– Нет, – со смехом согласилась с ней Окара и, схватив с пола пригоршню перьев, швырнула в сестру. – Но так даже веселее!

Продолжая кидать в Кеону перья, подбежала к горничной и спряталась за нее. Сестра не выдержала и рассмеялась. Зачерпнув с пола пригоршню, с энтузиазмом помчалась мстить Окаре. Магия Кеоны была намного сильнее, и под ее действием перья закружились в красивые вихри. Сестры веселились, как в далеком детстве, словно старшая никогда не уходила на службу, а младшая никогда не встречалась с безликим.

Окара проснулась задолго до рассвета. Она была настолько взволнована, что и уснула с трудом. Да к тому же всю ночь девушке снились летающие над ней полупрозрачные тени. Отогнав от себя жуткие видения, Окара приподнялась и кликнула горничную. Прислуга, широко зевая, вошла в комнату.

– Рано вы сегодня, воркория! И чего вам не спалось? – проворчала она.

– Не твое дело! – Окара невольно скопировала высокомерные нотки сестры. – Подготовь к балу мое платье, а я тем временем подберу украшения. И вели накрыть в столовой завтрак. Уверена, мама и Кеона позже присоединятся ко мне.

– Что вы, они не скоро проснутся, – отмахнулась горничная. – Матушка ваша приказала разбудить ее с первыми лучами, чтобы выглядеть как можно свежее, а Кеона… – Она запнулась и быстро перевела тему, вздохнув мечтательно: – Я вам так завидую! Как бы я хотела хоть одним глазком взглянуть на настоящий бал в императорском дворце! Там, наверное, будет очень красиво.

– Каждый раз зал выглядит иначе, – тут же погрузилась в воспоминания Окара. Улыбнувшись, она села в кровати и доверительно проговорила: – В прошлый раз королевские маги заколдовали паркет, и музыка раздавалась, стоило кому-то закружиться в танце! Мне не терпится увидеть, что они приготовили сегодня! Вдруг там будут танцующие бабочки! Или нет… Не каждый день жрецы находят суженую самому бессмертному. Маги должны приготовить нечто особенное. Знаю! – Окара возбужденно подскочила и, сложив ладони, переплела задумчиво пальцы: – Возможно, один из них будет исполнять желания гостей! И тогда я смогу пожелать что угодно! Попрошу наколдовать бородавки на лице Кефилла.

Весело рассмеявшись, Окара соскочила с кровати и вприпрыжку помчалась к своему платью. Схватив манекен, она закружилась с ним в вальсе, а горничная с улыбкой наблюдала за воркорией. За этим занятием и застала их мать.

– Окара! – воскликнула она. – Немедленно прекрати! Ты устанешь еще до наступления бала. Отец выбрал для тебя достопочтенных ворков, с которыми тебе предстоит танцевать. Ему не понравится, если из-за твоего плохого самочувствия кому-нибудь из них придется отказать.

– Да, мама, – привычно ответила Окара, страшась нагоняя от отца.

– Где твоя сестра, а? – Мать осмотрела комнату. – У нас возникла проблема, пропал маг и некому везти гондолу. Не могла бы она…

– Могла бы, – резко ответила появившаяся в дверях Кеона. Сестра привалилась к косяку и с легким недоумением смотрела на мать. – Однако я могу ехать на бал либо в качестве вашей дочери, либо в качестве извозчика. Выполнить обе обязанности не получится.

– Жаль, – обиженно поджала губы мать и взмахнула рукой: – Ну хорошо! Велю старику отвезти нас, пускай потом занимается поисками своего внука. Отдыхайте и не перетруждайтесь, чтобы к вечеру быть свежими и полными сил.

– Я хоть сейчас готова ехать, – проворчала Кеона. – Лишь бы побыстрее покинуть это место.

– Разве тебе не нравится дома? – держась за спинку кровати, пока горничная затягивала корсет, уточнила Окара.

– Почему мне тут должно нравиться? – холодно уточнила сестра и кивнула сухо: – Я прогуляюсь, пока ты здесь собираешься.

– Тебе тоже не помешает надеть платье вместо мужицких штанов, – рыкнул Кефилл. Брат проходил мимо и задержался у комнаты Окары. – Ты не на корабле. Так что бегом переодеваться!

Кеона скривилась, но подчинилась, а Окара с улыбкой подставила лицо умелым рукам служанок. Скоро лицо будет сиять свежестью, а волосы поражать блеском. В сборах день пролетит незаметно, и они наконец отправятся веселиться! Сегодня особенный праздник, приедет много гостей. Послушно поворачиваясь, чтобы горничной удобнее украшать волосы, Окара притоптывала ножкой и мысленно была уже на балу.

