Кагаяши чувствовал, как внутри словно натянулась тетива. То, к чему он готовился более десятилетия, наконец свершалось. Первые агенты, внедрённые в самом начале, уже стали для местных жителей своими и смогут настроить людей на нужный лад. Чужакам, да ещё и шиноби, окажется сложнее найти поддержку.

Новоиспеченный губернатор не спешил, да и его предшественник тоже собирался неспешно. Оставалось порадоваться этакой степенной лени. Пока благородные господа гоняли туда-сюда гонцов, обмениваясь любезностями, Учихи были словно связаны по рукам и ногам. Шиноби если и успели побывать в провинции, то тайно, не имея возможности для активных действий в пока ещё чужих владениях.

— Твои отлучки не вызвали вопросов? — Кагаяши бросил на собеседника цепкий взгляд.

— Нет, господин, — мужчина поклонился. — Легенда о девушке, которую я собираюсь выкупить из квартала развлечений, — хорошее прикрытие.

— Замечательно. — Кагаяши позволил себе улыбку: кого удивит, что молодой мужчина перед долгой отлучкой хочет провести побольше времени с любимой.

— Кагаяши-сама, могу ли я организовывать провокации? — деловито уточнил собеседник.

Вопрос заставил задуматься. Идея ударить Учих с той стороны, откуда они не ждут проблем, была соблазнительной.

— Не стоит, — он всё же справился с искушением. — Достаточно будет и того, что мы обговаривали ранее. И следи за группой из Страны Воды. Не нужно, чтобы их шиноби оставили у нас своих людей или чрезмерно опустошили провинцию.

Жестом дав понять, что разговор окончен, мужчина отпустил доверенного и через потайной ход покинул комнату.

***

Почувствовать нагрузку даже не получилось. Простое выполнение связок, хоть с оружием, хоть без лишь помогало разогреться, а избиение макивары не приносило никакого удовлетворения. Вечерняя тренировка с отрядом была до обидного нескоро. Да и не этого хотелось. Душа просила новых впечатлений и пленэров. Обнадёживало лишь то, что ещё три-четыре дня, и можно будет смело сбежать на разведку. Послание от господина Рио пришло как нельзя кстати.

Аристократы наконец закончили взаимные расшаркивания, прежний кокусю* получил всё причитающееся, свернул дела, и наш наниматель горел желанием посмотреть, что же ему достанется во владения.

Отряхнув скорее мнимую пыль, неспешно направился прочь. Перехватил у ветра один из желтых листов. Они начали появляться в кронах и пока смотрелись причудливыми украшениями. Дыхание осени чувствовалось уже во всём.

— Это была лишь разминка! — удалось услышать сердитый оклик дочери Таро. — Чему тебя там вообще учили?!

Оп-па, не иначе как Мику пинками погнали сдавать нормативы.

Вспомнив о столичной гостье, завернул на небольшой полигон, находящийся очень близко от домов и пригодный разве что для отработки тайдзюцу.

Виновница торжества и Сачико замерли, сверля друг друга злыми взглядами, и чуть ли не шипели. Опыт обеих жизней недвусмысленно подсказывал не влезать в женские разборки. Хотя бы пока того не потребует долг главы.

— Ты мне все основы поломаешь! — возмутилась Мика. — Буду потом такая же мускулистая, с привычными к мечу лапищами!

— Хочешь сказать, что я страшная?! — воздух вокруг Сачико ощутимо стал подрагивать.

Ой. Может, мне тихонько сбежать, пока официально не выдал присутствие? Пришлось отбросить такую соблазнительную мысль. Вдруг у Сачико кровь вскипит, а мне потом объяснять старушке Нами, почему это её внучка не сможет принять должность вовсе не из-за умственных способностей.

— Лицо-то миленькое, а вот тело, как у мужика, — припечатала оппонентка. — Жилистое, мускулистое и в шрамах.

— Я же боевая куноичи!

— А я нет! — Мика усмехнулась. — Зато умею убить во время светского приёма, притом так, что никто ничего не поймёт. И как мне очаровывать аристократов, если с твоим обучением лишусь изящества?

Кажется, буря миновала, во всяком случае, демонстрации ки и немедленных попыток убить не последовало.

— Пошли, — после секундного раздумья Сачико сорвалась с места. — Поговорим с ирьенином, решим, что с этим можно сделать.

