— Понимаешь, — Кир понижает голос до доверительного шепота. — Я очень за тобой соскучился, очень. Мне нужно было тебя увидеть, потому что думал — умру. Понимаешь?

— В каком это смысле? — спрашиваю и совершенно неожиданно начинаю смеяться. Это так абсурдно, что удержаться невозможно.

— В том смысле, что я тебя люблю, — шепчет Кир, а его глаза наполняются слезами. — Раньше не понимал этого. Господи, если бы я раньше это осознал, то не совершил самой большой ошибки в своей жизни — никогда бы тебя не упустил.

Нет, это уже ни в какие ворота не лезет. Что он там себе нафантазировал?

— Кир, Кирюша, милый, — накрываю его дрожащую руку ладонью. — Не выдумывай, пожалуйста. Это глупость какая-то, правда. Зачем ты веришь в то, чего нет — ты же не маленький. Какая, к черту, любовь? Одумайся.

Нет, я точно попала в какую-то параллельную вселенную, где мужчины, словно они трепетные барышни, а не сильная половина человечества, ноют о вечной любви нелюбящим их женщинам. Теперь бы еще знать, как его утихомирить, Дон Жуана недоделанного.

— Ты не понимаешь, — всхлипывает Кир и утирает нос рукавом. — Ты — первая девушка, которая так глубоко запала мне в душу. Красивая, умная, с тобой интересно. Ты друзьям моим нравишься.

Ну, допустим, последний комплимент весьма сомнителен. Это должно на меня как-то повлиять?

— Кир, послушай, — пытаюсь воззвать к голосу его разума. — Я не так прекрасна, как тебе малюет твоя фантазия. Я — самая обычная, с многочисленными заскоками и странными мыслями. Тебе нужна другая девушка! Как ты не можешь этого понять?

— Не нужна мне другая, — хмурится Кир, но к моему счастью, вроде бы немного успокаивается. Во всяком случае, уже не плачет. И на том спасибо.

— Но не я так точно, — сейчас даже согласна выпить с ним это вино, что так и стоит в центре стола, лишь бы он больше не трепал мне нервы. И зачем я только трубку взяла? Лучше бы дальше делала вид, что меня не существует.

— Агния, я все равно тебя добьюсь! — твердо говорит Кир и тянется к бутылке. — Вот сейчас мы выпьем, поговорим, и ты поймешь, что не стоит от меня отказываться. У нас еще может быть будущее, стоит тебе только захотеть.

— Да не хочу я пить, чего ты пристал? И будущего с тобой тоже не хочу!

— Давай хоть по чуть-чуть, — уговаривает Кир. — Где у тебя штопор?

— Нет у меня никакого штопора! — я злюсь на него, на его непрошибаемость и нежелание слушать то, что ему говорят. — Я же говорила, что не пью, а, значит, и нет в моем доме никаких штопоров! И вообще, тебе там на работу не пора? Мне кажется, что ты засиделся — Кость будет в бешенстве.

— Не беспокойся, милая, — хитро прищурившись, говорит Кир, возясь с бутылкой. По всему видно, что свое намерение выпить он не оставляет. — У меня сегодня выходной — я договорился.

— Да какая к чертям собачьим я тебе "милая"?! — уже почти кричу, потому что у меня в печенках сидит этот парень. — Слушай меня внимательно, потому что больше повторять не намерена. Я тебя не люблю, и ты мне даже не нравишься. Во-первых. Во-вторых, я не собираюсь с тобой пить. Ни сейчас, ни в обозримом будущем, ни даже в параллельной вселенной. Также я не собираюсь с тобой строить отношения, давать тебе второй шанс и пытаться что-то наладить. Еще я не жалею, что упустила такого завидного жениха и тебе не советую сожалеть о том, что у нас ничего не вышло. Ты меня понял? А, если понял, то попрошу покинуть мою квартиру — мне сейчас не до тебя. Хорошо?

Кир сидит некоторое время абсолютно молча, переваривая мои слова. Я тоже не нарушаю тишину, надеясь, что сейчас он все усвоит и уйдет. Он и правда оставляет в покое бутылку, ставит ее на стол и медленно поднимается.

