– Они так не смогут, – в голосе Севастьяна чувствовалась неловкость. Он должен был наградить своего подчиненного, а не давать добро на использование его в кощунственных целях.

– Пусть учатся, – подполковник позволил мышцам лица напрячься, не боясь показать генералу волнение.

– Марк, ты прошел обучение в тибетской школе.

– Мало кто знает, чему я там учился.

– Не тебе проявлять наивность, – Севастьян при всей мрачности ситуации слегка улыбнулся.

– И долго я буду спать под электродами и, какой там ещё дребеденью?

– Аппаратурой, – уточнил генерал по инерции.

– Без разницы, – голос Истомова повысился.

– Ты имеешь право злиться.

– Ух ты, права я имею? Здесь? Надо же. И уйти могу?

– Марк, прости меня, но я не могу заморозить эксперимент. Не в моих полномочиях.

Сгорбившись под давлением не умолкавшей совести, Севастьян Демидович направился к выходу. Сердце предательски щемило. Не первый звоночек.

Глава 32

День предоставил впечатления. Она устала. Сон не шел. И это становилось пугающей закономерностью. Стоило только соединить тело с постелью, как дрема, до того не покидавшая её весь вечер, испарялась. Нелли вынужденно ворочалась с боку на бок. Снотворное, приобретенное по совету фармацевта, отказывалось отвечать заявленному в инструкции действию. Пустота, возникшая из-за покинутого сна, требовала заполнения.

Нелли устроилась за ноутбуком. Сайты про сон и бессонницу пестрили статьями. Каждая из них была написана, как по шаблону, и только в одной имелся совет, убеждавший читателя, лишенного сна, обратиться к сомнологу.

Дальнейший поисковый запрос был, куда более детализированным. В городе имелся специалист, способный соединить её со сном.

В блокноте обозначились адрес и контактный номер врача.

Прислушавшись к себе, она поняла, что заснуть не получится в ближайшие пару часов, пока усталость прилично не поднакопится, чтобы сознание поддалось её воздействию и отключилось.

По комнате разносился звук саундтрека, предварявшего просмотр фильма в жанре триллер. Все, как она любила.

Глава 33

Пейзажи раскинулись за окнами сказочные. Ей ранее не приходилось лицезреть такие. Разве что на фотографиях в социальных сетях, да в рекламных буклетах. Если бы не работа, она никогда не увидела воочию шикарные виллы на берегу моря. Внутри неё усиливалось ощущение благодарности нанимателю. Он вообще не был схожим на предыдущих работодателей. Виталий практически ничего не требовал от Марьяны. Он все больше молчал и сидел на веранде, уставившись вдаль. Ей казалось, что она понимала причину его переживаний. А вот понять супругу Виталия Марьяна отказывалась. То ли Нелли от наличия денег голову потеряла, то ли любви у неё не было к мужу. Впрочем, и к сыну тоже.

Из детской комнаты послышался плач, и Марьяна поспешила к ребенку.

– Матвей, ты испугался? – голос няни был, как всегда, нарочито мягким, и, хотя она сама понимала, что это лицемерие, но полагала, что это помогает влиять на детей.

– Нет, – крикнул мальчик и продолжил плакать.

– Тогда почему ты плачешь?

По дому разносился детский плач. Марьяна предполагала, чем это завершится.

– Давай я тебя возьму на ручки? – няня протянула руки к мальчику.

– Не хочу.

– Может, ты хочешь пить?

– Нет.

Матвей стал кричать громче. Он пытался выбраться из кроватки и всяческие попытки няни удержать его только усиливали плач.

Дверь детской распахнулась.

– Марьяна, почему он не успокаивается? – тихо от усталости, но с надрывом произнес Виталий.

– Простите, пожалуйста, я пытаюсь, но мальчик совершенно не желает меня слушать, – призналась Марьяна, опасаясь, что услышит в свой адрес обвинение в профессиональной непригодности.

– Не волнуйтесь. Матвея не просто успокоить. Если он решил зайтись истерикой, поможет время.

– Но длительный плач вреден для ребенка.

– Эта проблема не решается в нашей семье уже три года.

