— Тогда спой мне что — нибудь — улыбнулась девушка, устраиваясь на его груди.
— Спеть? — удивился Билл.
— В последние месяцы я мечтала, что если когда — нибудь буду засыпать с тобой, попрошу спеть. Я очень люблю твой голос.
— Спасибо, сокровище — он нежно поцеловал ее в лоб.
Tokio Hotel — Reden
Wir wollten nur reden
Und jetzt liegst du hier
Und ich lieg daneben
Reden – reden
====== Ты меня любишь? ======
Tokio Hotel — Rette Mich
Komm und rette mich
Ich schaff’s nicht ohne dich
Komm und rette mich
Rette mich
Rette mich
Просыпаться было необычно. В шесть тридцать громким пиканьем напомнил о себе будильник, и Алина с удивлением осознала, что горячие мужские руки крепко прижимают ее к себе. И пусть дед оторвет им головы — ночь в объятиях Билла того стоила. Алина прикрыла глаза и решила дать себе еще несколько секунд, тем более, что Билл не подавал признаков жизни, разумеется, помимо мягкого тепла кожи и размеренного дыхания, но как бы хорошо не было, время уверенно бежало вперед, напоминая, что ей уже давно пора вставать и собираться на занятия. Девушка дернулась в попытке освободиться, но Билл лишь сильнее притянул к себе.
— Две минуты — прошептал он. Она потянулась, выгнулась и прижалась к нему попой, ощутив знакомое напряжение, в следующую секунду Билл уже ласкал ее грудь и целовал плечи.
— Родной, я опоздаю — прошептала Алина, уже понимая, что это бесполезно.
— Мне тоже к восьми, мы успеем, обещаю — Билл повернул девушку к себе, нащупывая губами особые точки на шее и задирая ее майку, на секунду замер, любуясь.
Он был немного сонный, неуклюжий и оттого очень милый. Полуприкрытые глаза, тяжелое дыхание, быстрые, но плавные движения. Алина таяла, она не думала о времени, школе, неподъемном грузе, недавно свалившемся на ее голову, она послушно двигалась, подчиняясь его ритму, безумно любя своего рокера такого, какой он есть, со всеми косяками и закидонами, с его недостатками и проблемами. Билл как всегда бегло осмотрел презерватив, и они пошли в душ, вместе, где он, наблюдая, как девушка намыливает себя мочалкой, опять захотел, но признал, что они и правда опаздывают.
В машине ехали, держась за руки, не упоминая тему вчерашнего разговора. Как будто бы все снова стало хорошо, проблема решилась само собой, но ощущения привычной легкости уже не было, появится ли оно когда — нибудь снова? Алина напряженно обдумывала, что ей теперь делать, мысли Билла оставались загадкой.
— Ты уже придумал, что скажешь моему деду сегодня? — наконец, спросила девушка, решившаяся начать разговор с простых вопросов. Алина никогда не думала, что вопрос, касающийся ее деда, она отнесет к разряду легких.
— Думаешь, он меня не выгонит с группы?
— Через три дня концерт, к которому он готовился почти год, сотни приглашений разосланы, соберется туча народу, думаю, он сможет взять себя в руки. Уж очень сильно мечтал об этом вечере... — попыталась подбодрить Алина, понимая, что делает только хуже.
— Можно, я скажу, что ты пока поживешь со мной? — спросил он, сильнее сжимая ее ладонь. Алина на минуту задумалась, почему — то захотелось стать дочерью Сандры, чтобы ссоры с родными ограничивались нежеланием знакомить своего любовника с бабушкой... потом решительно кивнула.
— Мне нужно будет взять из дома кое — какие вещи.
— Я заберу тебя после школы и подожду, пока ты собираешься.
— А сервис?
— Опоздаю, не подохнут без меня за полчаса! — дернулся он.
— Билл, осторожнее! — закричала Алина, они чуть не сбили девушку на пешеходном переходе, Билл в последнюю секунду успел обрулить несчастную, громко выругался и раздраженно ударил по рулю.
— Чертова сука!
Дальше ехали молча, пытаясь успокоить, бешено колотившиеся сердца. Уже возле школы Билл тихо сказал:
— Я хочу, чтобы ты ждала меня после работы — снова сжал ее ладошку.
— Значит так и будет, только не нервничай, пожалуйста. И будь осторожен — спокойно сказала Алина, выходя из машины. Ей не хотелось оставлять Билла одного, она боялась, не доверяла ему, в первый раз в жизни. Она слышала, как он ворочался ночью, несколько раз подходил к окну, иногда нерешительно толкал ее плечо, но Алина делала вид, что крепко спит, как же страшно ей было в эти моменты! Неужели он, правда, искал долбанный ключ? Один раз она чуть не выдала себя, когда ей показалось, что он вот — вот сиганет через окно, опять же вспомнился Бегбедер, стремящийся к полетам, находясь под кайфом, но Билл лишь плотно прикрыл створку, замерз, наверное, выпил еще аспирина и лег рядом, обнимая.
