Я кивнул и направился в сторону выхода, потом заглянул в кабинет дока и дал понять, что мой визит окончен. Тот быстро закрыл Джима и догнал меня. Он что-то говорил, но я его не слушал.

– Подайте запрос в полицейское управление от моего имени, нужна дополнительная охрана, чем больше, тем лучше! Скажите, что есть информация, одному из самых опасных и буйных безумцев, террористу города номер один, Джиму Чеосборну помогут сбежать! – Сказал я доктору возле дверей, попрощался и вышел на улицу. Была солнечная погода, очередной весенний погожий денек. С неба падали лишь редкие лепестки цветений.

Я закатил рукав своего плаща и на бандфоне набрал специальный код. Экстренное собрание Архитекторов. Оно не проводилось уже несколько лет, но сейчас нам всем нужно действовать сообща. Чувствую, что это вопрос выживания человечества, его остатков.

Вдруг, почувствовал холод, такой пронизывающий, пробирающий до костей, совсем не характерно для Города Улыбок. А еще легкие писк и скрежет в голове. Ага, значит они здесь. Я посмотрел на крышу одного из зданий, и сразу же увидел их. Трое, все в клоунских костюмах и гриме, застывшие мертвые улыбки на лицах и ледяные взгляды, что сверлили меня насквозь. Я вскинул руку и в ладонь тут же легла рукоять миниатюрного пулемета, одного из множества оружия, встроенного в мой экзоскелет. Но я не спешил нажимать на курок. Клоуны казались разъяренными, нет, их лица не выражали ничего, лишь мертвые улыбки, но аура… Даже воздух казался наэлектризованным. Они искали его, Скорбного Клоуна, как окрестил его Джим, такого же как они, и в то же время, совершенно непохожего, того, кто хочет изменить город и наши души, того, кто плачет, того, кого они так жаждут растерзать. Но догонят ли когда-то?

– Его здесь нет! – Произнес я громко и четко, направив на клоунов прицел пулемета. Они еще простояли несколько мгновений и исчезли так мгновенно, словно растворились в воздухе. Я подождал еще с полминуты, держа под прицелом пустую крышу, после чего убрал оружие и пошел к своему транспорту. Ну и денек.

Открыл дверцу аэромобиля и увидел на сидении какую-то карточку. Это была карта Таро, она лежала тыльной стороной к верху. Я уже знал, какой это будет аркан. Это Маг, он же Мастер. Первый аркан. Я поднял карту, перевернул и улыбнулся. Конечно, я был прав. Вот она – моя роль в его игре. А сам Скорбный Клоун наверняка нулевой аркан, Клоун, Шут. Значит, он и правда был здесь? То-то клоуны пришли сюда средь бела дня, но не смогли его поймать. Забавно!

– Эй, Джокер, – тихо сказал я в пустоту, – сыграем, раз ты так уж хочешь. Ставкой будет Город Улыбок, и поверь, я свое детище так просто не проиграю!

Я стоял у окна, спиной к городу, и даже не смотрел на ухоженные улицы, освещенные лунным сиянием, таким же искусственным, как и сияние ночных огней. Хотя то, что огни были ненастоящими, не делало их менее красивыми. Люблю такие штучки, если честно! В ямах их не было, там почти ничего не было, кроме кромешной тьмы и ада. Но самая большая красота сейчас находилась в моей комнате, по эту сторону окна. Мое счастье, моя любовь, и, мог бы я раньше такое представить, мой смысл жизни! Я подошел к кровати и сел возле нее на колени. Пальцы сами потянулись к мягким шелковистым локонам, я прикоснулся к ним нежно и аккуратно, как и всегда, словно боясь повредить эту деликатную хрупкость. Но девушка все равно почувствовала, и ее глаза открылись. Рита улыбнулась. А я в очередной раз понял, что для меня на целом свете нет ничего важнее, чем эта улыбка, нет ничего большего за нее, ее не купить за деньги, которые у меня теперь всегда водились, она была даром судьбы, и щедрым жестом этой очень светлой и доброй души, вот что делало ее бесценной.

– Спи, мой котенок! Я не хотел тебя разбудить!

– Я не спала, милый, – Рита провела своей маленькой нежной ручкой по моей щеке, – я притворялась, – улыбнулась она.

– Ах ты, маленькая хитрюшка! – Начал щекотать девушку, а та засмеялась. Ее смех, такой искрений и звонкий, разгонял тьму в моей душе, распугивал всех демонов. И после этого смеха я становился другим, словно очищенным и обновленным.

– Прекрати, Вольфганг! – Начала она умолять меня, уже сквозь смех и слезы. – Ты же знаешь, как я боюсь щекотки!

Прикоснулся к лицу девушки, и вновь удивился, что ее голова могла почти полностью поместиться на моей ладони. Мне стало почему-то стыдно за то, что я такой большой.

– Я люблю, тебя!

Рита покраснела. Так смешно, уже говорил ей это столько раз, а она все равно всегда краснеет.

– И я тебя, Вольфганг! – нежно улыбнулась моя возлюбленная.

– Знаю! И это всегда удивляет меня! Ведь ты знаешь, кто я такой и чем живу!

