У Джорджа, в отличие от Гарри и Рона, свободного времени было вдосталь. «Вредилки» успешно работали и приносили стабильный доход. Наличие нескольких наемных работников позволяло отлучаться в любой момент. И все бы ничего, если бы Гермиона не ловила на себе его заинтересованные взгляды. Для нее он был почти братом, таким же, как и Рон. Она не хотела повторять собственные ошибки и надеялась, что со временем интерес Джорджа рассосется сам по себе. И, конечно, не собиралась оставаться с ним наедине в пустом особняке.

Таким образом помощники Гермионы отсеялись один за другим. Все, что они успели сделать вместе — избавиться от старой мебели.

Вторым пунктом в списке числилось укрощение строптивого особняка. Он все еще жил своей жизнью, закрывал проход в некоторые комнаты и особенно громко скрипел, когда Гермиона входила в зал с родовым гобеленом. Но сильнее всего ее раздражали чертовы портреты. Мало того что их невозможно было снять — они буквально вросли в стены! — так еще приходилось выслушивать поток нелицеприятной и совсем неаристократической брани, стоило лишь пройти мимо.

Гермиона быстро смекнула, что такое своеволие возможно лишь в том случае, если родовое поместье чувствует себя бесхозным. Она провела двое суток в библиотеке, в который раз мечтая о том, что когда-нибудь у магов появится аналог интернета или хотя бы электронная база знаний, но ответа так и не нашла. Везде говорилось о том, что особняк способен распознать главу рода по крови, но как он это делает — ни слова.

Когда Гермиона поделилась своим негодованием с Гарри, он, недолго думая, предложил спросить у Вальбурги.

— Она не станет помогать, — скривилась Гермиона. — Когда портрет не завешен, все, что делает эта женщина — истошно вопит об осквернении жилища Блэков.

— А мы ее заставим, — подмигнул Гарри.

Стоило ему сдернуть плотную черную ткань с портрета, как глаза на желтом, туго обтянутом кожей лице моментально распахнулись, рот приоткрылся в готовности извергать проклятия одно за другим, но Гарри скрестил руки на груди и решительно шагнул вперед, практически уткнувшись носом в холст.

— Если вы начнете кричать, — угрожающе произнес он, — клянусь, что снесу эту стену вместе с вашим портретом.

— Как ты смеешь мне указывать, негодный приемыш, нагло впустивший в дом жалкую гря…

Бомбарда, выпущенная в стену и моментально вынесшая несколько кирпичей, заставила Вальбургу заткнуться на полуслове.

Гермиона мысленно присвистнула.

— Я предупредил, — Гарри наставил палочку на портрет. — Теперь вы готовы к разговору?

— Будь ты проклят, мелкий шантажист-полукровка! — выплюнула старуха. И вперила в Гарри тяжелый взгляд, ожидая вопросов.

— Я официальный наследник вашего сына, Сириуса Блэка. Почему особняк отказывается принимать меня как главу рода?

Вальбурга скрипуче рассмеялась. Гермиона невольно поежилась от этого неприятного звука.

— Ты не достоин этой великой фамилии, мерзкий сын грязнокровки!

— Последняя попытка, — прорычал Гарри. Желваки на его лице напряглись, костяшки пальцев, сжимающие палочку, побелели.

Гермиона положила руку ему на плечо, собираясь сказать, что не стоит тратить нервы на сбрендивший портрет, когда старуха вдруг удивила.

— Окропи особняк кровью, болван! И заставь его подчиниться своей воле!

— Каждый этаж? — быстро уточнила Гермиона.

— Естественно! — манерно закатила глаза Вальбурга. — Такие вопросы может задавать только полная невежда в вопросах родовой магии. Оттого, что по великому Блэк-холлу ходит грязная тупая девка, мое бренное тело в гробу переворачивается! Как посмел ты, жалкий…

Дальше Гарри не слушал, взмахом руки набросив на портрет ткань.

— Мне нужно выпить.

— Позже, — понимающе кивнула Гермиона. — Давай проведем обряд.

Так они и поступили.

Гарри сделал глубокий надрез на ладони и прошелся с кровоточашей рукой по всем этажам, мысленно приказывая дому признать в нем главу рода. Чем выше он поднимался, тем ощутимее Гермиона чувствовала изменения. Стало светлее, моментально прекратились все скрипы и даже окружающий воздух перестал быть таким вязким и удушливым.

