Уже одетый для торжества, строго, но со вкусом, Шелтон приподнял бровь, отрывая взор от изучения очередного документа, присланного его поверенным и неопределённо посмотрел на друга. Затем, он небрежным движением откинул документ от себя на массивный стол из красного дерева и направился к бару. Плеснув себе вина, он неспеша стал потягивать его из бокала, наслаждаясь изысканным вкусом.
— Что, моё безразличие ко всему происходящему даже тебя ставит в тупик, друг мой, Вэл. Пойми же ты, я к этому отношусь, как к обыкновенной сделке, не более того. После свадьбы у нас будет самый короткий медовый месяц в истории этого древнего графского рода. Да и к тому же, мне надо как-то проверить, как там мой новенький корабль. Он уже ожидает моего прибытия в порт. А когда доберёмся до моего самого дальнего поместья Сезар, я просто оставлю там мальчишку. Он долгое время жил в монастыре, так что там ему точно понравится. Нет, лучше я предложу ему вернуться в монастырь, думаю, он будет просто счастлив.
— А ты точно уверен, что он согласится жить вдали от родных или захочет вернуться в монастырь? А вдруг он влюбится в тебя и захочет остаться с тобой? Что тогда?
— Естественно, нет. Этот мальчишка слаб, труслив и глуп. Он не станет со мной спорить, не станет напрашиваться на неприятности.
— А ты успел основательно всё распланировать. Вот значит, каким ты видишь свой брак с этим альфой?
— Скорее альфочкой, друг мой. Видел бы ты этого цыплёнка-недокормыша, это нечто, — хохотнул Шелтон. — И имя у него подходящее — Ангел.
— Что же, посмотрим сегодня на это чудо, — без воодушевления сказал Вэл.
Увидев альфочку у входа в собор, Вэл только посочувствовал юноше, ведь он, как близкий друг Шелтона отлично знал, какой у него невыносимый характер. Своим равнодушием он уничтожит это нежное создание. Малыш по его мнению заслуживал другого отношения.
***
Облачение в свадебный чёрный фрак и укладка красивых густых волос, не потребовали много времени, ведь он не воспринимал свою женитьбу так серьёзно, как все влюблённые. Сама церемония была короткой, тихой и совсем не праздничной. Так по крайней мере показалось альфочке. Все приглашённые стояли с такими лицами, будто это не свадьба, а похороны.
Ещё некоторое время спустя, попрощавшись с родными и гостями супруги отправились в новый дом Шелтона. Ангел был бледнее смерти, в гроб и то краше кладут. Он нервно сжимал кулачки, стоя в огромной богато убранной комнате рядом с камином, где весело потрескивали дрова. Он ожидал, когда же заговорит супруг, который стоял спиной к нему и уже битый час пялился в окно. У бедного юноши складывалось отчётливое впечатление, что он вторгся в чужие владения, где его вовсе не желали видеть. Сделав пару шагов по шикарному ковру ручной работы, он в нерешительности остановился, не зная, что делать дальше. Повернув голову, он увидел, что омега пристально изучает его, отвернувшись от окна. Затем он нарушил молчание и растягивая слова произнёс:
— Вот мы и встретились. Давно не виделись. А ты повзрослел и возмужал.
От такого сомнительного комплимента Ангелу захотелось расхохотаться в голос. Ага, так повзрослел и возмужал, что ниже омеги на голову.
— Я помню, что увидев тебя в первый раз, принял тебя за милого омежку, но благо потом, благодаря твоему брату всё встало на свои места. Извини, что обознался.
— Во мне мало что изменилось, я всё так же похож на омегу, — улыбнулся Ангел. — Только стал на пару лет старше. Даже не представляешь удивление моих родителей, когда выяснилось, что я — альфа. Мой дорогой отец едва не лишился чувств от ужаса. Все рассчитывали, что с такой внешностью можно быть только омегой.
— Итак, это всё лирика, а ведь сегодня долгожданный день нашей свадьбы, и я спрашиваю, только один раз, какой ты желаешь получить подарок в честь праздника?
— Свободу, — не задумываясь, ответил Харальд. Он сразу понял, куда клонит омега: он напоминает ему про те три года, которые ему пришлось ждать.
— О как…
— А так как свободу мне никто не даст, то боюсь, и говорить тут не о чем.
— Ты слишком прямолинеен. Есть и другие способы донести свои мысли. А то ведь твоя откровенность не каждому может прийтись по вкусу.
— Ну, раз мы друг друга поняли, я могу подняться в свою комнату, лечь в постель и предаться печали по поводу своего “удачного” брака.
— Завтра начинается наш медовый месяц, не проспи поездку, — сострил омега.
— Я ни за что не пропущу столь «приятное» свадебное путешествие. Будь спокоен, не просплю.
Утро выдалось ясным и погожим. На небе не было ни облачка, и солнышко ласкало своими лучами траву с серебряными капельками росы.
