Я тяжело вздохнул.

— Мы все здесь прекрасно понимаем, что ни ребята с района, ни полиция от сверхъестественной твари нас не защитят. Но у меня есть реальный шанс это сделать. Потому что я такой же, и мне есть за кого сражаться и за кого мстить.

Я обвёл взглядом своих друзей: Вера молча плакала и, зачем-то, сжимала в руке нож, Антоха хмурился, но в его глазах я прочёл понимание, что это единственный вариант. А Даша… Даша смотрела на меня со страхом и каким-то затаённым восхищением. А потом просто подошла и обняла меня. Крепко-крепко.

Я почувствовал, что девушка дрожит.

Чёрт, холодно.

Ледяной ветер вовсю гулял по квартире.

— Давайте хоть окно заделаем, — пробормотал я и тем самым прервал неловкую ситуацию.

Взяв скотч, я быстро расстелил на полу несколько полиэтиленовых пакетов и стал склеивать их между собой. Ребята помогали придерживать пакеты, чтобы их не трепало ветром. Через пять минут мы закрыли окно получившейся «заплаткой». Девчонки убрали осколки стекла.

Когда был наведён порядок, все тягостно замолчали.

— Предлагаю поужинать, — сказал я, хлопнув себя по колену.

Никто не возражал. Вера и Даша принялись за приготовление ужина, а мы с Антоном вышли проветриться.

— Кирюха, — как только мы оказались на улице, необычно серьёзным тоном начал друг, — у моего деда, а он охотник, есть дробовик с патронами. Давай я съезжу за ним? Засяду где-нибудь недалеко от места вашей стрелки, прикрою хоть.

Мне почему-то нестерпимо захотелось засмеяться. Нервы ни к чёрту.

— Отличный план! — в итоге воскликнул я. — Только пара поправок. Ты берёшь с собой Веру и Дашу, едешь за ружьём к своему деду в эту, как её, Павловку или Степановку… не важно, главное, подальше отсюда. А потом, делай что хочешь, машину сломай или ногу себе, но сидишь в своей деревне до утра, пока я не позвоню. С девчонками. Мало ли, может, он вместо встречи со мной, вам глотки рвать отправится, а записка — просто средство меня из квартиры выманить.

— Ну ты… Но ружьё… — от удивления не сразу нашёлся, что ответить Антон.

— Антоха, хватит! Какой дробовик? Ты видел мою регенерацию?! Давай ещё попробуем за пару часиков серебряные пули к нему раздобыть! — Меня уже неслабо так понесло. — Кстати, заодно и проверим, врут легенды или нет. А на кон всего лишь твою жизнь поставим. И любимой твоей… и моей.

Видя, что дружище опять собрался что-то возразить, я продолжил самым спокойным и уверенным тоном, на который был способен.

— Послушай, я уже дрался с ним. Прошлой ночью. И знаю, на что иду. Я сам, сам, понимаешь, хочу это сделать — порвать его пасть голыми руками, свернуть шею этой падали! За то, что покусал меня, за то, что посмел вам угрожать, за… мать.

В конце мой голос всё-таки дрогнул, но я всё же добавил:

— И я смогу это сделать, не сомневайся.

Минут пять после столь длинного и почувствованного, а потому столь необычного для меня, монолога мы с другом молчали. Просто пялились в вечернее небо, которое уже основательно заливали чернила ночи. Антон в итоге не произнес ни слова, просто крепко пожал мне руку, а затем мы отправились угощаться шедеврами кулинарии от наших дам сердца.

Ели молча.

Потом был спектакль в исполнении Антона под названием «вперёд, за ружьём, так поможем же Кирюхе, быстро, быстро, быстро!..». Кстати, у него, определённо, талант к представлениям. Совершенно оглушив своими грандиозными планами по спасению меня и без того растерянных и уставших девчонок, он быстренько затолкал их на заднее сидение Вериной машины и, напоследок кивнув мне, рванул на выезд из города, пока те не опомнились.

Я же вернулся в квартиру, неспешно прибрался, помыл посуду, а затем попытался хоть сколько-нибудь поспать. Однако сон не шёл, голова гудела от невероятного количества мыслей, начиная с планов, как уничтожить опасную тварь, и заканчивая вопросом, что же девчонки сделают с Антоном за обман, и отделается ли он мелкими увечьями.

