Тэсс прижала руки к груди.

— Боже ….

— Мисс Констанция Полл? — вышколено отчеканил посыльный.

Она кивнула

— Распишитесь, — протянул он ей форму доставки.

Тэсс что-то там черканула, а парень вручил ей букет. Когда она взяла в руки цветы, он протянул ещё и какую-то упаковку.

— Это тоже Вам. Всего доброго, — тут же попрощался парень.

— Спасибо, — только что и смогла кивнуть опять Тэсс.

Пробежав на кухню и водрузив букет на стол, она принялась лихорадочно распаковывать коробку и, когда ей удалось открыть крышку, её взгляду предстал брелок. На удобно скомканной упаковочной бумаге типа салфеток лежал белый шарик красивого гладкого хрусталя с припаянными к нему цепочкой и карабином. Внутри него что-то белело. Девушка взяла подарок в руки, и в нём тут же с неожиданной лёгкостью замельтешили снежинки. Тэсс потрясла шар, и внутри поднялся снежный вихрь, а когда она взяла его за карабин и сделала пару круговых движений, то внутри хрусталя образовался снежной торнадо.

Счастливица сжала шар в ладони и прижала к груди. У неё не было слов.

С зарплаты Зоди вытащила её за обновками в Бангор. Они прошлись по местным бутикам и посидели в хорошем уютном кафе «Смузи», которое девушка любила ещё в студенчестве, но обходила стороной из-за не совсем «студенческих» цен. Подруга приехала домой вся обвешанная пакетами, а Тэсс всего лишь с двумя наборами женского нижнего белья, заботливо упакованными в добротные красивые коробки, но зато развеялась и отвлеклась просто отлично.

Андрей же всё это время незримо присутствовал в её жизни. Доктор Полл смотрела на монитор со статистикой динамики отхода плаценты, а видела красивые, чувственные мужские руки, открывающие бутылку вина; мыла полы в доме, а перед глазами стояла чёрная футболка, облегающая стройное подкаченное тело; гладила по шёрстке, лакающую из блюдечка молочко, Корягу, а чувствовала сильный и твёрдый, но очень приятный и даже какой-то заботливый, оберегающий торс по всей своей спине.

Но «гвоздём программы» являлось, бесспорно, это нежное касание губ на прощание. Такое лёгкое и трепетное. Райское и невинное. Казалось, оно призвано рождать точно такие невесомые и расслабляющие воспоминания во всём теле. Столь же воздушные и приятные.

Но как оказалось это только казалось.

Характером это касание обзавелось железным, если не сказать атомным. Тэсс вообще начала подумывать, что Андрей, каким-то обманчивым жестом, таким вот законспирированным маневром оставил ей вместо себя своего лучшего агента-раздражителя, так сказать, «ангела ада» — с виду «белого и пушистого», а на самом деле чёрта на метле. При воспоминании об этой мягкой нежной коже расслабленных губ на её губках, девушку начинало распирать и взвинчивать довольно серьёзно и вполне себе с последствиями. Ей хотелось не то придушить кого-нибудь, не то взвыть. И выть долго, громко и протяжно! Так, чтобы услышал даже Андрей в своём Нью-Йорке (если он сейчас там, конечно). В это момент она чувствовала себя какой-то заражённой.

«Это он меня заразил, — тут же принималась хныкать Констанцияс. — Наверное, я уже больна, — надув губы, резюмировала девушка. — Им».

Впрочем, доставалось и мозгам.

Постепенно она вспомнила всё. Всё свидание. В подробностях и деталях. Переосмыслив заново своё поведение, успела несколько раз постфактум сгореть со стыда, пожалеть о доброй половине сказанного и придумать вариации лучших ответов количеством за десяток и дальше.

«Съев» себя почти полностью, она принималась за Андрея.

То ей казалось, что он сноб и умник, то обычный плейбой «за делом», то скучающий нью-йоркский яппи, то самым лучшим из людей, когда-либо ходивших по Земле. Кстати, мужчина смог настолько много дать ей за время общения, что девушка даже не чувствовала желания или необходимости лезть в Google. Тем более, с благословения самого Дексена. Всякая охота отпала. Ей почему-то захотелось знать только ту информацию, которую даст ей Андрей. Сам.

