— У нас тоже есть страшные сказки про Сенджу, да только кто в них теперь поверит?
Мадара не выдержал, прыснул, слишком ярким было воспоминание. Хикаку тоже рассмеялся.
Да, Изуна своей выходкой и ответная реакция Сена-сана напрочь убили мрачный эффект тех страшилок. После этого как-то не получалось представить Сенджу чудовищами, да и врагами видеть не хотелось. Союзниками — вполне. А вспоминая странно эмоционального ровесника, пытавшегося изображать простого шиноби, возникало желание пойти дальше, пообщаться больше, чтобы понять, что же сокрыто за такой маской. И маска ли это.
— Перемирие, — Мадара произнёс это слово одними губами, медленно, словно на вкус пробуя. — Не рискну спрашивать у отца такое, — признался он. — Но часть его планов касается очень отдалённого будущего.
***
— Таджима-сама, будут ли ещё какие-то распоряжения? — мило прощебетала очередная девушка, пришедшая с вроде как важным вопросом.
Я зна-аю эти интонации. И нечего тут ресничками трепетать… Чуйка недвусмысленно стала сигнализировать об опасности.
— Пока никаких, продолжайте работу, — постарался сделать вид, что не вижу, не слышу и вообще бесчувственный чурбак. Куноичи ушла, но взглядом обещала вернуться. Кажется, такая реакция только раззадорила барышню. Действительно, что за интерес, если “добыча” даже не дергается. От таких ассоциаций было не по себе, но другие просто не шли в голову.
И что со всем этим делать? Когда внимание со стороны девушек только-только начало увеличиваться, это приятно погрело самолюбие и рождало желание присмотреться к прелестницам. Теперь преобладала злость. От барышень хотелось просто сбежать, за неимением возможности решить проблему иначе. Такой ажиотаж вызывал недоумение. Я не удивился бы, заинтересуйся мною две-три девушки. Даже десяток поклонниц бы понял, всё-таки глава клана! Но такое!
Тем более некоторым девчонкам по возрасту следовало бы уделять внимание Мадаре и Хикаку. Ой, пока лучше не надо! При мысли о том, какие могут появиться проблемы от этого, стала болеть голова.
Нужно срочно решать вопрос личной жизни, пока не пришлось передвигаться по селению короткими перебежками!
Интересно, достойно ли главы клана будет в такой ситуации спрятаться за детей? Даже если нет, всё равно буду! Мысленно поблагодарил отпрысков за то, что они постепенно сделали прилегающие к дому территории филиалом детской площадки. Такое столпотворение несколько ограничивало возможности девушек, малышня сразу же налетала на куноичи тысячей “почему”, “зачем” и “как”. Отмахнуться от почемучек те не могли: как же, глава, которого надо очаровать, открыто демонстрирует ребятне благоволение.
Убедившись, что новых угроз матримониального плана на горизонте не видно, а дети пока не настолько разыгрались, чтобы забыться и полезть с бесконечными вопросами ко мне, тихо ретировался.
Дом встретил веселой суетой.
Сестра чуть виновато улыбнулась и быстро отвернулась. А вот остальные девушки явно обрадовались и одаривали многообещающими взглядами, при этом старательно делая вид, что сосредоточены на помощи Мидори. Подобное навязчивое внимание уже начало вызывать раздражение.
— Имото, нам нужно поговорить, — оповестив об этом, быстрым шагом пошел в кабинет.
Мидори нагнала, когда я уже оказался в ставшем убежищем помещении.
— Это твоих рук дело? — поинтересовался, стоило ей задвинуть седзи.
Девушка недоумённо похлопала глазами. Радостное выражение потихоньку стало исчезать.
— Поясню, — начала подкатывать злоба и на себя, за неточную формулировку, и на всю ситуацию в целом. — Такое внимание девушек — твоих рук дело? Понятно.
Мидори и говорить что-либо не пришлось — очень красноречивым стало выражение лица. Спасибо додзюцу и поколениями закладываемому почтению к статусу главы.
— Похоже, я дал тебе слишком много воли.
Девушка вздрогнула.
И ведь делала вид, будто это не она причастна к тому, что глава клана вынужден с опаской передвигаться по селению! Сомнений в её содействии практически не было. Слишком осведомленными казались вышедшие на охоту барышни.
Отвернулся, сомневаясь в способности удержать невозмутимое выражение лица.
— Настолько, что ты посчитала такую шутку уместной. Да ещё и так бездарно всё оформила. — Горло сдавил спазм, и говорить получалось почти шепотом. — Думал, ты умнее.