– Извините за вопрос, который сейчас задам, а вы обращались к детскому невропатологу? – меньше всего Марьяна хотела выставить себя на линию конфликта, но ситуация требовала риска.

– Врач не находит органических поражений. Кажется, что мы имеем дело с таким типом характера.

– И вам не посоветовали никаких препаратов?

– Конечно, нет. Матвей не нуждается в них. Так считает врач. Хотя я сомневаюсь в его компетенции, – признался утомленный ежедневными истериками сына отец.

– Простите, что лезу не в свое дело, а может Матвея показать местным докторам? – Марьяна не унималась. Она не могла относиться к заботе о детях равнодушно, как к выполнению рутинных обязанностей.

– Вы правы. Попробую записать Матвея на прием.

Виталий понуро опустил голову и вышел из комнаты. Детский плач продолжал резать слух женщине, находившейся в полнейшей растерянности относительно дальнейших действий.

Глава 34

Бумага, лежавшая перед ним на столе, предназначалась для текста прошения об отставке. Медлил. Сомнения блокировали сигнал, подаваемый мозгом колеблющимся пальцам. Он ощущал себя беспомощным. Министерство давило. Вроде бы привык. Да вот сейчас складывалась совершенно иная ситуация. Стук в дверь заставил отложить ручку в сторону и слегка отодвинуть бумажный лист.

– Войдите, – прогремел все ещё суровый голос генерала.

Вошедших в кабинет людей он не знал, но мог предположить, кем они являлись. Во главе делегации из восьми человек находился Платон Валентинович.

– Прошу разрешить представить вам состав лучших специалистов, одобренных министерством для проведения экспериментального исследования.

– Разрешаю.

– Итак, – Платон Валентинович немного повернувшись в сторону не подававших звука лиц, указал в сторону пожилого мужчины, одетого в деловой костюм, но сидевший на нем небрежно – Кольцов Иннокентий Владимирович, руководитель лаборатории сна при академии наук. Если позволите, Севастьян Демидович, я представлю всех присутствующих, а потом уже вы сможете задать вопросы?

– Не возражаю.

– Спасибо, – Платон Валентинович повернулся к ещё одному возрастному представителю рабочей группы, также одетого в костюм, и смотревшегося, как непритязательный наряд, – Стаханов Петр Ильич – сотрудник лаборатории сна. Психиатр Высотников Иван, гипнолог Темин Геннадий, реаниматолог Харитонов Глеб, полиграфист Разумин Игнат и статист Малютин Василий.

– Присаживайтесь, – Севастьян указал гостям на стулья, придвинутые к столу, за которым обычно проводились совещания.

Ученые умы достаточно быстро расположились на предложенных им местах. Решимости им было не занимать. Стаханов и Малютин извлекли из своих кейсов тонкие папки, и генерал безо всякой охоты мысленно настроился к продолжительному выступлению кого-то из ученых, а может и каждого из них и их ассистентов.

После того, как шум, неизбежный с приготовлением документации для доклада завершился, Платон Валентинович снова взял право на слово.

– Севастьян Демидович, не возражаете, если Иннокентий Владимирович вкратце посвятит вас в курс исследований?

– Отчего же мне возражать, посвящайте, – генерал мысленно дистанцировался от службы, которую желал покинуть, осознавая, что и его присутствие на ней всего лишь условность и что с ним, что без него эксперимент будет проводиться.

Откашлявшись, руководитель лаборатории сна принял эстафету и вступил в диалог.

– Я постараюсь не отягощать нашу беседу терминологией и обрисую в общих чертах, что требуется министерству. В условиях военной базы рабочая группа будет осваивать проект разведчика снов.

– Простите, – генерал счел уместным перебить ученого, – я не очень понимаю, какое это имеет отношение к военным.

– Прошу дать мне возможность договорить, – Кольцову не нравилось, когда его перебивают, но он никогда не позволял себе грубости в качестве реванша. – Опыт со снами нужен министерству, чтобы запустить подготовку солдат, которые будут вербовать во сне нужных людей. Будут узнавать сведения о планах противников. Также смогут вкладывать в головы спящих лиц требуемые министерству идеи. И даже провоцировать сердечные и астматические приступы.