От будущего зятя ощутимо пахло восстанавливающими чаями. Как и от всех строителей в группе. Не удивлюсь, если окажется, что они на них сидели с первого же дня. Хорошо ещё хоть отказались от идеи строить все убежища сразу.

— Мы закончили, — наконец отчитался Хизао, а сменная группа деловито нырнула внутрь и с помощью техники дотона прикрыла за собой импровизированный парадный вход: большой валун загородил проём.

— Выдвигаемся, — оставалось проглотить едкое уточнение, что они не закончили, а чуть себя не кончали. Нужно дать строителям отдых при первой же возможности. Что это за свадьба получится, если жених будет клевать носом и думать лишь о том, чтобы быстрее добраться до постели. Притом совсем не с теми целями, каких ожидаешь от молодоженов.

Размеренный бег помогал успокоиться. Теперь, без балласта, мы быстро будем дома.

Призывный ворон пролетел над головами, заставляя притормозить. Птица опустилась на плечо своего напарника.

— Таджима-сама, поблизости нашлись свежие останки нескольких человек. Похоже, ещё один караван не дошел до цели.

— Где? — мысленно помянул биджу, ёкаев и их отношения с разбойниками. Времени и так мало, но раз там всё случилось недавно, у нас есть шансы восстановить картину произошедшего.

Чтобы добраться до тел, пришлось отойти подальше от дороги, углубиться в заросли и убрать валежник. Шаринган помогал без труда замечать следы; идя по ним, мы снова оказались на тракте. Выходило, что тела утащили достаточно далеко от места смерти. Всё просто кричало о неправильности происходящего. Да местные разбойники разве что убитых в ближайшую канаву или кусты закидывали. Создавалось впечатление, будто главарь банды такой же, как я, и действует из расчета, что пропавших людей будут искать кучей народу с собаками.

Вот только пошедшего по кривой дорожке собрата перерожденца-попаданца не хватало!

Хизао настороженно замер, принюхался, опустился на одно колено, собрал в горсть дорожную пыль и чуть ли на вкус её не попробовал.

— Похоже, у разбойников кто-то близко работал с Инудзука. Такие составы используют, чтобы сбить со следа их собак.

— Да у тебя самого нюх как у нинкена становится! — Таро тоже понюхал пыль. — Я ничего такого не чую. Может, стоит включить повязку на глаза в часть подготовки молодняка? И самим походить!

Раздавшиеся смешки позволили не прятать улыбку, хотя веселился я по иному поводу. А ларчик просто открывался. Но теорию с ещё одним коллегой исключать было нельзя. Где один, там и второй может появиться.

========== 17 глава ==========

17 глава

Постель пахла незнакомо. А следы чужой чакры по-прежнему были сильны, словно мужчина только ненадолго отлучился. Поняв, что вновь уснуть не выйдет, Сачико поднялась на ноги и начала сворачивать одеяло. Ещё спящие Мидори и дети отчетливо ощущались в соседних комнатах.

Химе просто поставила её перед фактом, что нужно переезжать к ним немедленно. И тем же вечером спровадила спать в занимаемую братом комнату. На его постель.

Тихо и незло помянув коварство подруги, Сачико закончила сворачивать футон.

В чём-то Мидори была права. Вот только немедленно требовала от неё того, до чего сама дошла почти за год. А детей у её избранника и вовсе не было.

Оставалось порадоваться, что Таджима-сама отсутствовал, давая возможность найти общий язык с его сыновьями и освоиться в доме. Да и то, что спешить в их отношениях глава клана не стал, радовало. Куноичи усмехнулась: “отношения” до его ухода на миссию продлились меньше суток, а теперь мужчина исправно наводил мосты письмами. Очередное, сложенное в изящный цветок, ниннеко принес только вчера. Осознание, что ещё день-два, и вроде как её мужчина вернётся, вызвало неожиданное предвкушение.

Сачико прошла на кухню, чувствуя странную неуверенность и мысленно ругая Мидори. Подруга даже не скрывала веселья. И не уставала напоминать, что посуда у них не кусается, а дети должны привыкать к новой маме. Сачико вздохнула: за последнюю подначку химе хотелось поколотить не на полигоне, не взирая на статус. Представить себя родительницей не получалось и в гендзюцу.