Гондола мягко и мерно покачивалась в воздухе, как колыбель малыша. Неудивительно, что притомившаяся от сборов Окара умудрилась задремать. Из сладкой темноты сна ее вырвал восторженный голос матери:

– Девочки, посмотрите, как красиво! Невероятно! Потрясающе!

Окара поднялась с мягкого сидения и подошла к ней. Взглянув на сияющий в свете волшебных огоньков дворец, она была склонна согласиться с матерью. Сверкающие высокие башни и купола завораживали изяществом. Над дворцом, на фоне ночного неба, раскинулась небывалой красоты радуга. От увиденного у девушки перехватило дыхание. Маги и впрямь расстарались. Кеоне и той не удалось скрыть восхищения. Вцепившись в борт летящей гондолы, она слегка подалась вперед, чтобы лучше разглядеть магическое убранство дворца.

– Осторожнее, сестричка! – удержал ее за локоть Кефилл. – Так и вывалиться не долго, а ты для семьи имеешь сегодня особую ценность.

– Вывалиться? – почувствовав себя оскорбленной, холодно уточнила Кеона. Кефилл посмел сравнить ее с неоперившемся сокетом. – Я?! Мой дорогой братец, да я легко пройдусь по борту этого хлипкого суденышка даже в этом похожем на перевозную пыточную бочку платье, каблуках и с парой килограммов украшений и не покачнусь!

– Хлипкого суденышка? – вкрадчиво переспросил отец.

В его голосе прозвучала угроза.

– Прости, папа, – тут же переменилась в лице Кеона. – Гондола великолепна. Ты был очень внимателен к нам, и никто не усомнится в твоей щедрости.

Отец удовлетворенно кивнул, а Кефилл еще некоторое время сверлил Кеону уничижительным взглядом. Не ввязываясь в семейную склоку, не отводя взгляда, Окара во все глаза любовалась дворцом. Это было нечто невероятное: шпили усыпаны разноцветными огнями, будто огромными светлячками, стены мерцают, словно драгоценные камни. Тысячи фонарей освещали шлюпки и гондолы, со всех сторон стекающиеся ко дворцу. Подданные спешили засвидетельствовать почтение императору.

У Окары дух захватывало от предчувствия предстоящей сказки!

Мерно покачиваясь, лодка опустилась на посадочную площадку, и слуги в шикарных, изумрудного оттенка ливреях подали гостям руки, помогая спуститься на землю. Окара ступила на мягчайший алый ковер и, опираясь на локоть брата, чинно, как положено высокородной воркории (хоть и хотелось бежать вприпрыжку), двинулась к огромным ажурным дверям.

Разглядев разноцветную стайку подруг, она испросила разрешения у брата поздороваться с ними и, получив его, быстро направилась к юным воркориям. При одном взгляде на нее подруги замерли от восхищения. Девушка заметила, как сверкают от зависти их глаза, и на душе у нее потеплело.

– Окара! – подлетели к ней со всех сторон подруги. – Ого! Платье вышито настоящими аметистами! Прямо под цвет твоих глаз. А сережки? Я никогда в жизни не видела таких чистых фиалковых сапфиров!

Девушки осторожно прикасались к жутко дорогим украшениям. Завистливо рассматривали редкие ткани фиолетового платья. Невольно любовались до безобразия красиво уложенными в затейливую прическу локонами. У подруг прически были не хуже, но все они сошлись во мнении, что у Окары лучше!

– Вам с Кеоной повезло. Ворк Тоберон ничего не жалеет для своих дочерей, – с завистью выдохнула другая, чье золотистое платье выглядело особенно скромно на фоне разодетых подруг. – Мой даже на украшениях сэкономил! Я сгорю от стыда, если кто-то вспомнит, что я в них была в прошлом году!

– Илийя, колье тебе к лицу! Не переживай, никто ничего не заметит, – весело проговорила Дилина и поправила оборки на шикарном наряде янтарного оттенка.

Окара расслышала в голосе подруги нотки превосходства и пожалела бедняжку Илийю, но та была мгновенно отомщена. Окара уловила тоскливый взгляд Дилины, брошенный на украшавший ее запястье браслет. Завидовать было чему. Браслет состоял из соцветия искусно подобранных фиолетовых сапфиров и нежно-розовых рубинов в довершение, и Окара не сдержала победной улыбки. Затмить ее было невозможно, отец сам подбирал дорогие украшения, преподнеся их дочерям на бархатных подушечках.