.

А утром, обрадовав братьев, что король тёмных эльфов приходил, но благодаря чарам невидимости его никто из стражи не заметил, Райвен приказал собрать палаточный лагерь и выдвигаться в обратный путь.

***

— Сегодня чудесный тёплый день, Малик, — заметил Дирк, входя в главный зал. — Буря закончилась, а это значит, что отец, Райвен и Винс скоро прибудут домой.

— Наконец-то. Это подписание мирного договора с нагами заняло больше времени, чем предполагалось изначально.

«Уже четыре дня, как я женат. Сегодня минёт пятый, а мы с Райвеном так и не были близки», — хмуро думал полуангел. Он отлично помнил, как разрушился его брак, так и не успев толком начаться. — «Если Райвен вернётся сегодня, то захочет ли прийти в мою спальню?»

Вампиры отсутствовали несколько дней. Конечно, они бы уже вернулись, если бы не эта буря, бушевавшая два дня. Шквальные бури в сумеречной зоне существенно отличались от тех, к которым привык светлый воин. На его острове ветер как быстро налетал, так быстро и стихал, а здесь стихия напоминала конец всего сущего. Небо окрасилось в сливово-фиолетовый цвет, и его пронизывали зигзагообразные сполохи молний. Ветер был такой силы, так гнул деревья, что казалось, будто вот-вот начнёт выворачивать их с корнями. Дождь то лил как из ведра, то резко прекращался, и сейчас, глядя на это безобразие на улице, что учинила матушка природа, Малик лишь недовольно поджимал губы. Сегодня до полудня он провёл время с Рианон в детской, а сейчас собирался с Дирком во двор, чтобы оценить ущерб, нанесённый стихией хозяйственным постройкам.

— Дирк, я пойду сначала на крышу, посмотрю, что за дары преподнёс нам ветер.

— Давай, а я обойду постройки во дворе и зайду на конюшни.

Малик быстро проследовал по узкой лестнице, ведущей на чердак, а затем через открытый люк влез на крышу. Подойдя к краю, он наклонился и посмотрел вниз, поражаясь тому объёму работы, которую нужно будет проделать из-за разгулявшейся накануне бури. Внизу сновали, как трудолюбивые муравьи, люди, убирая мусор и поломанные ветви деревьев. Малик отошёл от края и, вздохнув, стал внимательно осматривать крышу на предмет повреждений. Убедившись, что всё обошлось, он забрался в люк и, плотно закрыв его за собой, собирался спускаться вниз, как на верхней ступеньке лестницы столкнулся с Райвеном.

— Скучал, душа моя?

Вместо ответа воин света прижался к вампиру всем телом и вдохнул аромат весны, который принёс супруг с улицы.

— Молчишь. А я безумно, — прошептал вампир. — Да так, что опередил всех примерно на час. Поцелуешь?

— А у меня есть выбор?

— Нет.

На лице полуангела появилась своевольная улыбка. Слегка отодвинувшись, он посмотрел на губы напротив, а затем прижался к ним в ласковом и щемяще нежном поцелуе. Райвен тут же ответил, и поцелуй перестал быть нежным, перерастая в жаркий, обжигающий, слегка сумасшедший, который словно укрощал, порабощая волю к сопротивлению. Когда они оторвались друг от друга, чтобы отдышаться, глаза Райвена горели нескрываемым желанием.

— С тобой я как будто горю в огне. Пойдём в наши покои, там я покажу тебе, как сильно скучал, супруг мой, — страстно произнёс вампир. — Или ты боишься?

— Нет, больше не боюсь. Я… я хочу… этого.

Они больше не тратили слов, а быстро спустились по ступеням, прошли через зал, не глядя по сторонам, почти бегом добрались до своей комнаты. Едва переступив порог, они, глядя друг другу в глаза, стали срывать одежду.

Полностью раздевшись, полуангел осторожно и немного скованно опустился на постель. Его крепкое совершенное тело выгодно оттенял тёмно-коричневый мех сшитого из шкур покрывала. Райвен с нескрываемым интересом и немым восхищением смотрел на тело супруга, отчего юноша снова зарделся. Вампир аккуратно развёл ноги полуангела в стороны и встал на одно колено между ними. Он опёрся одной рукой возле тела юноши, а другой стал поглаживать его грудь, задевая чувствительные соски. Затем, не удержавшись, вампир припал к одному твёрдому узелку, дразня языком. Юноша дёрнулся, охваченный сладостной негой. А через минуту точно такой же ласки удостоился и второй сосок. Тело охотно предавало своего хозяина, наполняясь вожделением, и Малик лишь охнул.

Райвен призвал на помощь всё свое самообладание, помня, что перед ним не очень опытный в таких отношениях партнёр. Полуангел робко протянул руку, чтобы коснуться возбуждённой плоти супруга. Стоило юноше погладить подрагивающий возбуждённый ствол, как на кончике появилась мутная капля.

— Подожди, Малик. Я и так едва сдерживаюсь, не торопись.

— Но я тоже хочу сделать тебе приятное.

— Сделаешь в следующий раз. А сейчас…

Вампир стал с удвоенной силой лизать и посасывать чувствительную шею, нежную кожу ключиц. Рука его медленно поглаживала головку члена юноши, обводя нежно её кончик. Райвену нравилось ласкать впечатляющий размерами член супруга, который от возбуждения прижался к животу. Желание обладать супругом раздирало вампира на части, но он продолжал медленно ласкать своего воина, доводя того до исступления.

— Малик, перевернись на живот, пожалуйста. Для тебя эта поза будет менее болезненной. Да и к тому же я смогу видеть твою обнажённую попу во всей красе, готовую принять меня.

Зардевшись, как маков цвет, воин исполнил просьбу, повернувшись спиной и встав на колени. Ладони Райвена, сильные и немного шершавые, гладили и мяли нежные округлые ягодицы, наслаждаясь их гладкостью. Малик слегка постанывал от восторга и наслаждения. Он даже не заметил, как в руках вампира появилось ароматическое масло. Только когда по расселине между ягодиц полуангела потекла прохладная жидкость и по комнате разлился абрикосовый аромат, юноша понял, что супруг начал подготовку к своему проникновению. Смазанные, скользкие пальцы супруга стали нежно ласкать сжавшееся колечко между ягодиц, то слегка поглаживая, то надавливая на вход, постепенно проникая в тело большим пальцем. При этом губы вампира целовали выгибающуюся спину полуангела, оставляя яркие отметины на коже. Светлая грива волос воина спуталась, тело извивалось под градом изощрённых ласк, а пальцы с силой впивались в мех на постели. Он заёрзал, отчего вампиру удалось проскользнуть в тело двумя пальцами. Ласки стали ещё горячее, и вот уже в тело Малика входят три пальца, задевая какую-то сверхчувствительную точку внутри. Юноша не удержался и издал громкий стон удовольствия.