Убедившись, что натто за ночь успело дойти до готовности, девушка вытащила рис и донабэ. Привычные неспешные действия рождали почти медитативное настроение. Сачико настолько в него погрузилась, что не сразу поняла: уединение нарушено.

— Мама! — маленькие руки цепко ухватили за подол юкаты.

Сачико растерянно замерла, едва не выронив чайник. Дети главы приняли её хорошо, но никогда не называли так.

— Мама, — повторил Тама, требовательно протягивая руки, — хочу!

Что именно, понятно было и так. Справившись с неловкостью и вздохнув, куноичи отставила ёмкость и аккуратно подняла ребенка. Тот рассмеялся и довольно обнял за шею, уткнулся носом в волосы.

Сачико замерла, прислушиваясь к себе и анализируя новые ощущения.

Поняв, что отпускать её не собираются, Учиха беспомощно оглядела кухню. Завтрак сам себя не приготовит, а никого, кто бы мог занять ребенка, рядом не было. Перехватив ношу одной рукой, девушка вооружилась лопаточкой и принялась помешивать в донабэ.

Сачико постаралась представить, что её просто ранили на миссии и нужно временно не тревожить руку. Вот только Тама ёрзал, устраиваясь удобнее, теребил волосы, пытаясь то ли закрепить в прическу выскользнувшие пряди, то ли свалять их в ком. Невозможность использовать вторую руку стопорила дело. Куноичи припомнила, что не раз видела, как детей носили на груди или на спине, но с ужасом поняла: она даже не представляет, как их правильно устраивать. Не доводилось нянчить таких малышей. То была слишком мала сама, то ходила на миссии.

Проблему решил сам Тама, ловко переползя ей на спину и обхватив руками и ногами. Девушка замерла, боясь, что может стряхнуть его неосторожным движением, а затем перевела дух, чувствуя, как мальчик явно использует чакру, чтобы удержаться.

— Доброе утро, Юдсуки-кун, — приход ещё одного ребенка Сачико не пропустила.

— Доброе утро, мама, — сонно пробормотал он, явно в полусне найдя кувшин с водой.

Растерявшаяся Сачико едва успела подхватить решившего пообщаться с братом Таму.

Куноичи прикусила язык, борясь с желанием поинтересоваться, не тетушка Мидори ли их на это надоумила.

— Доброе утро, тётя Сачико! — заглянувший на кухню Мадара привычным движением отловил полезшего к очагу Юдсуки. — Подожди немного, отото, сейчас будем завтракать.

— Доброе, Мадара-кун, — девушка облегчённо выдохнула. Назови её мамой и старший из детей Таджимы-сама, пошла бы трясти Мидори немедленно!

— На стол уже можно накрывать, — куноичи постаралась почувствовать где-то затихарившуюся подругу. В то, что химе неожиданно стала соней, как-то не верилось.

Вот только чакра Мидори всё ещё ярче всего ощущалась именно в комнате, где спали младшие дети, и, вроде как, девушка пока не проснулась.

Увидев, что сервировкой стола уверенно занялся Мадара, сгрузив часть ноши на Юдсуки и прихватив свободной рукой Таму, Сачико поспешила проверить такое необычное открытие.

Заглянув в комнату, девушка невольно сложила “кай”, а затем осторожно прокралась к постели, на ходу убеждая себя, что обливание водой — недостойная шутка для их положения и возраста.

— Ми-чан, ты здорова? — Сачико потянула в сторону край одеяла. — Так долго спать на тебя не похоже.

Спящая завозилась и открыла глаза, явно не до конца понимая, что происходит.

— Конечно, — Мидори спрятала зевок в подушку. — А ты чего такая взъерошенная?

— Они назвали меня мамой, — Сачико почувствовала: её начинает бить дрожь, как в самом начале перед сражениями.

— Кто? — сонливость мгновенно слетела с собеседницы.

— Тама-чан и Юдсуки-кун, — обречённо вздохнула куноичи.

— Это нормально, — химе пожала плечами. — Подумай сама, кого ещё им так называть?

— Но я… — Сачико смутилась.