Так-то особой злости не было. Разве что легкая досада: я в её личную жизнь не лез. А сама ситуация скорее раздражала, как затянувшаяся шутка, уже переставшая быть смешной. Можно было бы забить, вот только уже частенько доводилось ловить неодобрительные взгляды старшего поколения. А шныряющий по селению Торио не раз сообщал, что самые рьяные участницы охоты уже начали получать дома выволочки за недостойное поведение. Оставив подобное без внимания, я подорву собственный авторитет. Особенно когда станет ясно, чьих рук дело. Подобная инициатива позволительна родителям, старейшинам или тётушкам-дядюшкам, но не младшей сестре!
Мысленно пожалел о невозможности телепортации в столицу или на поле боя, чтобы не продолжать.
Тихий всхлип заставил повернуться.
Мидори склонилась низко, практически легла на пол. Страх. Его удалось почувствовать отчетливо. На голову словно ведро холодной воды вылили. Как-то резко вспомнилось, что сестра — просто влюблённая девчонка, не глупая, но пока не имеющая достаточно опыта, чтобы понять: в некоторые аспекты лучше не лезть так активно. Скорее всего, она не хотела ничего плохого, просто решила таким образом поделиться счастьем и помочь слишком занятому мне с личной жизнью.
— Не вздумай пытаться исправить ситуацию, — смог говорить уже нормальным голосом. — Сделаешь только хуже. Сам выкручусь. И да, в каком свитке ты записала эту технику?
Полюбовался непередаваемым выражением лица и пояснил:
— Такие глазки, как ты сейчас состроила, можно ввести в арсенал всех куноичи, и тогда в течение нескольких лет наш клан подомнёт под себя все остальные.
Глаза сестры стали ещё выразительнее и больше. Этак она совсем анимешной станет.
— Шутка. Мне такая головная боль не нужна. Но вот разведчицы, думаю, оценят.
— Нии-сама, ты уже не злишься? — тихо спросила Мидори, всё же выпрямляясь.
— Злюсь. Только этим проблему не решить.
— Я не…
— Имото, — прервал её, пока откровения не спровоцировали на что-нибудь необдуманное, — сейчас ты приведешь себя в порядок, чтобы не плодить слухи, вернёшься к своим приятельницам и продолжишь работу. Я окончательно успокоюсь, а вечером ты расскажешь, зачем всё это затеяла.
Хорошо хоть хватило ума придержать ки: такое проявление недовольства ощутили бы все в доме и окрестностях.
***
Темные пряди, чуть щекоча, скользят по коже. Черные глаза, такие бездонные, что затягивают не хуже гендзюцу, совсем рядом. Девушка улыбается, прижимается ещё ближе, обхватывает стройными ногами за пояс.
— Сен… — горячий шепот на ухо.
Что именно разбудило, Сенджу не понял. Зато прекрасно осознал: приснившаяся девушка дремлет рядом, свернувшись под боком, будто кошка. Справиться с реакцией тела оказалось непросто. Парень пожалел, что Куро до сих пор не пришел. Может, ситуация была бы не такой провокационной. Или наоборот? Назуми что-то неразборчиво пробормотала сквозь сон и, повернувшись, чуть ли не ногу по-хозяйски закинула. От такого бросило в жар, даже прижавшееся девичье тело не казалось теперь настолько горячим.
Пытаясь успокоиться, Сен постарался вспомнить, как оказался в такой ситуации. Спать ведь легли хоть и в одной комнате, но не столь близко. Привычка вечерних посиделок, переходящих в ночевки на энгаве.
Сдержать нервный смешок удалось с трудом: летними ночами Учихи норовили подобраться поближе, объясняя тем, что от его чакры веет прохладой, а теперь он сам подгрёб Назуми под бок, чтобы погреться.
Осторожно выбравшись из объятий, Сен тихо поднялся на ноги, медленно сдвинул седзи и вышел на энгаву. Оказавшись на улице, парень потёр горящее лицо, чувствуя: он окончательно перестаёт понимать, что с ним происходит. Так-то ничего сверхъестественного, определённые желания порой возникали, но почему не приснилась куноичи-Сенджу? Или какая-нибудь обитательница квартала развлечений? Назуми. Учиха. Некстати вспомнилось ощущение горячих ладоней на спине. Разговоры. Взгляды из-под пушистых ресниц. Улыбки, и едва заметные, и открытые, от которых всё лицо девушки словно светилось.
