Ты обязательно привыкнешь.

Комментарий к XVII: ШИПЫ ОТ РОЗ ОТРАВЯТ СЛАБОГО

туц-туц-туц что тут у нас такое? ахахаха это же ментал абьюз ну наконец-то)

поверить не могу, что написала эту сцену

так ждала

вообще-то, я могла устроить куда более жуткую хуйню с каннибализмом, но с вас пока хватит

========== XVIII: ИЗ СЛОНОВОЙ КОСТИ ==========

Если бы ей было нужно, она бы заставила его оторвать от сердца кусок зубами, прожевать и вложить в её рот. Он не разговаривает с ней второй день подряд.

Скарлетт, томящаяся от постоянной скуки, сбрасывает с себя одеяло, когда вылезает из соблазнительно тёплой постели. Гилл натягивает кардиган, отбрасывая волосы назад. Ей, честно, уже осточертело; именно поэтому она направляется в библиотеку, где Баркер снова возводит крепость из корешков и пожелтевших страниц. Вламывается бесцеремонно, почти грохочет дверью.

Рик, как и ожидалось, даже не поднимает на неё глаз. Он, сидя в кресле, листает книгу, название которой Скарлетт разглядеть не удаётся. Рядом с ним – пустая пепельница.

Гилл требовательно складывает руки на груди, затем стуча по одному из шкафов. Никакой реакции. Она демонстративно прочищает горло, стараясь обратить на себя хоть толику его внимания. Тщетно: Ричард не отрывает взгляда от какого-то, видимо, ужасно интересного романа.

— Мне скучно, – заявляет Скарлетт с прежней претензией. Ответом служит тишина.

Гилл раздражённо фыркает спустя нескольких секунд молчания. Рик, горизонтально закинув согнутую в колене ногу на другую, листает старое издание «Лолиты».

— Что там за комната? – интересуется она, проходясь вдоль книжных рядов. — На первом этаже? Запертая?

Скарлетт касается мягких переплётов. Она с отсутствующим видом берёт первое попавшееся произведение с обложкой болотно-зелёного цвета.

— «Золотой жук» По, – ухмыляется Гилл. Она, с напускным интересом, вчитывается в первые строки; долгим взглядом изучает обложку, после чего роняет книгу на пол. — Упс.

Баркер всё так же продолжает читать.

— «Зов Ктулху», – вздыхает та, быстро просматривая и снова бросая. — «Красный дракон», – тишина впитывает грохот падающих вещей. — «Под стеклянным колпаком», – Скарлетт, в попытке выбесить, перечисляет всё, что швыряет с полок. — «Очарованный кровью», «Ложная память», «Сумеречный взгляд»… Да ты фанат Кунца, я посмотрю, – почти смеясь, Гилл перешагивает через сваленные в кучу книги. — «Дракула» Стокера… Кла-ассика, – закатывает глаза она.

Одна за другой – опустела целая полка. Шум ударяющихся об дерево книг наполняет комнату, но Рик не обращает внимания. Скарлетт хмыкает, после – пожимает плечами, натягивая рукава кардигана.

(«ты ведь понимаешь, что я не успокоюсь?»)

Присвистывая, она подходит к тумбочке. Короткими ногтями постукивает по жёлтой настольной лампе. Дальше – тянет за провод, выдёргивая его из розетки. Скарлетт толкает её на пол, разбивая; осколки абажура с треском рассыпаются по паркету. Гилл плотно поджимает губы, думая, что скоро начнёт метать в Баркера ножи, если он не прекратит её игнорировать.

Минуя тонкое стекло, Скарлетт находит фарфоровую статуэтку и проделывает то же самое. Она улыбается во весь рот, отпихивая её битые куски ногой.

— Может, ты хотя бы взглянешь на меня перед тем, как я разгромлю всю твою библиотеку к чертям? – с блеском азарта в глазах и нотой вызова в голосе спрашивает Гилл. — А я ведь и поджог устроить могу, если найду зажигалку.

Скарлетт всё ждёт, замирая. От злости её распирает, но она, конечно же, этого не покажет.

— «Нет у меня ума, ни слёз, ни слов, – начала она, – как камень, сердце онемело от страхов и надежд, – голос набирает громкости, – мой день суров. Оглядываясь то и дело, не вижу никого – всегда одна, – Скарлетт, с преувеличенным драматизмом, вздыхает, прислоняясь к шкафу. Совсем как в каком-нибудь школьном спектакле. — Не вечна зелень. Жизнь, как лист, падёт. В глазах моих от горя пелена. О, Иисус, – Гилл изображает боль на скривившемся лице, бросая страдальческий взгляд в сторону Ричарда, – ускорь уход».

