Постановление от 19.10.2015 по делу «Писари против Молдовы и России» (жалоба № 42139/12) 23
Обстоятельства дела: заявители жаловались на то, что их сын был убит военнослужащими российской армии, и по факту его гибели не было проведено эффективного расследования. Инцидент произошел при пересечении реки Днестр в зоне, частично контролируемой властями Республики Молдова, а частично – представителями самопровозглашенной Приднестровской Молдавской республики. Контрольно-пропускные пункты были расположены на мосту через Днестр и обслуживались миротворцами, в том числе, военнослужащими Вооруженных Сил РФ. Автомобиль, которым управлял сын заявителей, проехал через один из КПП, не остановившись по требованию, пересек мост, также не остановился возле второго КПП. Через 20 минут он повторил этот маневр, в результате чего на одном из КПП его попытались остановить принудительно. В этих целях один из сотрудников КПП – сержант ВС РФ, вооруженный автоматическим оружием, трижды выстрелил в направлении уезжающего автомобиля. После того, как транспортное средство остановилось, выяснилось, что водитель ранен в спину. По дороге в больницу в г. Кишинев он умер, не приходя в сознание. По данному факту было произведено расследование полицией Республики Молдова, в ходе которого были допрошены все сотрудники обоих КПП, а также пассажир автомобиля. В крови убитого был обнаружен алкоголь в концентрации, соответствующей легкой степени опьянения. Сержант ВС РФ, применивший огнестрельное оружие, был переведен на другое место службы (на территории РФ); уголовное дело в отношении него возбуждалось по ч. 1 ст. 109 УК РФ (причинение смерти по неосторожности), но было прекращено в связи с отсутствием состава преступления. Запрос о его экстрадиции, направленный властями Молдовы, не был исполнен на основании ст. 6 Конституции РФ, запрещающей выдачу российских граждан для уголовного преследования в другую страну. Родители погибшего не признавались потерпевшими по уголовному делу, вследствие чего им было отказано в доступе к его материалам. Молдавские органы власти также не получили документов о прекращении уголовного дела.
Позиция суда: обсуждая вопрос о приемлемости жалобы, суд исходил из того, что погибший находился под юрисдикцией Российской Федерации. КПП, в зоне которого произошли вышеуказанные события, находился в зоне безопасности и контролировался представителями российской армии в соответствии с соглашением о прекращении военного конфликта в Приднестровском регионе. В этом суд поддержал заявителей, которые полагали необоснованным применение оружия в отношении их сына и считали, что начальник КПП должен был уведомить молдавскую полицию о том, что автомобиль не выполняет требование об остановке. Ближайший полицейский патруль находился примерно в километре от места происшествия. Молдавские власти – соответчики по данному делу – указали, что поведение погибшего не представляло опасности для кого бы то ни было; родители погибшего отказались от претензий к ним в ходе судебного разбирательства.
Рассматривая дело, суд обратил внимание на то, что ч. 2 ст. 2 ЕКПЧ содержит перечень случаев, когда применение силы является абсолютно необходимым. Однако «абсолютная необходимость» должна быть установлена посредством тщательной проверки всех обстоятельств дела. ЕСПЧ отрицает наличие такой необходимости в тех случаях, когда задерживаемое лицо не представляет угрозы для жизни и здоровья других граждан и не подозревается в совершении насильственного преступления. Иными словами, в таком случае оружие не должно применяться, даже если в результате этого будет утрачена возможность для задержания. Преднамеренное применение огня на поражение в такой ситуации не является обоснованным.
Суд признал установленным и доказанным, что оружие применялось для достижения правомерной цели. В то же время, он сделал вывод о создании стрелявшим чрезмерного риска для других людей, поскольку по делу установлено, что одна из пуль попала в одного из сослуживцев стрелявшего, не причинив ему расстройства здоровья. Такая высокая степень риска оправданна только тогда, когда оружие применяется для предотвращения явной и неминуемой опасности.
