– Ваше Высочество, то что я сделал непростительно. Но то, что я могу сделать в будущем, поддавшись чужому влиянию, еще более ужасно. Я прошу Вас о милосердии, убейте меня!

Поскольку Флориэль стояла к нему полубоком, Артиланс смог во всех деталях рассмотреть выражение лица «царственное негодование».

– Отказано. Извольте в этот раз справится и не доставлять в будущем стольких проблем Королевскому Дому.

На лице коленопреклонённого появилось неподдельное отчаяние.

– Но я же могу ранить Вас, или даже убить!

«Царственное негодование» сменилось на удивление, а потом и вовсе презрение. Принцесса подошла к капитану и серьезно, глядя ему в глаза, попросила:

– Ударь его. По лицу. Несколько раз.

В жизни Райана бывали разные моменты, иногда приходилось даже пытать несмотря на всякие конвенции. Но все это делалось исключительно для выживания или же спасения жизней. А бить добровольно-беспомощного монстра из-за чьих-то капризов, было неправильно и неприемлемо. Прочитав, видимо, все по выражению лица, Ее Высочество тяжело вздохнув, вернулась к подданному и сняв тапок несколько раз с силой ударила его им по лицу.

– Знай свое место, серебряный. Такой как ты неспособен причинить мне вред.

После чего спокойно обулась и обратилась к коменданту:

– Полагаю, вы с капитаном Артилансом выработали уже какую-то стратегию на этот случай. А ты, – шкафоподобный монстр попытался съежиться, – изволь начать продумывать свою исповедь. Чем больше там будет полезных деталей, тем лучше для всех. Кстати, тут есть другие?

Бедолага аккуратно отрицательно покачал головой, поскольку кровь все не останавливалась.

– Что ж, тем лучше, – крылья также неожиданно исчезли. – А пока происходит оформление и оказывается медпомощь, я была бы не против полдника.

– Конечно, – кивнул комендант. – И все же сначала хотелось бы прояснить вопрос по вашему подданному. Вы должны понимать, что раз его не остановила даже взрывчатка, то мои люди подвергаются чрезмерной опасности. Где гарантии что эта тв… Кхм… Монстр не озвереет вновь?

– Мое слово, – принцесса выразительно посмотрела на подопечного. – Он будет смирным словно ягненок и не доставит вашим людям никаких проблем.

– Ваше слово? – переспросил комендант, всем своим видом выражая сомнение в весомости довода.

Лицо Флориэль окаменело.

– Я понимаю, что люди столь давно забыли о чести и чье-то слово для них сегодня лишь пустое сотрясание воздуха. Однако члены Королевского Дома всегда его держат или отвечают за ложь, вольную или нет, так, как никогда не осмелятся люди.

Последнее слово она просто выплюнула. Наступила неловкая тишина. С одной стороны, охрана лагеря во главе с начальником не были убеждены, с другой стало понятно, что настаивать на чем-либо дальше опасно. Наконец, комендант отдал приказ отвести пленного в лазарет и жестом пригласил гостей в столовую.

За чаем с булочками разговор начавшийся по традиции с погоды и природы, наконец, свернул на интересующую всех тему «что это, вообще, было?». Принцесса укоризненно на всех посмотрела, однако отложила надкушенную сдобу.

– Вас интересует, что произошло с Ромео или что я с ним сделала?

Хор голосов показал, что интересует людей и то и другое.

– Ну что ж, это никакой не секрет. Но могу я сначала задать встречный вопрос? – дождавшись утвердительного кивка, продолжила. – Как он попал к вам в плен?

Комендант пожал плечами.

– Его контузило во время боя. Нашли этого вашего Ромео без сознания, транспортировали сюда, медики сказали госпитализация не нужна. За все время пребывания здесь вел себя очень апатично, пока не прикажешь не будет есть, пить, спать и прочее.

Ее Высочество кивнула.

– Это полностью согласуется с моими наблюдениями. Похоже, что он попал под чье-то прямое влияние. Когда его контузило, Ромео забыл все приказы и разум оставался чист, поэтому все время была необходимость в указаниях, собственная воля его была блокирована. Остались только внушения глубоко в подсознании. Это, в общем, обычная практика. Последним приказом, как правило, является убить того, кто вошел в разум подконтрольного или умереть, пытаясь это сделать. Так что все прошло, можно сказать, в штатном режиме. Я подавила его в достаточной степени, чтобы приказ не сработал, а потом и вовсе аккуратно его убрала.

