На наплечниках красовались оскаленные волчьи головы. Нагрудные пластины несли на себе непонятные ему узоры. Доспехи были увешаны разнообразными мелкими трофеями – пучками шерсти, лоскутами шкур, клыками и когтями неведомых зверей.

У десятка избранных, кроме того, на поясах висели крупные волчьи черепа, с нанесенными на них смутно знакомыми знаками

Они были вооружены церемониальными мечами. Разнообразно украшенные клинки стояли, упершись в камень остриями, и были изготовлены не из простой стали. Отливающий синевой металл казался чем-то совершенно иным. Словно куски льда, отполированные до зеркального блеска, они распространяли вокруг себя атмосферу ледяной мощи. По всей длине от гарды до острия на каждом клинке словно бы огнем горела надпись. На каждом мече она была своя, но все символы были нанесены одной рукой. Резкими скупыми движениями были высечены ровные линии букв, словно ударами точнейших движений опытного мечника, не отклоняющегося от намеченной траектории даже на толщину волоса.

Антей внезапно ощутил, что он ошибся. Это оружие не было ритуальным. Просто сейчас мечи специально выставили на обозрение таким жестом, лениво положив закованные в латные рукавицы длани на крестовины гард.

Это были самые совершенные клинки, когда-либо созданные людьми. Да и людьми ли?

Те, кто их создал - трудно было назвать таких мастеров скупым соловом «кузнецы» - не просто любовно работали с металлом. Каждый меч был средоточием немыслимой силы даже без надписи. И все же это были боевые мечи. Невозможно было представить себе тех неразумных, что рисковали восставать против такой мощи. Только глядя на этих, обнаженных, отточенных до смертельной остроты, монстров, хотелось сбежать и слиться с окружающим миром – только бы тебя не нашло их острия. Должно было хотеться, но Антей не испытывал таких чувств. Сейчас он внимательно осматривал свою новую добычу. Тех, кто мог помешать ему добраться до главного своего врага. Четыре дня прошло. Значит, Сигурда он уже не сможет спасти, и ему оставалась только месть.

Кроме этих десятерых, в пещере было еще множество воинов, но все равно она казалась огромной. При этом ни одно оружие так и не было направлено на него. Ни одного выстрела не было сделано и он, наконец, перестал скалиться, низко рыча и примеряясь уже к ближе всех стоящим солдатам.

Один из ближайших к Рагнару избранных солдат поднял руку. В тишине гулко щелкнул фиксатор шлема, и сам он оказался в руках самого высокого из телохранителей.

Сердце Антея пропустило удар, а потом гулко и больно ударило вновь. В глазах потемнело, а потом заплясали искры. Руки подломились и скользнули по камню.

На него смотрел с легкой, но совершенно не той, ставшей привычной, жестокой, улыбкой его брат.

Он вновь изменился. Казалось, что его фигура стала еще более массивной. Шрамы на лице исчезли почти полностью, остались только самые крупные и глубокие, но само лицо уже не казалось безжизненной маской. В глазах тоже не было больше немой покорности. Весь его облик дышал силой и благородством, под стать его оружию, словно и сам владелец, и его клинок были выкованы в одном горниле одного мастера и закалены в одной и той же вражеской крови и боли.

Рагнар шагнул вперед. Телохранители не сдвинулись с места, солдаты расступились, почтительно склоняя головы перед господином. Неспешно ступая по скрипящим под подошвами экзоскелетных доспехов камням, он приблизился к Антею, остановившись на расстоянии пяти шагов до россыпи залитых кровью камней. Сильный голос разнесся под сводом пещеры.

- Подойди, сын мой.

Антей моргнул, ничего не понимая, но против воли сполз с валунов и, пригнувшись, ожидая каждое мгновение удара или выстрела, напрягшись до предела, прошел разделяющее их двоих расстояние. Все еще дергаясь при каждом движении и звуке, он застыл перед своим господином. Он слышал, как тот назвал его сыном, но это не добавляло определенности, и его сознание металось, отзываясь сильной головной болью.

