Обстоятельства дела: заявители утверждали, что государство не выполнило обязанности по защите их права, гарантированного ст. 2 ЕКПЧ. Жизнь заявителей оказалась под угрозой вследствие того, что они подверглись нападению со стороны сотрудника милиции, который открыл огонь из табельного оружия по посетителям торгового центра (все трое заявителей получили ранения и некоторое время находились в заложниках). Хотя заявители были признаны потерпевшими по уголовному делу, их иски к Министерству финансов и МВД России были отклонены, поскольку осужденный не находился в момент нападения на них при исполнении должностных обязанностей. То обстоятельство, что он совершил преступление, будучи одет в форму сотрудника милиции, и воспринимался потерпевшими как должностное лицо правоохранительного органа, не получило оценки в правоприменительных решениях.
Позиция суда: Суд признал жалобу приемлемой. При ее рассмотрении он исходил из национального законодательства, которое гарантирует компенсацию от государства жертвам преступлений (ст. 52 Конституции РФ), в том числе, за ущерб, причиненный действиями государственных органов и их должностных лиц (ч. 1 ст. 53 Конституции РФ, ст. 1069 ГК РФ). Суд критически оценил доводы представителей российских властей о том, что заявителями не исчерпаны средства внутригосударственной защиты, а также об ошибочном определении надлежащих ответчиков по возбужденным им гражданским искам в судах.
ЕСПЧ исходил из того, что на государство возлагается обязанность защищать право на жизнь, которая включает принятие разумных мер для обеспечения безопасности людей в общественных местах. Эта обязанность носит позитивный характер и не подразумевает возложения на государство «чрезмерного бремени» с учетом возможной непредсказуемости противоправных действий. Суд положительно оценил то обстоятельство, что при расследовании уголовного дела в адрес Департамента государственной службы и кадров МВД России выносились представление следователя, а при судебном разбирательстве – частное определение суда, в которых были изложены ошибки, допущенные при приеме и служебном продвижении обвиняемого, а также предложения по недопущению таких просчетов в будущем. На взгляд ЕСПЧ, это свидетельствует о тщательности исследования особенностей личности обвиняемого. В то же время, именно это обстоятельство легло в основу вывода ЕСПЧ о том, что государство в данном случае не выполнило позитивного обязательства принять надлежащие меры по защите жизни людей, находящихся в его юрисдикции, путем обеспечения тщательного отбора кандидатов на замещение должностей, которые предполагают разрешение на ношение огнестрельного оружия.
Решение суда: Суд признал нарушение ст. 2 ЕКПЧ и назначил каждому заявителю компенсацию в размере 12 тыс. евро.
Позитивные и негативные последствия принятия решения: как известно, т.н. «дело майора Евсюкова», совершившего немотивированное убийство двух человек и покушение на жизнь еще 22 и осужденного к пожизненному лишению свободы, стало одним из факторов, ускоривших начало реформы органов внутренних дел. Под влиянием общественного резонанса проект Федерального закона «О полиции» прошел многоаспектное обсуждение и был принят практически в идеальной гарантирующей конструкции, отражающей роль полиции в правовом государстве. Дорожная карта дальнейшего реформирования МВД России содержит много перспективных идей, реализация которых повысит уровень доверия полиции. Ужесточение критериев отбора кандидатов на занятие должностей в системе МВД России уже частично произошло (например, приказ МВД России от 02.04.2018 № 19038 содержит общие требования к состоянию здоровья кандидатов и перечень специальных диагностических исследований) и будет развиваться дальше (в том числе, это гарантия от приема на службу психически и эмоционально неуравновешенных лиц). В контексте этих событий можно заключить, что постановленное ЕСПЧ решение было частично учтено в рамках ведомственного нормотворчества.
Тем не менее, правовое регулирование компенсаций жертвам преступлений, совершенных сотрудниками правоохранительных органов, остается далеко не идеальным. Стандартный аргумент для отказа в выплате этих сумм из средств федерального бюджета – преступление совершено не в связи с исполнением должностных обязанностей, а сам осужденный сотрудник уволен по причине дискредитации своими действиями авторитета занимаемой должности. Однако по данному делу, например, потерпевшие однозначно воспринимали осужденного как сотрудника, находящегося при исполнении обязанностей (был одет в форму, имел при себе оружие). Кроме того, определенные условия для последующего производства в гражданском процессе создал суд, постановивший приговор: он признал гражданские иски, заявленные в рамках уголовного судопроизводства, по праву, рекомендовав разрешить их по существу в самостоятельном процессе. При таких обстоятельствах последующее разбирательство в рамках гражданского процесса неизбежно. Достаточно большая работа в 2013–2018 гг. в части усиления процессуальных гарантий прав жертв преступлений была проделана Конституционным Судом РФ, в том числе, с учетом правовых позиций ЕСПЧ, но в современный период компенсационные механизмы с привлечением бюджетного финансирования им не предлагаются. Это остается правовым пробелом, ожидающим своего устранения.
Постановление от 13.04.2017 по делу «Тагаева и другие против Российской Федерации» (жалоба № 26562/07) 39
Обстоятельства дела: Дело было инициировано семью жалобами, но в общей сложности по настоящему делу в суд обратились 409 заявителей. Предметом жалоб был широкий спектр действий и бездействия представителей власти в период проведения контртеррористической операции при освобождении заложников, удерживавшихся террористами в помещении школы города Беслан в сентябре 2004 г. Основным требованием террористов было прекращение боевых действий на территории Чеченской Республики. В том числе, заявители обжаловали неисполнение государством обязательств по защите жизни и здоровья граждан, недостаточно четкое планирование и контроля операции, включавшей применение летального оружия, отсутствие доступа к эффективным средствам правовой защиты. Хотя процессуальный статус заявителей во время производства по уголовному делу о захвате заложников различался, жалобы были объединены судом в одно производство. Все заявители указали, что государством не было принято разумных превентивных мер при наличии непосредственной террористической угрозы, сохранявшейся в течение длительного времени (2004 г. был ознаменован всплеском преступлений террористической направленности).
Как известно, в ходе контртеррористической операции был произведен штурм здания, оно также обстреливалось из огнеметов, гранатометов и танков. После было возбуждено два уголовных дела: одно в отношении группы лиц, организовавших и подготовивших захват заложников (приостановлено), второе – в отношении единственного выжившего при штурме террориста (осужден к пожизненному лишению свободы). Уголовные дела в отношении военнослужащих, сотрудников МЧС России и правоохранительных органов не возбуждались (в частности, проверялись причины того, почему тушение пожара началось через два часа после возгорания в здании школы).
По делу обжаловались и действия оперативного штаба, который, по мнению заявителей, не организовал переговоры с участием главы республики, опасаясь, что тот также может быть взят в заложники. В частности, по мнению заявителей, оперативный штаб не ставил своей основной целью спасение заложников и санкционировал применение тяжелого вооружения во время штурма.
Позиция суда: Суд выявил две основные проблемы, возникшие по настоящему делу. Первая состояла в оценке необходимости применения оружия летального назначения; вторая – в оценке причин провала переговоров. Аргументы властей сводились к упоминанию о закрепленном в действовавшем в тот период времени Федеральном законе «О борьбе с терроризмом» (п. 7 ст. 2) принципе минимальных уступок террористам, а также о рисках, возникших бы при организации переговоров.