– Так значит подавление – это все же что-то из псионики? – уточнил Райан.

– Скорее да. Ведь я использую собственный разум. Позвольте привести пример. Я недавно прочитала забавное земное выражение «слон в посудной лавке». Так вот оно хорошо отражает происходящее. Я, как тот слон, если появляюсь, то, кроме меня, уже ничему не остается места, даже хозяину лавки. А как слон хорошо выдрессированный, я могу при должной аккуратности производить и различные манипуляции. Даже оставить собственный приказ. Но мы предпочитаем просто фиксировать.

– В удушающем, – тихо пробормотал Франко, обладавший богатым воображением.

– Наш отец как-то увидел дикую собаку, которая не поладила с дикобразом, – начал Диего, а Доминик согласно кивнул, бросив на Франко предупреждающий взгляд. – И решил ей помочь. Вот только чтобы сделать это пришлось ее сначала крепко ухватить, а то все норовила укусить, неблагодарное животное. Так что мы держали, а папа иглы дергал.

Флориэль улыбнулась.

– Ну что-то общее есть. Капитан, а хотите я вам покажу как это? Очень слабо, конечно, просто чтобы иметь представление.

Артиланс задумался. Интуиция молчала, значит, ничего фатального, да и точно знать способности подопечной будет не лишним. Слова словами, а личное впечатление – это другое. Девушка, не дожидаясь даже разрешения, взяла его за руку.

На него словно упал невидимый пресс, вдавив его разум и душу куда-то в район ботинок. Тело, временно оставшееся без присмотра, просто сидело и дышало, ни на что большее в тот момент оно не было пригодно, настолько расслабленно-парализованное, что становилось страшно. Райан начал отчаянно бороться за контроль, за возможность выбраться с того дна, куда его безжалостно вдавливал неумолимый пресс, но как вода сквозь пальцы утекала решимость и даже сам смысл этой борьбы. Мысли еще мгновение назад выстраивающиеся в строгом соответствии с логикой, разлетались как стая испуганных пичуг. Не осталось ничего, только давление погружающее все дальше и дальше куда-то во тьму.

Неожиданно все закончилось. Артиланс недоверчиво моргнул, но глаза и впрямь ясно транслировали картину окружающего мира. Разум еще дезориентированный после произошедшего неуверенно возвращал себе контроль над телом. Дыхание сбилось, зачастил пульс, прошибла испарина. Все чувства обострились, стали ярче цвета, четче звук, разнообразнее запахи. Пережитое было самым чудовищным из всего когда-либо испытанного Райаном, даже двух контузий и операции под каким-то наркотиком в полевых условиях.

Все продолжали выжидательно на него смотреть. Но, как и в случае с Ромео, красочного шоу не получилось. Капитан повел плечами, похоже, тело вновь начало беспрекословно подчинялось хозяину, но вставать пока он остерегся.

– Спасибо, очень познавательно. – задумчиво сказал Артиланс, крутя в руках чайную ложечку и проверяя нет ли тремора. – Однако вы решили пренебречь приказом.

– Тяжело, – пожала плечами Ее Высочество. – Все равно что я лично бы твоими руками и ногами двигала. А внушать, чтобы ты делал все сам, я не умею.

Повисла тишина, все обдумывали полученную информацию. Виктория решила сменить тему и восхищенно прощебетала.

– С этими крыльями вы были похожи на ангела, Флориэль!

– Мщения, – едва слышно добавил Франко.

– Я знакома с этой религией, – кивнула принцесса. – Безгрешные и бессмертные ангелы. Но мы имеем с ними мало общего. И менее всего бессмертие. Лишь двое из трех детей ангелов доживают до совершеннолетия.

Чай допивался в неловком молчании.

Допрос Ромео мало что прояснил. Все что он смог выжать из себя: какой-то мужчина с ним разговаривал. Ни лица, ни имени не помнит, все остальные события как в тумане. Но даже в моменты просветления, он был уверен, что все правильно, все так и должно быть. Теперь монстр не мог точно сказать во благо кого или чего действовал, но тогда… Из полезного: абсолютно уверен, что видел пару оборотней, больше никого, но почему-то ему казалось, что там был кто-то все же был еще.