Алина твердо решила бороться за него, за его жизнь, не может быть, чтобы не получилось. Она с трудом отсидела первое занятие и скрылась в библиотеке, где, забив на учебу, несколько часов просидела в интернете, читая советы врачей, истории пациентов. Алина пожалела, что посмотрела статистику, слишком жестокими оказались цифры.
«Героиновая наркомания поражает человека психически и физически».
«С одной стороны психологическая тяга к наркотику и желание испытать эйфорию, с другой жестокая реальность, что если не будет очередной дозы, то будет мучительный абстинентный синдром (ломка)».
Билл сказал, что у него начинается ломка... Боже.
Но Алина не из тех, кто сдастся без боя, эта мысль даже не рассматривалась, и за Билла она будет драться до последней капли крови. Девушка всячески пыталась оправдать его, убеждая себя, что тогда был один, никому не нужный, брошенный родителями. Учителя и приемная мать не смогли (не захотели?) найти к нему подход, Алина не сомневалась, что Билл, как и все творческие люди, был необычным ребенком, но, как и все дети, нуждался в любви, заботе и внимании. Взять хотя бы учительницу музыки в его школе. Как можно было так послушать мальчика, чтобы причислить его к бездарным и безнадежным? Она должна была уделить ему больше времени, заниматься с ним, отдать в музыкальную школу, в конце концов! Черт. А потом попал под плохое влияние. Вспомнились пронзительные глаза Даффа, его безграничная уверенность в себе, которая несколько лет назад могла подчинить себе Билла. Он не виноват, конечно, нет. Это все обстоятельства. Ей хотелось обвинить весь мир, вплоть до президента, лишь бы выгородить своего мужчину.
Девушка устало потерла переносицу:
«Бывших наркоманов не бывает».
«Возвращаясь в привычную среду, человек вновь становится наркоманом».
«Героиновая наркомания настолько тяжелая, что может толкнуть человека на прием наркотика спустя месяцы и годы, после последнего приема, это причина того, что от героина трудно избавиться, хотя это и возможно сделать».
Алина не верила, что все это происходит с ней, что эти проблемы касаются именно ее, что ужасная история ее любимого всего лишь очередная цифра в статистике. Не кто — то там, по телевизору в глупом сериале про золотую молодежь, не где — то там, в Голливуде, Майями, Лос — Анджелесе, а все здесь, все происходит с ней в ее городе, так близко, катастрофически близко. Кобейн, Хендрикс, Моррисон... Поисковик выдал списки сотен известных музыкантов, актеров, моделей загубленных белым порошком. «...от этого (героина) трудно избавиться, хотя это и возможно сделать». Возможно сделать. Если есть хоть один шанс, они воспользуются им. Однажды Билл уже смог завязать, теперь у него есть Алина, его шансы автоматически удвоились, нет, утроились. Удесятерились.
У миссис Эшли, миловидной полной добрейшей женщины и, по совместительству, библиотекарю в гимназии с религиозным уклоном, сжималось сердце. Она весь день наблюдала за худенькой девушкой, ссутулившейся над клавиатурой и напряженно вглядывающейся в мелкие буквы на мониторе. Миссис Эшли уже давно поняла, что девушка корпит не над рефератом, настолько измученный был у нее вид. Покрасневшие глаза, плотно сжатые губы, бледное лицо, периодически нервно вздрагивающие плечи, казалось, она даже не моргает. Миссис Эшли прекрасно знала Алину и очень любила робкую милую девочку, немного запуганную суровыми родными, очень уважала ее деда — строгого, но справедливого директора. Алина всегда была очаровательным ребенком, что же заставило ее так измениться за последние месяцы? Еще год назад она не могла спокойно пройти мимо расчерченных на асфальте классиков, веселилась с подружками, в этой самой библиотеке, играя в шашки. Сегодняшний тяжелый взгляд буквально гвоздями прибивал к полу. Уж кто — то, а миссис Эшли за двадцать лет работы в школе повидала разных студентов, и отличников и хулиганов, намеренно портящих книги и хамящих по поводу и без. Она умела общаться с разными детьми, в том числе и с неблагополучными, всегда знала, что и когда сказать, за что ее и уважали, но под сегодняшним взглядом Алины, просящей подключить интернет к дальнему компьютеру, растерялась.