Так и не сумев заснуть, я закутался в одеяло — всё же от уличного холода наша «заплатка» спасала не сильно — и подошёл к окну. На небе светила луна и ярко сияли звёзды. Если кто-то когда-нибудь спросит меня, испытывал ли я страх перед боем, я совру, что нет. Но сейчас, наедине с собой, я могу быть откровенным. Взглянув на подлунный мир через уцелевшее окно, я испытал панический страх, просто дикий ужас от того, что сегодня может всё закончиться. Для меня. Вообще всё. Но дороги назад не было, а потому, напомнив себе, что ничего не боятся только глупцы и юродивые, я начал глубоко дышать. Слышал, это помогает в таких ситуациях. Чтож, через некоторое время действительно полегчало. Взглянув на часы, я осознал, что времени на рефлексию и самовнушение не осталось. Пол часа до полуночи.

До железнодорожного моста надо было ещё добраться. Успею на своих двоих? Посмотрим.

Быстро одевшись, я вышел на улицу и со всех ног помчался в нужном направлении. На улицах было пустынно. Все нормальные люди уже спокойно спят в своих кроватях, а ненормальные разбрелись по укромным местам и творят свои тайные дела.

Чем ближе я подходил к мосту, тем отчётливее чувствовал приливающую силу. Мышцы налились энергией, чувства обострились до предела.

Взглянув на свои руки, я увидел, что уже превращаюсь в оборотня. Время пришло.

К мосту я прибежал за пять минут до назначенного времени. На небе висела полная луна. Её белый диск, казалось, гипнотизировал.

Задрав голову, я протяжно завыл.

С другого берега тоже раздался вой. Он уже был здесь.

Я ступил на железную дорогу и побежал по мосту, перепрыгивая через одну шпалу.

Своего врага я увидел метров за триста. Он тоже бежал навстречу мне.

На последних метрах он высоко подпрыгнул и, оттолкнувшись от фермы моста, бросился на меня.

Вовремя увернувшись, я ударил его по спине и тут же ушел в сторону от взмаха когтистой лапы.

Оборотень зарычал и оторвал от моста кусок арматуры. Взмахнув им, он раскрошил бетонную шпалу, на которой я только что стоял.

Размахнувшись второй раз, он перерубил кабель, проводящий электрический ток, и тот, ярко искря, упал на рельс.

Вдалеке послышался шум приближающегося поезда.

Воспользовавшись тем, что я отвлёкся, оборотень схватил оголённый провод и, сделав петлю, накинул её мне на шею.

Не знаю почему, но высоковольтный ток не поразил нас. Однако образовавшаяся удавка не давала кислороду проникнуть в мои лёгкие.

Хрипя, я стал пытаться вырваться и ослабить петлю, но это никак не удавалось.

Поезд был уже совсем близко, и похоже, машинист не собирался тормозить. Рванувшись через рельсы, я тем самым протащил за собой оборотня прямо под колеса поезда.

Рыкнув, противник отпустил кабель и отпрыгнул в сторону. Товарняк промчался мимо.

Пока нас разделяли вагоны, я вырвал себе кусок арматуры и приготовился к удару. И он последовал незамедлительно, сразу после того, как проехал состав. Но я был готов.

Когда оборотень бросился на меня, я выхватил кусок арматуры и пронзил им зверя насквозь.

Взвыв от боли, оборотень попытался вырваться, но я крепко держал арматуру. Подняв лежащий неподалёку высоковольтный кабель, я прислонил его к куску арматуры.

Раздался треск и, вспыхнув, во все стороны полетели искры. Оборотень взревел и рванулся на меня. Кабель приварился к арматуре и вошёл в тело оборотня.

Ревя и извиваясь под электрическим током высокого напряжения, оборотень упал на шпалы. Схватив его за шерсть, я подтащил его к краю моста.

Жалости не было, только жажда мщения.

На мгновение мы встретились взглядом, а затем я столкнул его вниз.

Раздался протяжный вой, потом ярко вспыхнул провод, опустившийся в воду, и наступила тишина.

Где-то шумел поезд, плескалась вода об опоры моста, и дул ветер.

В следующий момент меня бросило в жар, потом стал бить озноб, в глазах заплавали цветные круги, голова закружилась.

Вцепившись во что-то лапами, я стал ждать, когда это пройдёт. Длилось это пару минут, а когда закончилось, я увидел, что мои руки… это мои руки, а не лохматые лапы.