— Знаешь, Агния, я тебя понял, — вздохнув, говорит он каким-то тихим, приглушенным голосом. — Но и ты меня пойми: я не собираюсь от тебя отказываться. Ты — моя судьба и иной мне не нужно. Просто сейчас ты не понимаешь, чего сама себя лишаешь. Но я докажу тебе, что нам суждено быть вместе.

— Кир, прошу тебя, проваливай.

— Да, сейчас я уйду, но запомни: своему байкеру ты не нужна. У него столько таких дурочек, как ты, что страшно. Выбрось его из головы и постарайся подумать о будущем. А в будущем тебя жду я — тот, кто любит больше всего на свете. Твой придурок на мопеде говорил тебе такие слова?

— Если ты сейчас не уйдешь, то я вызову полицию. Или Сержа, что, в принципе, в некоторой степени одно и то же.

— Ну, твой брат слишком хорошо ко мне относится, чтобы я его боялся, — ухмыляется Кир, и эта улыбка мне не нравится. Какая-то липкая она, холодная. Вообще вся эта ситуация с каждой секундой нравится мне все меньше — как будто я попала в дурную комедию или странный сон, из которого не могу выбраться. — Ладно, я пошел. Не провожай, сам дорогу найду. А ты тем временем посиди и хорошенько подумай, что лучше — синица в руке или журавль на горизонте. Или филин? Все равно, хрен не слаще редьки.

Кир уходит, и его неприятный, злой и холодный смех долго еще звучит в ушах.

21. Колыбельная для мамы

So just give it one more try to a lullaby

And turn this up on the radio.

If you can hear me now,

I'm reaching out

To let you know that you're not alone.

And if you can't tell, "I'm scared as hell

'Cause I can't get you on the telephone",

So just close your eyes,

Oh, honey, here comes a lullaby,

Your very own lullaby.*

Nickelback "Lullaby"

Еду на предельно возможной скорости к "Банке", изо всех сил надеясь, что ребята еще там и хоть немного, но трезвые. Сейчас мне так хреново, что нужно срочно выпить.

Вообще не могу разобраться, что сегодня такое произошло. Сам от себя не ожидал всей той фигни, что натворил и наговорил Птичке. Представляю, что она думает обо мне. Это же надо было — рядом находилась девушка, от одного взгляда на которую кровь стынет в жилах, но я вроде как порядочного включил. Джентльмен, вашу мать. И с каких пор я стал таким нерешительным, терпеливым?

В кармане вибрирует телефон, съезжаю с дороги, чтобы спокойно поговорить. Ухмыляюсь, вспоминая, как нервничала Птичка, когда узнала, что я звоню, проезжая по трассе. Рассердилась даже и просила больше так не делать. А что я? Мне захотелось ее послушаться. Впервые в жизни я слушаюсь девушку — смешно, ей Богу.

Незнакомый номер пугает — что может быть неприятнее ночных звонков с неизвестных номеров?

— Слушаю, — в трубке помехи, какой-то визг, крики.

— Филипп? — пьяный незнакомый голос на том конце невидимого провода не сулит ничего хорошего. Мой личный номер мало, кто знает.

— Да, а вы кто? — нехорошее предчувствие ледяной глыбой ложится на сердце.

— Друг, выручи, — голос звонящего срывается, то ли из-за помех на линии, то ли из-за того, что он уже изрядно накачался. — Иза обещала мне деньги вернуть, а как время подошло, не хочет отдавать. Я ее и так и эдак уговаривал, а она ни в какую. Может, ты сможешь на нее повлиять — сын все-таки.

— Что ты с ней сделал, упырь? — ярость вспыхивает внутри, сжигая здравый смысл. Никто не смеет трогать мою мать, какой бы стервой она ни была. — Где она?

— Да дома твоя мамаша, что с ней будет? — мужик противно хихикает в трубку. — Только денег у нее нет, сказала тебе позвонить. Выручишь, брат?

— Слышишь ты, утырок синеносый! Еще раз назовешь меня "братом", зубы выбью и в горло насыплю тонкой струйкой. Понял меня?

— Ты меня не пугай, — кричит алкаш. — Приезжай лучше, а то я-то мирный, а вот кореша мои не такие благообразные личности.