Предполагаю, к кому они направились! Если разговор с подбора упражнений не перейдёт на способы скрытого ношения оружия, одежду, косметические примочки и прочие девичьи штучки, то я сестру не знаю. Возвращаться домой, к документам, и слушать секреты куноичи не хотелось. А этого не миновать, надежную звукоизоляцию могли дать только печати, но мы не Узумаки, чтобы ставить их везде.

Неспешно добрался до детских полигонов. Подал знак встрепенувшейся наставнице, чтобы не прерывала процесс. Нашел взглядом Юдсуки, старательно выполняющего упражнения вместе со всеми. Малышей быстро разбили на пары. Присмотревшись к спаррингу, покачал головой. Сын явно сдерживал удар, и не потому, что противник достался хиленький.

— Юдсуки-кун, вы ещё не сможете серьёзно навредить друг другу, не бойся, — подбодрила одна из куноичи.

Как будто тут дело в этом. Видно же, что ребёнку просто не нравится сражаться. Вот только наставницы не понимают, как такое возможно, и объясняют это понятными для себя причинами. А что будет потом? Воспоминания, относящиеся к периоду детства из этого мира, давали однозначный ответ. Словно старая рана заныла. Мидори выжила потому, что девочка. Её сразу готовили в ирьенины. Братьям повезло меньше…

Сосредоточился, успокаивая забившееся сильнее сердце. Да, Юдсуки будет стараться соответствовать тому идеалу сына главы клана, который у всех в головах. Возможно, даже убедит себя в том, что такое поведение ему естественно. Вот только это не спасет, рано или поздно попадётся противник, на котором дрогнет рука.

Усилием воли отогнал наваждение. У нас есть ещё два-три года, за это время сын вполне может проявить успехи в ирьениндзюцу или иной области, что будет подходить статусу. Подкатившая хандра сменилась всплеском энергии. Пора заняться настоящим, глядишь, будущее станет светлее.

В кабинет пришел в состоянии, близком тому, что бывало перед боем.

Отложил бумаги, касающиеся предстоящей разведки, и пододвинул те, которые относились к подготовке к зиме и расширению экспериментальной группы. Если всё пойдёт как надо, весной окружающих ждут сюрпризы!

* Кокусю — губернатор.

***

— Как думаешь, почему они поссорились? Основатель Индра и его брат, — спустя секунду пояснил Хикаку, поняв, что не вполне точно сформулировал мысль. — В тех легендах они были очень близки.

— Да кто знает… — Мадара закинул подальше огрызок яблока и перевернулся на спину. Шевелить после тренировки не хотелось даже мозгами. — В них основатели — дети. Сейчас ведь тоже бывает, кровные братья ссорятся насмерть. Наследство не поделив, любовь или ещё чего. — Протянув руку, мальчик покатал пальцами очередное яблоко, поднял, рассматривая. — А к чему вопрос?

Порыв ветра покачнул ветви, и несколько спелых плодов полетело вниз.

— Да так, — Хикаку, подставив ладонь, перехватил один из них над своим лицом, — просто не верится, что тот Индра, каким он показан в легендах, мог настолько возненавидеть брата, чтобы пытаться его убить. А ведь со всего этого началась наша вражда с Сенджу.

— Началась, — эхом отозвался Мадара и, решив, что ещё одно яблоко всё же хочется, вгрызся в сочную мякоть. — Не удивлюсь, если их специально поссорил кто-нибудь. Представь, какую силу братья бы получили сообща!

— Сейчас — ещё большую, — собеседник, до того просто вертевший в руках фрукт, последовал его примеру.

— Погоди-ка, так вот ты к чему! — Мадара перекатился на живот, чтобы лучше видеть друга. — Думаешь, — он понизил голос, — отец желает прекратить войну?

— Сен-сан ведь нормально к нам относится, и мне бы не хотелось убивать его родню. — Хикаку озвучил мысль, не раз посещавшую и самого Мадару. — Остальным, я думаю, тоже. Да и в столице мы с Сенджу нормально общались.

— Было забавно их поддразнивать! — Эти столичные воспоминания уже не раз поднимали настроение. — Мальчишка явно не тот, за кого себя выдавал, а девчонка смешно реагировала на всё. Словно страшных сказок про нас наслушалась.