— Я словно чувствую его теперь, — Гарри провел рукой по стене.

Гермиона повторила его жест, но никакого отклика, конечно же, не ощутила.

Перед тем, как аппарировать домой, Гарри заверил подругу, что никаких проблем с послушанием особняка теперь не будет. Отныне дом Блэков знает, что ее действия — его воля.

Жутко хотелось спать, Гермиона даже готова была заночевать в особняке, чтобы не тратить силы на аппарацию. Но желание убедиться в успешности обряда оказалось сильнее.

Она поспешно поднялась на самый верхний этаж, к заветной чердачной лестнице. Той, что долгие годы была намертво заперта неизвестным заклинанием. И приказала ей отвориться.

Что-то щелкнуло в воздухе, и с противным, тягучим скрипом дверь поддалась.

Чердак превзошел все ее ожидания. И оказался куда интереснее, чем можно было вообразить.

========== Глава 2 ==========

— Ты должен это увидеть! — взволнованно выпалила Гермиона, как только Гарри ответил на ее вызов. — Срочно!

Друзей в преимуществах использования мобильной связи убеждать не пришлось, у каждого из них в доме, если он, конечно, находился в зоне покрытия маггловских операторов, был телефон. Перенастроить обычный айфон так, чтобы магия не глушила сигнал, было несложно. А вот заставить его работать в местах, скрытых волшебством, не получалось. Для этого и требовалась магосеть, проект которой Гермиона много лет назад пыталась протолкнуть. Каждый раз, когда она брала в руки мобильный телефон, невольно вспоминала безапелляционный отказ Министра Брюэта, пришедшего на смену Кингсли, и свое искреннее негодование по этому поводу.

Чтобы поймать сеть, ей пришлось выйти из особняка. Ведь дома под номером двенадцать на Гриммо попросту не существовало. И сейчас, стоя в тонком кардигане, наспех наброшенном на плечи, Гермиона в который раз пожелала Министерству «всего хорошего».

Гарри долго не отвечал. Гермиона наколдовала согревающие чары и стала думать, что будет проще: аппарировать к Поттерам или все-таки отправить Патронус? Но после изматывающих суток, проведенных на чердаке Блэков, ее концентрация достигла критической отметки, а сил осталось только на звонок. Наконец Гарри взял трубку.

Уже через пять минут он стоял перед ней в тапочках и домашнем халате.

— Не может быть! — выдохнул он, когда Гермиона показала свою находку.

На огромном портрете в облезлой серебристой раме был изображен не кто иной, как Сириус Блэк. Настолько молодой, что его трудно было узнать. Он стоял, привалившись к резному кроватному столбу. Лохматый, голый по пояс и явно чем-то недовольный. Окинув Гарри быстрым взглядом, он нахмурился еще сильнее.

— Кто вы такие? — практически прорычал он.

Гарри оторопело моргнул и перевел удивленный взгляд на Гермиону. Та лишь махнула рукой в сторону портрета и устало прикрыла глаза.

— Когда ты ушел, я решила проверить успешность обряда и распечатала дверь на чердак…

— Погоди, — перебил ее Гарри. — Это было позапрошлым вечером. Не хочешь же ты сказать, что провела все это время здесь?

Гермиона молча пожала плечами. Шокированный вид Гарри позабавил бы ее, не будь она такой смертельно уставшей.

— Я сейчас отключусь прямо тут, — громко зевнула она, прикрыв рот рукой. — Объясни все Сириусу, хорошо? А я немного посплю.

Стоило голове коснуться подушки, как Гермиона моментально провалилась в сон. Ей снились пыльные книги, такие редкие, что захватывало дыхание, диковинные артефакты, к которым страшно было прикасаться, чтобы ненароком не активировать, и устрашающие законсервированные ингредиенты. А еще много-много паутины, которая обволакивала, укачивала, словно Гермиона плыла по тихой водной глади. Было еще что-то, определенно важное, но она никак не могла вспомнить. Лишь плыла и плыла, пока не проснулась из-за полного мочевого пузыря и набирающей обороты мигрени.