В субботу 16 марта 1935 г. канцлер Гитлер издал закон о всеобщей воинской повинности и создании армии численностью около полумиллиона человек. Это был вызов, брошенный руководителям Англии и Франции, – правительство рейха отказывалось выполнять ограничения для германской армии, установленные Версальским договором. На следующий день в Германии сотни тысяч людей праздновали День Памяти героев и – разрыв версальских кандалов и восстановление немецкой чести.
21 мая Гитлер выступил в рейхстаге с очередной «мирной» речью, в которой он уверял, что Германия хочет только мира, и выдвинул тринадцать предложений. По словам фюрера, «…Германия заявляет о свое готовности пойти на любые ограничения в калибрах артиллерии, классов броненосцев, крейсеров и торпедных катеров. Точно так же правительство Германии готово согласиться с любыми ограничениями водоизмещения подводных лодок или с их полным запрещением…»
24 мая 1939 г. состоялось закрытое совещание в Министерстве иностранных дел, на котором выступил генерал Георг Томас, начальник отдела экономики и вооружений ОКВ. В результате неустанной деятельности военных заводов и десятков тысяч работников на флоте были построены два линкора водоизмещением двадцать шесть тысяч тонн, два тяжелых крейсера, семнадцать эсминцев и сорок семь подводных лодок (но в ряде источников приводится общая цифра 57, что не совпадает с данными, приведенными Томасом, – 47 плюс 7). А между тем на верфях строились два более крупных линкора, авианосец, четыре тяжелых крейсера, пять эсминцев и семь подводных лодок. По словам генерала, перевооружение Германии стало беспрецедентным явлением…
Но при этом первостепенное значение уделялось перевооружению вермахта и строительству линейных кораблей, причем такая недооценка роли субмарин, как основного рода сил в борьбе на морских коммуникациях, была присуща и самим германским подводникам. К примеру, командовавший подводными силами рейха Дёниц писал в 1939 г., что подводные лодки должны использовать морские державы второго ранга, не имеющие из-за слабости их флотов никаких других средств для нападения на коммуникации более сильной морской державы.
В чем же была причина такого «недоверия» к своим подлодкам? Немецкие военные теоретики в анализе перспектив использования субмарин опирались на изучение последнего этапа «подводной войны» в Атлантике 1918 г., когда действия подводных лодок из-за повсеместного введения системы конвоев давали небольшие результаты, а лодки при этом несли большие потери. Поэтому морские специалисты Третьего рейха считали, что в будущей войне британское Адмиралтельство для защиты судоходства от немецких подводных лодок снова введет систему конвоев, а вот конвои и явятся отличными объектами для нападения мощных германских надводных рейдеров, строительство которых в рейхе форсировалось…
Организационная структура подводного флота. Формирование флотилий
Основа будущей организационной структуры подводного флота кригсмарине была заложена в сентябре 1935 г., когда в Киле была сформирована первая флотилия подводных лодок «Веддиген», в состав которой первоначально были включены три новые подводные лодки U-7, U-8 и U-9 водоизмещением по 250 тонн каждая. В течение нескольких месяцев во флотилию «Веддиген» были включены еще девять подводных лодок этого же типа (U-10 – U-18). Ее командиром стал капитан 2-го ранга Дёниц.
В своей книге «Немецкие подводные лодки во Второй мировой войне» Дёниц писал: «Мне не дали никаких приказов, инструкций или наставлений по боевой подготовке флотилии, так как она впервые была организована после 1918 г., то есть после длительного перерыва, в течение которого подводных лодок мы не имели. И это было правильно. У меня имелись свои собственные соображения относительно организации боевой подготовки.
1. Я хотел заразить команды подводных лодок энтузиазмом и верой в это оружие, воспитать в них чувство постоянной боевой готовности. Успеха во время войны, если учитывать трудности, с которыми встречаются подводные лодки во время боя, можно достигнуть только при наличной высокого морального духа у членов экипажа лодок. Одного боевого мастерства недостаточно. В первую очередь надо было выбить из сознания подводников угнетавшую их мысль, что в результате усовершенствования английского гидролокатора подводная лодка стала устаревшим оружием.
Я верил в боевую мощь подводной лодки и по-прежнему считал ее превосходным оружием нападения в военных действиях на море и самым лучшим носителем торпедного оружия.
2. Боевую подготовку подводных сил следовало проводить в обстановке, максимально приближенной к боевым условиям. Подводные лодки еще в мирное время должны были как можно чаще действовать в обстановке, в которой они могли оказаться во время войны, и добиваться желаемых результатов.
3. В подводном и надводном положениях торпедные атаки необходимо было производить только с близких дистанций (600 метров). На малых расстояниях ошибки, вызванные неправильной оценкой исходных данных, почти не сказывались на результатах стрельбы. Выстрел с близкой дистанции давал попадание наверняка. Даже если на атакуемом судне замечали след торпеды, оно не успевало уклониться. Летом 1935 г. в школе подводного плавания новичков-подводников учили: при торпедном выстреле из подводного положения дистанция должна быть не менее 3000 метров, так как в противном случае подводную лодку обнаружит английский «асдик». В конце сентября 1935 г. меня назначили командиром флотилии «Веддиген». Вот тогда-то я и начал вести решительную борьбу с этой точкой зрения, считая эффективность «асдика» недоказанной. Мы просто-напросто не имели права признавать себя побежденными на основе одних только английских публикаций. Война доказала правильность моей позиции.
4. По моему мнению, подводная лодка являлась отличным носителем торпедного оружия и могла быть с большим эффектом использована в ночных атаках в надводном положении. Еще до 1900 г. Тирпиц развил идею доставки торпеды к противнику на ближнюю, «убойную» дистанцию в ночное время на торпедном катере, который, имея незначительные надстройки (то есть «малый силуэт»), был трудно обнаруживаемой целью. Эту задачу теперь могла выполнить подводная лодка. В представлении Тирпица идеальным торпедоносцем был торпедный катер. Однако в результате постановки перед ним новых задач, а также в итоге соревнования в боевой мощи кораблей торпедный катер за прошедшие десятилетия превратился сначала в миноносец, а затем в эскадренный миноносец, который уже не годился для ночной торпедной атаки с близкой дистанции, потому что имел слишком большие размеры и являлся легкообнаруживаемой целью. Напротив, обнаружить подводную лодку ночью в позиционном положении чрезвычайно трудно. Вот почему огромное значение придавалось использованию подводных лодок в надводном положении для ночных атак, в ходе которых они должны были применять тактические приемы миноносцев и использовать их боевой опыт, но в той мере, в какой они могли быть перенесены на боевое использование подводных лодок».
Через год, в сентябре 1936 г. в Вильгельмсхафене на Северном море появилась вторая флотилия, «Зальцведель». Впоследствии в Киле появились флотилии «Лос», «Эмсманн» и «Вегенер», а в Вильгельмсхафене – флотилия «Хундиус».
Шесть подводных лодок (U-1—U-6) были в конце сентября 1935 г. переданы школе противолодочной обороны, позднее превращенной в школу подводного плавания. Здесь происходила начальная техническая подготовка и обучение команд.
Флотилии были основным структурным элементом в организации подводного флота кригсмарине. При этом количество подводных лодок, входивших в их состав, отнюдь не являлось постоянной величиной, поскольку командование могло переводить лодки из одной флотилии в другую.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
