Он оскалился, как обещанный ему волк, и прорычал, насильно выплевывая каждое слово.
- Уже пробовали.
Ингульд перестал улыбаться и отпрянул от озверевшего раба. Мстя за собственный испуг, он наотмашь ударил Антея по лицу судорожно сжатым кулаком. Острые костяшки рассекли губу, и на камень брызнула кровь. Однако, это ничуть не успокоило Антея. Плотоядно скалясь и низко рыча, он облизнулся, уставившись на человека. Тот сделал еще два шага назад.
- Тогда виси здесь, животное. Ты сдохнешь тут или сломаешься.
Когда быстрые шаги удалились, Антей еще раз рванул цепи и завыл. Он не знал, да и не задумывался, зачем и как это делал. Просто откуда-то пришло понимание, что такой крик как-то облегчит его боль.
Вой и рев смертельно раненого зверя раскатились по многочисленным коридорам рудника, ничуть не затихая. С мощью горного камнепада он достиг самых отдаленных его уголков. Люди нервно озирались вокруг, в равной степени и рабы, и надзиратели, не зная, что это было.
Звук еще не затих окончательно, когда Антей поднял голову, прижавшись затылком к спасительно-холодному камню. Знай он какую-нибудь молитву – он бы помолился, но он не знал, и просить мог только себя.
Широко открытые глаза блеснули в полутьме желто-зеленым огнем, и он снова напряг плечи.
Очередной крик-рычание раскатилось вокруг, когда он, разрывая суставы, потянул свои цепи, твердо решив, что на сей раз он освободится. В глазах потемнело. Из носа от напряжения снова закапала кровь, губы словно бы резануло чем-то острым.
Он не поверил, услышав протестующий скрип металла.
Первым не выдержал вбитый в стену штырь, который был соединен с его ошейником. Он выползал из каменного плена мучительно медленно. Получив пространство, чтобы выпрямить тело, Антей снова зарычал, упираясь в стену и, тонко визжа, со своих мест сдвинулись штыри наручников.
Он прерывисто вздохнул, слыша только грохот ударов сердца.
Последнее движение – и каленые штыри, звякнув, вылетели из своих гнезд. Надсадное дыхание, казалось, слышно было на дальних концах тоннелей и должно заставить всех сбежаться сюда. На пол закапала кровь – железо ранило кожу, но кости выдержали сопротивление скалы и металла.
Его зрение уже свыклось со скудным освещением. Он огляделся в поисках того, чем можно было бы сбить с себя железо, но ничего не нашел. В ярости он рванул ошейник и с изумлением увидел в своих руках искореженную полосу.
Рука дрогнула и бывший ошейник, с пронзительным звоном, упал на камень.
- Этого не может быть.
Он бы так и стоял, разглядывая стену с зияющими дырами и сломанный рабский атрибут, но невдалеке раздались шаги. Антей отступил в тень и слился с ней. Он заскользил вдоль камней, справедливо полагая, что очень скоро его станут искать и найдут, если он останется на месте. Чтобы не привлекать внимание звоном, он намотал цепи на предплечья, сжав, некогда крепившие их к стене, штыри в кулаках.
Опасения подтвердились, сзади раздался крик, но он уже был довольно далеко, к тому же его скрыла тьма – извечный враг человека.
Ему нужно было найти выход из этой западни, в обход того пути, которым он сюда попал, и при этом не нарваться на вооруженную охрану. И возможно он еще успеет…
Он до скрипа сжал кулаки, не обращая внимания на железо. Он не знал, как долго ему предстоит искать выход и как ему добраться до замка, но он должен был это сделать. Чего бы это ни стоило. Чего бы ни стоило.
Он выдохнул сквозь сжатые зубы и вновь пошел вперед.
Вся скала оказалась изрыта, как плоть древнего дерева насекомыми. Он шел, изредка забиваясь в щели между камнями, чтобы немного отдохнуть. Ему приходилось плутать, наугад выбирая дорогу. Многочисленные тупики заставляли его ударяться в панику и торопиться.
Антей не знал, сколько прошло времени с тех пор, как он оказался здесь. Это могли быть и часы, а могли и дни, недели. Он чувствовал, что поднимается. Воздух становился несколько свежее, но с течением времени его охватывала бессильная злость на то, как медленно ему дается расстояние.
