Во-вторых, вдруг оказалось, что миру нужнее железо и хлопок, пшеница и древесина. Начинавшаяся индустриальная эпоха меняла ориентировку мировой торговли в сторону большей демократичности – потребителями становились не только вельможи, но и простолюдины, и «простого продукта» требовалось в десятки и сотни раз больше, чем веком ранее.

В-третьих, вдруг (нет, не вдруг – а вследствие развития сельскохозяйственных технологий) человечество научилось выращивать часть специй на собственных землях.

Ну и наконец, в самом начале ХХ века в широкий обиход вошли искусственные эссенции, которые стали широко использоваться в пищевой промышленности.

Эпоха «пряности дороже золота» завершилась.

Обратите внимание, как менялась ценность вещей на протяжении истории. Пряности были дороже золота. Дороже бриллиантов, дороже биткоинов… А сейчас мы покупаем специи за невысокую цену в обычном магазине. Из экспедиции Магеллана вернулись 18 моряков из 280, но привезенные ими пряности позволили окупить затраты на экспедицию и еще получить прибыль 300 %. Интересно то, какую ценность мы вкладываем в товар сами, независимо от его цены. Пряности не так тяжело было добывать и перерабатывать. Важен был именно доступ к этому товару, к этой цене, к этой ценности.

Зачастую мы поддерживаем ценность искусственно. Тот самый случай, когда сжигают 4000 тонн пряностей, чтобы не переполнить рынок. Замечаете аналогию с рынком бриллиантов, с рынком золота, где мы создаем искусственную ценность, а потом стараемся не снижать ее? Забавно. Человечество может из всего сделать средство платежа. Да и средство наживы. В ХХ веке люди научились выращивать специи легко и непринужденно. Обесценивание ценностей – естественный процесс, которому способствует технический прогресс.

Мыслей у человечества всегда хватало, а вот памяти (это мы знаем и по истории, и по личному опыту) – не всегда. Поэтому мысли надо было как-то фиксировать. Высекать тексты на камне (через это прошли, кажется, все сообщества на планете) было чрезвычайно трудоемко, поэтому все народы искали подходящий для этого материал.

Начинали все с того, что оказывалось под рукой: в Междуречье – с глиняных табличек, в Египте – с папируса (секрет изготовления которого был утерян за ненадобностью и не без приключений восстановлен учеными уже в наше время), в Китае – с шелка. Наши предки успешно пользовались берестой.

Потом появился пергамент, об изобретении которого известен исторический анекдот. Когда послы пергамского царя Евмена II прибыли в Египет к Птолемею, дабы закупить папирус для задуманного колоссального книгохранилища – Пергамской библиотеки, то им в папирусе было отказано: Птолемей испугался, что слава библиотеки Пергама может затмить славу Александрийской библиотеки. Евмен же оказался человеком упертым и потребовал изготовить другой материал, взамен папируса.

За идеями дело не стало: шкуры животных для нанесения текстов уже использовались и раньше, а здесь (госзаказ, все можно!) под нож пошел молодняк – не умершие от старости волы, а молодые телята.

В итоге появился материал, названный по месту первого изготовления, – пергамент, превосходящий по прочности и долговечности папирус. При всей разнице в цене пергамент был широко распространен и, в отличие от папируса, всегда был под рукой.

Начиная с этого момента папирус стал терять популярность, а спустя несколько столетий секрет его изготовления был забыт.

Пергамент распространился довольно широко по всему миру. Например, в Индии его тоже использовали вовсю, хотя индусы уже знали секрет изготовления бумаги: они обратили внимание на то, что слоновий помет, попадавший в лужи, со временем превращается в некую массу из растительных волокон и природных клейких веществ. При определенной обработке и разглаживании этой массы получается нечто, напоминающее бумагу, во всяком случае, вполне пригодный для письма материал (говорят, подобный «фокус для туристов» с удовольствием демонстрируют на «слоновьих фермах» в Таиланде или Шри-Ланке и сегодня).

Так или иначе, но бумагу изобрели в бюрократическом Китае – стране, которая нуждалась в большом количестве писчего материала. Китайские открытия более ранней эпохи, вроде шелка или чая, носят легендарный характер открытия случайного: что-то (кокон шелкопряда или чайный лист) падает в чашку с кипятком – и…

Совсем иначе обстояло дело с бумагой. Император своим указом повелел своему учителю Цай Луню создать недорогой, удобный и прочный материал взамен очень дорогого шелка. И Цай Лунь работал над этой задачей всю жизнь. Судя по источникам, изобрел бумагу Цай Лунь дважды: в 69 году н. э. он представил императору первый результат своих усилий – бумагу, сделанную из бракованных коконов шелкопряда. В 105 году это изобретение было усовершенствовано (именно этот год считается датой рождения бумаги) – в процессе смешивания коры тутового дерева, конопляного лыка, изорванных рыболовных сетей и ветхих тканей, волокна шелковицы, древесной золы и природных клейких веществ получен материал, который и стал, при всех последующих улучшениях, той бумагой, которой мы пользуемся сейчас.

В VII веке изобретение попадает сначала в Корею, а оттуда вывозится монахами-буддистами (надо на чем-то писать священные тексты!) в Японию. Принц Сетоку, яростный сторонник буддизма, приказывает создать на основе растительных волокон бумагу лучшего качества, чем импортная. Впрочем, в Японии в ту пору не хватало никакой бумаги. Подданные оправдали ожидания принца – очень быстро японская бумага стала куда лучшего качества, чем ломкая китайская, а сам материал оказался настолько доступен, что изготовление «бумажных домов» (!!!) могли себе позволить даже бедняки.

В Европу бумага попадала долго. Ее появление как материала восходит к II веку н. э., к началу торгового обмена по Шелковому пути. Мы знаем, что Шелковый путь по множеству причин никак не способствовал обмену товарами, зато был отличным проводником технологий.

То количество бумаги, так поразившей жителей Средней Азии и стоившей в ту пору чрезвычайно дорого, которую способны были переместить по Шелковому пути, никак не могло удовлетворить возникший на нее спрос, поэтому «переехала» технология.

Известно, что в Самарканде бумагу стали производить в VI веке, а в конце VII века производство бумаги уже распространяется в Азии повсеместно.

Есть легенда, что в итоге Таласского сражения между армией мусульман и армией китайской империи Тан, сыгравшей ключевую роль за господство в Средней Азии, победившие мусульмане захватили в плен танский обоз, в котором оказались мастера бумажного дела – именно эти пленные и распространили свои знания по всему исламскому миру.

Снова свою роль, как и в завоевании бумагой Японии, сыграла религия, с той лишь разницей, что речь шла не о передаче сунн Будды, а о передаче сур Корана.

Изобретения распространялись в ту пору по миру не быстро: бумага «доползает» до Европы в X веке, в XI получает некоторое распространение, в основном (главный потребитель, разумеется, снова религия) в монастырях.

Но не монастыри стали производителями бумаги. Уже в XI веке бумагу начинают производить в Испании, в Толедо и Хативе, причем современники отмечают ее высокое качество («лучше арабской»).

К XV веку в Европе почти нет города, где не производилась бы бумага. Но настоящий бум производство бумаги получило с изобретением книгопечатания (еще одно китайское изобретение, почти забытое в самом Китае, так как печатание иероглифами, в отличие от печатания буквами, сильно осложняло набор, – и открытое европейцами заново).

В Россию, кстати, производство бумаги и книгопечатание пришли рука об руку – известно, что первопечатник Иван Федоров (или Ганс Миссингейм – оставим спор о том, кто из них первый) производил бумагу на Печатном дворе сам.