Суд назвал критерии эффективного расследования обстоятельств лишения жизни при задержании. Первый из них: способность установить, что происшествие имело место; второй – установление личностей виновных. При этом позиция российских властей о правомерности применения оружия была подвергнута критической оценке. В том числе, суд отметил, что КПП не были оборудованы надлежащим образом, и альтернативные средства принудительной остановки транспорта не использовались. Но это не может обосновать открытие огня по транспортным средствам, нарушающим правила проезда через КПП, без иных убедительных причин.
Решение суда: Суд не признал обоснованным применение оружия. Кроме того, он указал на нарушение прав заявителей, которые должны были приобрести процессуальный статус потерпевших по уголовному делу. Заявителям присуждена компенсация в размере 35 000 евро и расходы на оплату услуг представителей в размере 5 580 евро.
Позиция представителей РФ в данном деле не выглядела достаточно убедительной. Основным аргументом в ней было то, что погибший не подчинился требованиям остановить транспортное средство, и поэтому применение огнестрельного оружия было абсолютно необходимым. Однако в целях принудительной остановки транспортного средства предпочтительнее использовать специальные средства, которые – в не вполне рабочем состоянии – имелись и в распоряжении сотрудников КПП. Огонь был открыт не на поражение, а по шинам автомобиля, вследствие чего ранение и смерть потерпевшего имели место случайно. В то же время, в период, когда произошли описываемые события, уже действовал Федеральный закон «О полиции», п. 1 ч. 3 ст. 23 которого разрешает применение оружия в тех случаях, когда водитель не подчиняется законному требованию об остановке транспортного средства и при этом создает угрозу жизни и здоровью граждан, пытаясь скрыться. В то же время прецедентная практика ЕСПЧ изобилует различными, порою противоречивыми подходами к определению критериев «правомерного применения летальной силы представителями государства». Так по делу Армани Да Силва (Armani Da Silva) против Соединенного Королевства (жалоба 5878/08)24 Большая Палата Европейского Суда, признала правомерным летальное применение оружия в ситуации, когда подозреваемый Жан Шарль де Менезис (впоследствии признанный непричастным к событиям 21 июля 2005 года в г. Лондоне) находился на станции метро, был задержан (скручен) представителями полиции в вагоне метро, которыми после этого были произведены несколько выстрелов в голову. Правомерность применения летальной силы в этом случае определялось субъективным критерием «честного и реального убеждения лица в том, что применение силы было необходимым».
Позитивные и негативные последствия принятия решения: негативный аспект, который следует отметить приоритетно, связан с дискредитацией порядка исполнения межгосударственного соглашения, заключенного между Россией и Молдовой. При этом к моменту описываемого инцидента в российских судах сформировалась практика вынесения обвинительных приговоров, связанных с неправомерным применением оружия в зоне контртеррористической операции (самое резонансное дело, т.н. «дело Ульмана», слушалось Северо-Кавказским окружным военным судом в течение нескольких лет и закончилось вынесением обвинительного приговора с назначением наказания в виде лишения свободы нескольким военнослужащим, применившим оружие на блокпосту на территории Чеченской республики при сходных обстоятельствах. Несмотря на то, что по данному делу был установлен факт передачи по рации приказа об открытии огня на поражение, версия о некриминальном причинении вреда не нашла своего подтверждения25). Иными словами, при расследовании и разбирательстве подобных случаев на территории РФ сложился справедливый подход к исследованию правомерности применения оружия и наказанию виновных в необоснованном применении. Следуя сложившейся практике, инцидент на приднестровском контрольно-пропускном пункте должен был влечь за собой осуждение военнослужащего российским судом по ч. 1 ст. 109 УК РФ. При этом наказание, скорее всего, не было бы связано с лишением свободы, поскольку в силу ст. 56 УК РФ оно не может назначаться лицу, совершившему впервые преступление небольшой тяжести.