Подобно капризному ребёнку, что не получает желаемого, Скарлетт бьёт ногой об пол и делает шумный выдох, сдувая волосы с лица.

— «До свиданья, мой друг, до свиданья, – ещё громче отчеканивает она, – милый мой, ты у меня в груди. Предназначенное расставанье обещает встречу впереди, – затылком Скарлетт бьётся об очередной ряд книг. — До свиданья, друг мой, без руки, без слова, не грусти и не печаль бровей, – морщится, как если бы болела голова, – в этой жизни умирать не ново. Но и жить, конечно, не новей».

Она почти готова кричать, когда он продолжает пялиться в трижды проклятую «Лолиту», ничего не говоря.

— Знаешь, кто это написал? – на выдохе проговаривает Гилл. — Есенин. Кровью. Перед смертью. Здорово, да?

Она нетерпеливо стучит ногой по полу.

— Я скоро буду вести хронологию твоих разговоров со мной. Точнее, их отсутствия.

Баркер уже на последних страницах, и это, наверное, вселяет в неё надежду.

— «Лолита» – омерзительный роман с ненадёжным рассказчиком, дающий одну только точку зрения на все четыреста страниц, – фыркает она.

Ей от чистейшего сердца хочется послать Ричарда нахуй, но желание разговорить его превозмогает.

— Я тебе в глаза ножницы воткну, чтоб ты никогда больше не смотрел ни на кого, кроме меня.

— Ревнуешь к книге?

Чёрные, слегка посветлевшие, глаза наконец фокусируют взгляд на ней. Рик неспешно разминает шею, когда захлопывает книгу, откладывая её в сторону. Он, словно вырвавшийся из оков транса, трёт закрытые веки. Устало зевает.

— Я уже подумала, ты умер, – криво ухмыляется Гилл, так и не перестав стучать ногой.

Ричард смотрит на часы.

— Три часа ночи, – Баркер цокает языком. — Ты почему не спишь?

— Серьёзно? – взвизгнула Скарлетт. — Почему не сплю? Я тебя скоро по стене размажу, серьёзно говорю, – взрывается. — О, да как вообще можно спать с мыслью о том, что ты со мной не разговариваешь? И, кстати: какого чёрта это было?

— Было что? – непонимающе морщится тот. — Я читал.

— Двое суток подряд?

— Эм… Да?

— Безвылазно и почти не выходя из библиотеки?

Рик пожимает плечами:

— Считай, я постиг дзен.

— Ты идиотизм постиг, а не дзен! – воскликнула она с раскрытым от возмущения ртом.

— Я не устану повторять, что тебе никогда ничего не нравится, – Ричард состроил гримасу, затем приняв задумчивый вид. — Уберёшь потом.

— Почему ты не наймёшь для этого… Кого-нибудь?

— Твой вопрос возглавляет десятку тупейших вопросов, которые я когда-либо слышал в своей жизни, – тяжело вздохнул он. — Потому что у меня есть руки. Рабочие. И ноги тоже. А ещё – куча техники, на которой нужно только кнопку нажать, и она сделает всё сама. К тому же, я не терплю чужих людей ни здесь, ни у себя в квартире. Да, можешь потешить своё эго, – добавляет, когда замечает усмешку, заигравшую на её губах. — Так или иначе: это тупо. Да и… Меня уборка успокаивает, – Рик поднимается, проходя к шкафу.

— Так что за комната? – вновь спрашивает Скарлетт, явно заинтригованная.

— Хлам всякий, – Баркер отмахнулся, заметно помрачнев. — Ничего увлекательного.

— Ты запер её, – напоминает Гилл, поднося ко рту указательный палец правой руки. Она быстро одёргивает себя, понимая, что снова вгрызлась в пластину ногтя.

— Запер, – кивает он.

— И что там?

— Явно не игрушки из ближайшего секс-шопа, – прыснул Рик.

— А было бы неплохо.

— Что-что? – он оборачивается.

— Ничего.

Ричард ухмыляется, вдавливая пальцы в мягкий переплёт:

— Я тебя услышал.

Ему, какого-то чёрта, вся ситуация кажется комичной: и попытки Скарлетт привлечь его внимание, и то, насколько далеко она готова была ради этого зайти.