– Прекрати говорить об этом! – Девушка вдруг стала грустной и, как мне показалось, даже немного обиделась. – Я уже говорила, что хочу сделать мир лучше. И начну с тебя! – Ее нежная ручка проскользнула по моим волосам. – Верну тебя на правильный путь!

– Котенок, я жил так всю свою жизнь!

– Жил до того, как встретил меня, – Рита казалась строгой. Но потом все-таки улыбнулась, и улыбка ее была столь же смелой и решительной, сколько нежной и теплой. На миг мне показалось, что эта чистая душа действительно может спасти даже такого грешника, как я.

– Но зачем тебе это? Зачем возиться с таким пропащим, как я? – Аккуратно взял ее руку в свою, притянул к губам и начал нежно целовать кисти, ладони и пальчики.

– Потому, что тебе нужна моя любовь! – Сказала девушка после того, как издала легкий стон, вызванный касанием моих губ к ее нежной коже. – Ты несчастен, Вольфганг! Был таким, пока я не появилась в твоей жизни! Женщины, которых ты покупал, давали тебе секс, но не делали тебя счастливым! Ты страдал, ты так много страдал! Но больше ты не должен страдать! – На глазах девушки появились слезы. – Я нужна тебе!

Хоть бы самому не прослезиться, совсем размяк. И за что мне такое чудо? За что этот подарок судьбы? Неужели правда награда за все страдания? Но заслужил ли я ее, учитывая сколько зла причинил другим, и продолжаю причинять дальше? Может, она правда заставит меня остановиться?

– Нужна! – Подтвердил я. Рука скользнула по ее плечу вниз, нежно смяла оголенную грудь, опустилась к животу, бедрам. Ее горячее тело так манило меня, я хотел уже припасть к нему губами, как…

Писк моего бандфона сообщил о входящем сообщении. Захотелось сорвать чертов браслет и зашвырнуть куда подальше, но нельзя, это могут быть дела, за которые мне весьма неплохо платят.

И как оказалось, я был прав. Действительно дела. Дону Скордзини понадобились мои услуги. Прямо сейчас, а значит, нужно спешить.

– Прости, милая, мне нужно идти! – сказал я возлюбленной, нежно поцеловал ее в губы, и начал собираться.

– Это все твой дон Скордзини? – Спросила Рита. Она насупилась, села на постель и демонстративно скрестила руки на груди. Такая забавная. Если бы она знала, какая милая, когда злится.

– Да он, котенок!

– Почему ты так предан этому ужасному человеку? Он же мафиози!

– Для кого-то он ужасен, но для меня – нет. В ту мою далекую бытность в Клоаке, он был единственным, кто обошелся со мной, как с человеком.

– Я понимаю, что он помог тебе однажды, но…

– Он не помог мне однажды, – прервал я девушку, взял расческу и начал перед зеркалом приводить в порядок волосы, – он дал мне все, что у меня есть! Всем я обязан ему! Я его цепной пес, и раз уж ты любишь меня, тебе придется с этим мириться!

Не услышав ответа Риты, продолжил.

– Когда-то я действительно жил, как пес! Меня держали на цепи, в большой яме. Держали для того, чтобы потешал публику боями без правил. Если побеждал, мне давали сухой хлеб и крысиное мясо, если проигрывал, что было не так часто, моим единственным ужином была собственная кровь, стекающая в горло из сломанного носа.  – Я почувствовал, как напряглись все мои мускулы, как тело стало натянутым как струна, от одних только воспоминаний. А перед глазами – ревущая бесноватая толпа. И этот запах, эта мерзкая вонь: кровь, пот, дешевое пойло и нечистоты. Почувствовал дрожь, но быстро взял себя в руки и продолжил, стараясь чтобы Рита не заметила этих перемен во мне и того страха, что, казалось, теперь останется со мной навсегда, страха перед Клоакой и моим прошлым. – И вот однажды, меня вот так же избили, на одном из подпольных боев. В тот день там был и дон Скордзини. Он внимательно смотрел мой бой! А когда тот закончился, Антонио Скордзини, глава городской мафии, не обращая внимания на улюлюканье толпы, на их крики и свист, спустился просто на арену, и даже не взглянув на победителя, он подошел ко мне. Протянул мне свой шелковый вышитый именной платок, улыбнулся и сказал: «Это был отличный бой! Ты не хотел бы покинуть эту помойную дыру и работать на меня?». Толпа негодовала, но ему было все равно, он даже не обращал внимания на этот сброд. Какой-то пьяный идиот даже зашвырнул в дона Скордзини своим бокалом, при этом весьма метко. Бокал ударил моего будущего босса просто в лицо! По его щеке побежала тонкая струйка крови, дорогой костюм оказался испачкан кислым дешевым пойлом, но тому было все равно. Он лишь улыбался мне. А тем временем его люди схватили нерадивого шутника, выволокли на арену и отрубили ему руку по плечо. Толпа тут же стихла, а Антонио Скордзини, все еще улыбаясь, достал из кармана второй платок и вытер кровь с лица. После чего протянул мне руку. Я ухватился за нее, и впервые встал на ноги гордо, как свободный человек. И уже через какую-то минуту мы вместе покидали зал, а вокруг царила тишина, толпа замерла от страха. Тогда я впервые в жизни ликовал, впервые ощущал свое превосходство!