На плечо легла закованная в вороненую сталь рука, и Антей едва сумел побороть желание сжать плечи, уворачиваясь от этой руки.

========== Глава 29. Исход. ==========

Рагнар улыбнулся, непривычно растягивая, словно высеченные в камне, губы и вкладывая в эту улыбку как можно больше тепла и искренности.

Понимая, что происходит нечто невероятное, Антей старался углядеть малейшую фальшь и выбрать возможность, чтобы прикончить ненавистного человечка. Тот, видя его состояние, аккуратно потянул руку, лежащую на плече раба, заставляя того идти.

- Пойдем, мальчик мой, нам о многом нужно поговорить. И я уверен – твой брат тоже этого хочет.

Все так же, не убирая руки, Рагнар обернулся, чтобы обозреть своих солдат.

- Вы были свидетелями последнего испытания. Он его прошел. Так склонитесь же перед своим молодым господином.

Никто из них не проронил ни слова. Все как один, фигуры, закованные в черные латы, опустились на колени, склонив головы. Оружие они по-прежнему прижимали к груди.

На одно колено опустились и все телохранители, оставив правые руки лежать на навершиях рукоятей ледяных клинков.

Разум окончательно отчаялся разобраться во всем этом. Антей пошатнулся, но Рагнар удержал его, положив ладони на его плечи, и так повел его сквозь ряды коленопреклоненных солдат.

Сигурд одним движением убрал меч в ножны и шагнул им навстречу, широко разводя руки. Он обнял брата крепко, но все же не забывая, что он в доспехах.

- Как же я рад, что ты прошел испытания.

От Антея не укрылся судорожный вздох младшего брата и дрожь в закованных в сталь руках. Точно так же он прижимался к старшему брату там, в крепости Ворона, ища у него защиты от страхов реальности. Он, наконец, поднял бессильно опущенные руки, и, положив их на пластины брони, легонько похлопал. Теперь он не сомневался, что это его брат. Настоящий, живой, а не тот злобный морок, избивавший его во дворе крепости.

- Не все, Сигурд. К сожалению, вам обоим еще предстоит множество испытаний, ты это знаешь.

Голос Рагнара, казалось, разрушил какое-то хлипкое равновесие, ту маленькую идиллическую картину единения братьев. Сигурд разжал руки, отпуская брата, и снова вздохнул.

- Ты прав, Рагнар. И я думаю, нам пора возвращаться. Великий Волк прилетает на рассвете, а мне предстоит еще многое поведать моему брату.

Он улыбнулся, видя выражение крайнего удивления, не покидавшее лица Антея с того момента, как он снял шлем.

Повинуясь жесту Рагнара, его люди поднялись на ноги, выстраиваясь почетным эскортом.

Рагнар по праву господина шел впереди. Позади него шли братья, не глядя друг на друга. У одного с лица так и не спала маска недоверия и отчаянной надежды. Второй затаенно улыбался, бросая косые взгляды на первого. Позади их троих полукругом выстроились десять телохранителей. Их невероятные мечи были вложены в ножны и закинуты за спины. Замыкали шествие простые солдаты, выстроившиеся в колонну. Полторы сотни стрелков, шагающие в ногу, заставляли испуганное эхо метаться под высоким плоским каменным небом.

Они довольно долго шли к выходу – узкой полосе света, и до Антея начало доходить, что этот каменный небосвод был ничем иным, как плоским, как большинство камней здесь, огромным валуном. А пещера была вовсе не пещерой, а просто пространством под ним. Сердце ёкнуло, когда он подумал о том, не случится ли чего от звуков, которым сопровождался этот торжественный марш, но оба предводителя были спокойны, и он снова бросил взгляд на Сигурда. Тот, заметив, ободряюще улыбнулся.

Когда они вышли из-под козырька скал на ровную площадку перед выходом, Антей не удержался и протер глаза.

Здесь, в ожидании господина, выстроилось еще несколько сотен солдат от самого выхода до огромной железной птицы, образуя живой коридор. Они дружно отсалютовали появившемуся Рагнару, а черные хищные машины дружно взревели двигателями, подняв тучи пыли и мелких камней.