Вскоре Олег снова нарушил мир, снова был разбит и бегал в отчаянии, не зная, где приклонить голову. Мстислав послал сказать ему: «Святополк и отец мой Владимир (о себе он не говорил) не лишат тебя земли Русской; я буду твоим ходатаем, останься в своем княжении, только смирись». Вслед за тем он возвратился в Новгород и примирил Олега с великим князем Святополком и Мономахом.
Понятно, что таким князем не могли не дорожить новгородцы. Когда Святополк хотел послать в Новгород сына своего, новгородские послы объявили ему: «Если у сына твоего две головы, то пришли его к нам. Новгороду нужен Мстислав, новгородцам дал его Всеволод; мы вскормили его для себя и любим его, а сына твоего не хотим».
Мстислав остался в Новгороде, где сохранились как памятники его благочестия каменные храмы: Благовещенский на Городище, близ Новгорода, где со времени Рюрика было пребывание князей, и великолепный собор на княжьем дворе во имя святителя Николая, которого мощи незадолго пред тем были перенесены в Бар-град. Этот последний храм был памятником признательности блаженного князя к великому святителю за исцеление от болезни. Святой Николай в видении повелел больному князю Мстиславу послать в Киев послов за иконою своей, которой вид и мера были показаны. Послы отправились, но буря, поднявшаяся на озере Ильмень, удержала их у острова Липного три дня. Здесь нашли они плывшую по воде икону святителя Николая, того самого вида (круглую) и размера, какие показаны в видении. Больной князь, приложась к святой иконе, получил исцеление.3
После многих воинских подвигов для защиты пределов новгородских доблестный Мстислав по воле отца перешел в Белгород, а в 1125 году, оплакав кончину родителя, сел в Киеве на престоле великокняжеском. В Киеве он устроил монастырь в честь ангела своего, великомученика Феодора, и храм в честь Пирогощей иконы Богородицы, доставленной из Царьграда.
После блистательного похода против дикой Литвы доблестный и благочестивый князь скончался в один из светлых дней Пасхи (15 апреля 1132 года), на 56 году своей жизни, и погребен в построенном им монастыре. Он умел править Русскою землей, хранил порядок и правду, мог бы надолго утвердить спокойствие России, если бы дожил до маститой старости отца своего. Еще современники не только называли его добрым и христолюбивым князем, но и надеялись на загробные молитвы его. В одном древнем Прологе сказано, что он был неудержимо милостив ко всякому, серебра и золота в руки не принимал, потому что не любил богатства, и заранее узнал день преставления своего4.
Во время княжения святого Мстислава, при святительстве святого епископа Никиты, основана в Новгороде первая общежительная обитель преподобным Антонием, чудотворцем. Он был уроженец города Рима, сын богатых и благородных родителей. Зная твердо догматы веры православной и хорошо научившись греческому языку, он прилежно читал книги святых отцов; по кончине родителей, будучи 18 лет от роду, он роздал бедным большую часть имения, оставшееся золото, серебро, драгоценные сосуды и другие церковные вещи вложил в бочку (делву) и пустил в море. После того Антоний, в 1086 году, удалился в пустыню, где отыскал православных монахов, укрывавшихся от папских гонений в горах и расселинах, и поселился с ними, приняв пострижение. Оттуда по любви к уединению он перешел на одну приморскую скалу и здесь, стоя на камне, провел год и два месяца в посте и молитве, после чего неисповедимыми судьбами Божиими перенесен вместе с камнем, на котором стоял, по морю, реке Неве, Ладожскому озеру (Невоозеро) и вверх по реке Волхову в страну Новгородскую. Камень пристал к берегу в ночь с 7 на 8 сентября 1106 года. Преподобный услышал звон к утреннему пению, увидел жителей неведомой страны и не понимал языка их, а они смотрели с удивлением на чудного пришельца, который не смел сойти со своего камня, не зная, где он, и опасаясь новых гонений от враждебного Рима. После трехдневной молитвы Господь послал ему человека, знающего греческий и латинский языки.
Св. София Новгородская (1045–1052). Вид до реставрации.
С изумлением узнал от него Антоний, что пред ним Великий Новгород и Святая София, что он в три дня и три ночи совершил тот путь, который обыкновенно совершается в полгода. Ликовала душа пришельца, когда он увидел священное величие храма Святой Софии, благолепие обрядов церковных и услышал сладкогласное пение, хотя на незнакомом ему языке. Обучившись несколько русскому языку, он открыл тайну своего чудного пришествия одному только епископу святому Никите, который посоветовал преподобному устроить обитель иноческую в честь Рождества Богородицы на том месте, где пристал к берегу плывший камень, и выпросил это место у новгородских посадников.