К тому же, когда он поймёт, что она не искала данных о нём в интернете — а он обязательно это поймёт — Тэсс была уверена, что ему понравится. Андрей из тех, кто способен такое оценить. К тому же, если раньше своим появлением и поведением он зародил в ней любопытство и интерес к своей персоне, то ответив на её вопросы и как бы желая немного погасить её интерес, добился совершенно обратного — сейчас её интерес возрос настолько, что его уже буквально некуда было девать. Вопросы кружили и внутри, и снаружи. Теперь уж никакой Google с ними не справится.

А ещё ей не хватало его присутствия здесь, в Бенедикте, а точнее, в «Джо-Мери». Ну, или хотя бы в штате. Тэсс очень скучала по своему состоянию, когда Андрей находился где-то рядом, ей не хватало чувства комфорта и спокойствия — всё на своих местах и всё правильно. Не то, что сейчас.

Иногда она вспоминала о его жене и любовнице, хоть ей и очень не хотелось унижать себя ревностью. Но волнение всё равно брало верх, и Констанция начинала переживать: как он там сейчас с ними общается? Всё так же жёстко трахает одну и так же великосветски целует в щёчку перед уходом на работу другую?

Кстати, Андрей не звонил.

Безусловно, Тэсс просто не могла не ждать от него звонка. Она не только сохранила его номер, но и обратила внимание на запоминаемость цифр, оператора, ну и, разумеется, выучила наизусть. Девушка тут же успокаивала себя тем, что Дексен далеко не из тех, кто позвонит и скажет: «Хай, детка, как дела?». Этот будет молчать и требовать, чтобы его молчание было расценено и воспринято правильно.

В отличие от молчания Адама.

Он тоже не звонил и не писал. Она вспоминала и его. Хотя бы потому, что их отношения зависли в неопределённой точке, так сказать, в подвешенном состоянии. Однако девушка всё-таки кое-что поняла: если, даже будучи почти на пике романа с Адамом, ей не удалось справиться со своей тягой к хозяину «Джо-Мери», значит, их любовь с учителем биологии, скорее всего, не сможет пережить такую нешуточную разлуку, как её четырёхкратная резидентура в Нью-Йорке. Лучше остановиться сейчас и не морочить друг другу голову.

Кстати, как это ни странно, но по Адаму она заскучала. Наконец-то! Исчезнув из её дней, парень удостоился-таки того, что его присутствие в её жизни достигло своего гомеостаза и вошло в норму.

* * *

За три дня до праздника Тунца приехал Дэни. Не выдержал и пришёл сразу к Тэсс на работу. Сестра, конечно же, много внимания ему уделить не смогла, но с любопытством рассмотреть паренька успела. Юноша выглядел весьма довольным, загоревшим, и что самое главное — богатым. Услышав, сколько брат заработал на картошке, сестра заявила, что будет его теперь звать «Рич» и никак иначе. Рич сказал, что деньги оставит на карточке для учёбы в Техасе, а сейчас его глаза горели в предвкушении «гонки» с удочками в руках.

Вообще-то праздник Тунца особой праздничностью не отличался — обычное соревнование по рыбной ловле, да и всё. И почему в названии применили вид рыбы, который водится только в океане, тоже никто не знал. Ну, Тунца, да и Тунца. Возможно, это постарались предшественники нынешних местных властей, чтобы привлечь и развлечь туристов. С этой же целью, кстати, они издавна используют рыбное хозяйство штата — на глазах у соревнующихся в озеро выпускают какую-нибудь огромную рыбину, выращенную на одном из рыбоводных предприятий, и предлагают участникам попробовать её поймать. Строго оговорёнными средствами, разумеется. Иногда это даже получалось у какого-нибудь счастливчика, и он награждался ценным подарком и завистью незадачливых конкурентов на годы вперёд. А если рыбе удавалось сохранить «инкогнито», а впоследствии и жизнь, то начинали взвешивать уловы. Такое случалось гораздо чаще и в подавляющем большинстве случаев призёрами оказывались представители коренного населения Америки — соревноваться с ними в рыбалке это всё равно, что в плаванье с Майклом Фэлпсом.

А ещё, каждый раз на состязания приезжали сами рыбоводы и варили уху в большом котле над костром из дров, коих вокруг валялось великое множество. Туда же, в котёл, разрешалось кидать по мере лова взвешенную и очищенную рыбу. Естественно, с разрешения рыбака, её поймавшего.