В какой-то момент он решился на безрассудный поступок - подняться выше, используя неровности стен шахт. Такой путь был короче, но стократ опаснее. Вертикальные участки в длину были очень велики. Но больше его не волновала подобная ерунда. Рагнар должен был заплатить за все, и как можно скорее. Он уцепился за эту мысль. Дальше все слилось перед глазами в серую стену с красными прожилками и пятнами. Он цеплялся за малейшие выступы, карабкаясь вверх. Помогали ему и стальные клинья, намертво застывшие в судорожно сжатых кулаках – когда не было каменной опоры, он использовал их.
Он понял, насколько устал, только перекатившись через уступ, оказавшись на, своего рода, балконе. Места там было как раз, чтобы он мог лежать, не рискуя скатиться вниз.
Он не мог даже шевельнуться. После подъема, сила, гнавшая его вверх, покинула его тело. Он мог только лежать, раскинув руки и глядя на далекий каменный потолок, ощущая едва заметное движения воздуха. Он все еще был горячим, значит, и сам Антей был еще слишком низко. Злые слезы навернулись на глаза, а у него не хватило сил даже чтобы поднять руку и стереть с лица мокрые дорожки. Все тело нещадно болело и отказывалось слушаться. Опыт множества тренировок подсказывал, что, надорванные таким насилием, мышцы еще не один день будут нуждаться в отдыхе.
Если бы он мог – он бы полз, лишь бы только выбраться. Но с уступа было только два пути. Вверх, продолжая истязать и без того обессиленное тело, и вниз, к быстрой позорной смерти.
Он, зарычав, перевернулся лицом вниз и, едва подавляя стон, выпрямил руки.
Он не мог продолжать путь в таком состоянии, но он должен был это сделать.
Опираясь о каменную стену, он встал на подкашивающихся от боли ногах и с трудом выпрямился.
Все, что происходит – случилось по его вине. Теперь надо как-то загладить эту вину или, хотя бы, облегчить ее.
Ободранная кожа ладоней полыхнула огнем, когда он вновь коснулся неровностей камня и рванул свое тело вверх. Каждое движение стоило неимоверных усилий, но он полз, оставляя на скале красные следы.
Он не поверил себе, когда рука, протянутая вверх, не нащупала ничего. Лишь неровно стесанные края очередного уступа. Он едва не поддался искушению закричать от отчаяния, но, поборов себя, подтянулся.
Это был воистину счастливый случай. Ошибочно пробитая стена тоннеля, дыру в котором так и не замуровали. Кто знает, надолго ли хватило бы истощенного раба, если бы не она.
На сей раз он не дал себе расслабиться, не зная, на долго ли его хватит. Шатаясь, он поднялся и снова смотал цепи, чтобы не мешались.
Антей шел по тоннелю едва ли не с закрытыми глазами. Он боялся оглядываться, ожидая, что окажется, что все это время он шагает на одном месте. Он догадывался, что потихоньку сходит с ума от горя и бессилия, поэтому голос, раздавшийся откуда-то сверху, застал его врасплох.
- Ты все-таки добрался сюда. Что ж. Вынужден разочаровать. Дальше не пройдешь.
Антей уже увидел своего очередного противника. Точнее противников. Их было двое, но один был явно разговорчивее. Он первым спрыгнул с каменного гребня. Под глухими шлемами Антей не видел лиц. Следом за первым, спрыгнул и второй солдат, над плечом которого возвышалась рукоять меча.
Первый вновь заговорил. Его голос был подозрительно знаком.
- Господин Рагнар предупредил нас, что ты хитер. Мы даже едва не опоздали. Но твое везение кончится здесь.
Он картинным движением вынул нож, приближаясь к рабу.
При упоминании о хозяине, разум Антея взбунтовался, уступая усталое тело звериным инстинктам. Он выбросил вперед правую руку, выпуская из ладони тяжелый клин.
Импровизированное оружие ударило солдата в лицевой щиток с такой силой, что тот не успел даже вскрикнуть, а череп оказался пробитым насквозь. Неподвижный, до того момента, напарник выхватил меч, но, наученный чужой ошибкой – не повторил ее. Он начал осторожно приближаться к Антею, который оказался крепко привязан к своей жертве застрявшим оружием.