Ангел стоял одетым в светлые бриджи и тёмно-зелёный фрак. Волосы он перевязал лентой, чтобы не мешали. Он запрыгнул в открытый экипаж и уселся на роскошные сидения, покрытые тёмно-вишнёвым бархатом. Супруг, устроился напротив и погрузился в молчание. Ворот белой сорочки был распахнут, шейный платок отсутствовал, а тёмно-коричневый удлинённый фрак прекрасно подчёркивал ширину его плеч и узкую талию. Сразу было видно: омега не настроен вести светскую беседу, ибо он не делал даже попытки скрыть недовольство на своём лице.
Ближе к обеду они остановились передохнуть в одной из лучших придорожных гостиниц, увитой дикой виноградной лозой, что делало её похожей на гнездо ласточки, только в перевёрнутом виде.
Справив естественную нужду после сытного обеда, альфа вышел на крыльцо, наслаждаясь тишиной и покоем. А затем, желая размять ноги, подошёл к мальчишке, который весело играл с кем-то рядом с кустами дикого шиповника. Ангел, подойдя ближе, увидел возле розовых кустов кошку и пятерых пушистых, маленьких котят. Он был в восторге от этих милых комочков. Мальчишка же, завидев подошедшего, хорошо одетого господина быстро ретировался с места, оставив его одного.
Юноша, глядя на игривых косматиков вспомнил, как часто убегал в амбар, когда жил в монастыре. В амбаре жили две кошки, которых он кормил и которые два раза в год приводили малюсеньких котят. Ангел присел возле этих разноцветных пушистых комочков, подхватил с земли тонкий прутик, брошенный мальчишкой и стал играть с ними.
Эту идиалистическую картину и застал Хок.
— Вот где ты прячешься, Ангел. Нам пора. Лошадей уже сменили и перезапрягли.
— Я не прячусь. Идём. Не устраивай трагедии, из-за того, что не нашёл меня на том месте, где оставил. Я ведь не привязан к тебе и не калека, могу сам передвигаться и твоё разрешение, милейший супруг, на то, чтобы сходить в уборную, мне не нужно.
Он гордо вздёрнул подбородок и величественно прошествовал мимо омеги к экипажу.
Хок если и был удивлён, такой отповедью, то не подал вида. Он только неопределённо хмыкнул и сел на противоположное сиденье. Так они и ехали в полном молчании. Вскоре мерное покачивание и тихое поскрипывание колёс сделали своё дело, и юноша задремал. Он прислонился к спинке сидения, но при каждом толчке сползал с сиденья на пол, и неизменно просыпался. И вот в который раз экипаж подскочил на кочке и альфочка, встрепенувшись, выпрямился и положил ручки на колени. Он сел ровно, больше не пытаясь уснуть. Он для себя решил, что это бесполезно. Но тут колёса попали в выбоину на неровной размытой дороге, и юношу швырнуло вперёд. Он бы сильно ушибся, но моментальная реакция супруга выручила его. Хок поймал альфочку и крепко прижал к себе лёгкое тело так, что косточки хрустнули. Не говоря ни слова, супруг усадил юношу рядом с собой на сиденье.
Ангелу было всё равно, что омега находится непозволительно близко к нему, ведь здоровый сон куда важнее доброй ссоры. Хок приобнял альфочку за плечи, устраивая поудобнее. Затем глубоко вздохнул, но вместо того, чтобы расслабиться, просто обалдел от аромата, исходящего от нежной шейки альфы. Только один раз ему довелось почуять этот божественный запах, и он его запомнил, запомнил аромат истинной пары. Вот это уже становится интересным. Похоже, мой мальчик и не подозревает, как удачно женился. Огромный ком нежности подкатил к самому горлу. Так, срочно нужен новый план: по завоеванию и соблазнению этой маленькой язвочки. Хок никогда не задумывался о детях, успев свыкнуться с мыслью, что никто не захочет связываться с таким нестандартным омегой. Но что-то сейчас дрогнуло глубоко внутри, и он передумал. Альфочка пошевелился во сне, уткнувшись носом в грудь Хока, и глубоко вдохнул, тут же расплывшись в улыбке. Забавно, но его крохе тоже нравится, как он пахнет. Вон как раздуваются маленькие ноздри. Хок с любопытством приподнял голову, с нежностью глядя на супруга. В сгущающихся сумерках красота юноши была просто нереальной. У его истинной пары: тёмные длинные ресницы, высокие скулы, нежная розовато-кремовая кожа. Да, его мальчик - чудо, созданное самой природой: такой хрупкий, идеальный, прекрасный. Решено! они вместе едут в поместье Сезар. Там они проведут месяц, а потом, как пара, вернутся домой. И никто даже косо не посмотрит в их сторону, он придушит любого, кто обидит его милого мальчика.
