Напомню, что в «Роман газете» он был напечатан после того, как был издан в журнале «Октябрь», где главным редактором был Серафимович, представитель так называемой пролетарской литературы. Творчество этого писателя созвучно с литературной деятельностью Максима Горького. Его ранние рассказы находились под влиянием революционных движений второй половины девятнадцатого века, и на протяжении всего своего творческого пути он оставался верен своим взглядам и убеждениям». Однако я чуть отвлёкся от выше обозначенной теме размышлять о белых пятнах в романе недостаточно исследованных опытными литераторами. Начну с того, что Серафимович, якобы, самостоятельно решил напечатать белогвардейский роман в своём журнале, не испросив разрешения у вышестоящего партийного руководства. Интересно, раздумывал я, что это за партийная инстанция и её руководитель, посмевшие дать такое разрешение, влекущее за собой тяжёлые для них последствия. И сколько не искал не нашёл такой партийной инстанции и её руководителя, осмелившиеся дать губительное для себя разрешение печатать белогвардейский роман в то жестокое время, когда по всей стране, во всех сферах жизни компартией, руководством страны на всех уровнях, и конечно в первую очередь чекистами, велась беспощадная борьба с контрреволюцией и её проявлениями. Да, сдал он рукопись ещё летом 1927 года. Но случилась осечка. Редакция журнала во главе с Серафимовичем струсили. Роман-то, как его не подделывай под идеологию партии, белогвардейский. Были длительные переговоры, споры (всё это зафиксировано в архивных документах), и в конце концов, с высочайшего властного позволения, роман был опубликован в январе 1928 года. Для убедительности сказанного, привожу выдержку из Постановления СНК от 20 декабря 1917 года, о создании Всероссийской чрезвычайной комиссии (ВЧК). Пункт 4. «Комиссии обратить в первую голову внимание на ПЕЧАТЬ, саботажников и стачечников». От себя добавлю, что в ВЧК для выявленных «контриков», привычной мерой наказания был расстрел, но избежать это меры наказания, для выявленных, или подозреваемых «контриков» было невозможно. Продолжу о попытках печатания романа в названном журнале. Из сказанного можно лишь предположить, что разрешение на печать «Тихого Дона» в журнале «Октябрь» дал Сталин, а как оно оказалось у него в руках я уже упоминал. Но дело в том, что всякие предположения в этом серьёзном вопросе, как «Об авторстве «Тихого Дона» неуместны, нужны неопровержимые факты, а их шолоховеды считают недостаточными. На чердак закидывать эти предположения пока нет основания, поскольку, изложенные факты, в описанном случае, подтверждаются свидетелями и архивными документами. Ещё одна загадка! Некоторые исследователи пишут, что 21 марта 1929 года Сталин принял окончательное решение, что автором «Тихого Дона» должен быть молодой пролетарский писатель, а Шолохов тут и пригодился, хотя был из купеческого сословия и пролетарских корней не имел. С этим тогда не стали мелочиться, великая цель сметала все преграды. Это был сталинский подход в достижении поставленной цели. Примечательно, что это решение вождя письменно подтверждает сын Шолохова, обнаруживший письмо отца от 23 марта 1929 года, в котором он упоминает о состоявшейся 21 марта 1929 года его встрече со Сталиным, при содействии М. Горького на его даче. На этой встрече Шолохов и был назначен Сталиным автором «Тихого Дона». Не верить этому нет оснований. И, Шолохов, назначенный Сталиным автором романа «Тихий Дон», в сознании доверчивых советских граждан, после его опубликования, стали считать патриархом советской классики, а Серафимович, видимо сгоряча, даже назвал его гением и похоже, невольно ошибся, возможно забыл, что гениями не становятся по указанию вождей, а рождаются и их гениальность проявляется в их делах и поступках до конца жизни. Чуть задержусь на его оценке Шолохова гением. Ознакомившись с замутнённой биографией будущего классика советской литературы, биографы и многие исследователи, так и не смогли в ней разобраться. Можно сказать, что не было большей загадки, чем его биография. По этой причине она обросла легендами, слухами и сплетнями. Она стала похожей на летучую тень по земле, от редких плывущих облаков, временами закрывающими солнце. Были неоднократные обращения сотрудников ряда издательств и историков к Шолохову написать автобиографию, но он отказывался, ссылался при этом, «что вся его биография написана в книгах». По – моему мнению он так много всякого – разного в своей жизни накуролесил, что и сам не помнит, где, когда и что говорил любознательным людям в прошлый раз. А с его учёбой, как пишет Вадим Гарин, «то понос, то золотуха»! Да он стремился учиться, но ему постоянно мешали разные обстоятельства: то революция, то подход немецких войск к Богучару, то восстание казаков на верхнем Дону». К его досаде, при советской власти его не принимали на рабфак из-за того, что не был комсомольцем, к тому же имел непролетарское происхождение». Посмотрим, как он сам писал об учёбе в 1931 году: «Учился в разных гимназиях в Москве, Богучарах и в Вешенской в 1918 году и всё…» Мне так и не удалось установить, когда и в какой гимназии он закончил хотя бы один полный курс. Однако, никаких свидетельств учёбы Шолохова в Вешенской смешанной гимназии нет, а в Московской гимназии учился на подготовительном курсе для поступления в неё. И что удивительно, нет и каких-либо воспоминаний по совместной учёбе от предполагаемых одноклассников и преподавателей гимназии, что для будущего советского классика выглядит неестественным. В автобиографии от 10 марта 1934года он вообще даже не упоминает о своём образовании. В другой биографии от 4 марта 1937 года пишет так: «не имел, не принимал, не служил, в Красной Армии не был. В партию вступил в 1930 году кандидатом и в 1932 году «переведён» в члены партии. О своей учёбе в этих случаях не упоминает. В автобиографии от 5 апреля 1949 года пишет: «учился в начальной школе, затем в мужской гимназии. Окончил 4 класса (не полно-среднее образование) в 1918 году, но документального подтверждения этому нет, а с 1923 года пишет, что он писатель». Уму непостижимо, каким образом он стал писателем? Ведь в Москву Шолохов приехал, после тревожной для него судебной тяжбы весной 1923 года, и в этом же году, в печатном издании «Юношеская правда» были опубликованы его фельетоны «Испытание» и «Три» и больше ничего. Признаемся, маловато для писательского звания-величания и не было у него решительно никаких оснований считать себя писателем и заявлять об этом публично. Видимо скромностью сельский парняга тогда не страдал. Вот и всё, что он писал собственноручно о своём образовании и начале писательской деятельности. Для написания же высокохудожественного романа, как «Тихий Дон», прямо скажем, его неполно-среднего образования было явно недостаточно. К тому же сельский отрок был слишком молод, и житейская мудрость в его голову ещё не приблудила, не была востребована его не созревшим умишком.

Текст предоставлен ООО «ЛитРес».

Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.

Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.