Спустя год после того случилось однажды, что рыбаки, трудившись целую ночь в рыбной ловле, ничего не поймали. Тогда преподобный Антоний предложил им гривенный слиток серебра с тем, чтоб они еще раз закинули сети в Волхов и все, что поймают, отдали в новую обитель. Рыбаки закинули сети и едва могли вытянуть их на берег: к общему изумлению, в неводе, кроме великого множества рыбы, оказалась та самая бочка, которую Антоний, еще будучи в Италии, бросил в море. Но рыбаки заспорили, уверяя, что бочка принадлежит им издавна и что они нанимались ловить рыбу, а не товары. Преподобный должен был прибегнуть к суду посадников, и бочка была присуждена ему, когда он объяснил, что в ней находятся золотые потиры, церковная утварь, также золото и серебро, доставшееся ему в наследство от родителей. Это богатство послужило на построение каменного храма и на покупку близлежащих земель для монастыря. Святитель Никита сам начал копать ров под основание церкви, но не дожил до окончания здания. После 16-летнего игуменства, преподобный Антоний, предузнав свою блаженную кончину, открыл духовному отцу дивную повесть жизни своей и велел предать писанию во славу Божию5.
Два сына блаженного великого князя Мстислава Владимировича оставили по себе память добродетельной и святой жизни.
Старший из них, святой князь Всеволод-Гавриил, в ранней юности был оставлен отцом в Новгороде на княжение, когда престарелый Мономах вызвал Мстислава к себе, чтобы иметь в нем помощника. Достойный сын великого Мстислава много сделал добра для новгородцев; но они заплатили ему злом.
Начало своего княжения юный князь ознаменовал основанием Юрьева монастыря в Новгороде: вместе с игуменом Кириаком, он заложил там в 1119 году величественный храм великомученика Георгия, наделив обитель разными угодьями. По случаю рождения сына Иоанна он построил на торговой новгородской площади, на Петрятином дворище, храм святого Иоанна Предтечи и выдал для нового храма весьма значительную по содержанию грамоту.6
Наступило тяжкое время для Новгорода: угнетаемый двухлетним голодом, народ питался липовым листом, березовою корой, соломою и мохом; по улицам лежали трупы, и некому было погребать их; родители отдавали детей своих купцам иноземным, чтобы только спасти их от голодной смерти. В эти горестные дни Всеволод явил всю отеческую любовь свою к народу: он был отцом сирот и вдов, питателем нищих и голодных, истощал на них казну свою, но и ее недоставало для множества просящих.
Пребывая в Новгороде, Всеволод делал походы в Емь (Финляндию) для охранения новгородских границ, в Эстонию и Литву; все эти походы были удачны.
В 1132 году дядя его, князь Ярополк, вступил на киевский престол, дал Всеволоду удел Переяславский, который считался старшим после Киева и служил иногда переходным к великому княжению. С неудовольствием отпустили новгородцы своего доброго князя, упрекая его, что он изменил Святой Софии; а между тем родной дядя его, младший сын Мономаха князь Юрий Долгорукий, вооружился, говоря, что Ярополк хочет сделать племянника наследником своим в Киеве. Утром въехал Всеволод в Переяславль и до обеда выгнан был Юрием. Избегая междоусобия, богобоязненный князь возвратился в Новгород, но там на вече уже не хотели принять его, позабыв благодетельное его правление и славные победы. Спустя два года брат его Изяслав, лишенный удела тем же дядею Юрием, пришел в Новгород просить помощи. Новгородцы зашумели, вызываясь защищать Мстиславичей против властолюбивого Юрия. Всеволод выступил с войском, но поход был неудачен. Новгородцы требовали новой войны, хотели снова идти к Суздалю, но и на этот раз Бог не благословил оружия новгородского. Начали зимний поход, с терпением сносили холод и вьюги, но кровопролитная битва на Ждановой горе (26 января 1135 года) осталась навсегда памятною в летописях: здесь новгородцы потеряли множество людей, побили еще более суздальцев, но не могли одержать победы, и сам Всеволод едва спасся с остатком дружины. «Вся земля Русская разодралась тогда», по красноречивому выражению летописца.
