– Странно, что твоя секретарша не доложила о моем приходе, – язвительно произнесла я, входя в кабинет своего пока еще мужа.

Швырнула сумочку на диван, прошла к столу и, бросив на Даниэля суровый взгляд, со стуком положила на столешницу обручальное кольцо. Фух, даже как-то легче стало. Осмотрелась и присела в свободное кресло, отбросив за его спинку длинные волосы. Мужчина, как и всегда, вел себя вальяжно и, словно испытывая мои нервы, несколько долгих секунд молчал, показывая свою важность.

– Что это? – строгим голосом спросил Даниэль и, наконец-то, поднял на меня злой взгляд.

– Кольцо, милый. Неожиданно, правда?

– Зачем ты его сняла? Надень немедленно обратно, – со стуком переложил его ко мне ближе, но я не пошевелилась.

– Мы разводимся и устраивать цирк не имеет смысла.

– Понятно, – вздохнул Даниэль и, размяв шею, расстегнул пиджак. – Это все из-за вчерашнего? Ну так понимай, что это было лишь раз.

– Прямо-таки раз?

– Да! Хотелось чего-то новенького попробовать. Да еще и ты уехала.

– То есть ты считаешь, что если ты решил изменить мне всего лишь раз, то я должна тебя простить? Вот так просто, закрыть глаза на то, что я вчера застала тебя в массовой оргии?

– Ну не преувеличивай! – поднял голос на меня, стукнув по столу. – Их было всего две!

– Тогда да. Это меняет дело, – хмыкнула я и тут же добавила: – Мы разводимся, я уже это решила. И лучше бы сделать это быстрее, чтобы мой отец не узнал правды. Иначе ты знаешь, что будет.

– Да что твой старик мне сделает? – зашипел этот идиот и, склонившись над столом, грубо схватил меня за лацканы блузки.

– Уничтожит тебя, – ответила ему в тон. – Он тебе еще такую фору даст, что ты из Италии ногами убежишь, лишь бы не встретиться с ним лицом к лицу.

Даниэль знал, о чем я говорила, и потому молчал, сверля меня ненавистным взглядом. Конечно, узнай мой отец, что я застала мужа в обществе трех телок, одну из которых он как раз драл так, что та пищала на весь дом, Даниэлю придется туго. Во-первых, не смотря на мои отговорки, папа пришлет бугаев, чтобы этому несостоявшемуся итальянцу начистили морду и подправили ребра, а во-вторых, он просто резко станет банкротом. Ведь в день нашей свадьбы отец подарил Даниэлю Моретти десять процентов акций. А это баснословная сумма, учитывая, какие деньги крутятся в концерне родителя и Булата. Теперь я понимаю, почему позже отец пожалел, что позволил мне выйти замуж за этого ублюдка. Но об этом не сейчас.

– Чего ты хочешь? Фирму отнять? Дом или машину? – наконец заговорил он и отпустил мою блузку, возвращаясь обратно в свое кресло.

– Ты смотри, как заговорил. Боишься денежки потерять? Не меня? Ну что же, ты прав. Меня-то ты уже потерял, а вот деньги…

– Ты, сука, только попробуй…

– Что? Ну что? Думаешь, если я тебя любила, то стану прощать твои измены? Тебе мало было меня? Так радуйся, я тебя отпускаю, и дальше ты сможешь развлекаться с кем хочешь! – сообщила я так, словно мне действительно было плевать. Но нет, душа изнывала от боли. Я любила этого подонка и замуж выходила по следам чувств своего сердца.

– Ты о сыне подумала? Что с ним будет? – продолжал рычать, будто это было виновата я, а не он.

– А что с ним будет? Или ты у нас главный добытчик в семье?

– Я его отец, хочешь ты этого или нет!

– Я бы не стала об этом так яро кричать, – я поднялась из кресла, собираясь покинуть кабинет и заняться разводом, как муж резко дернул меня за руку, и не сдержавшись, я снова рухнула в кресло. – Ты больной? Осторожнее будь! – мне стало не по себе, ведь мое положение не жаловало нервных срывов и резких движений.

– Послушай ты, – он поднялся со своего места и, обойдя стол, навис надо мной, яростно прожигая меня взглядом, – то, что по документам…

– То, что по документам, тебя не должно волновать. Даже не смей свой рот открывать! Ах… – щеку обожгла боль, а перед глазами заплясали звездочки. Сфокусировав взгляд, заметила, как глаза Моретти едва ли не наливались кровью. Боже. Неужели он, как и вчера, под дозой?

– Никогда, сука, не смей со мной разговаривать в таком тоне. Ты сегодня же позвонишь домой и прикажешь привезти сына сюда, и сама будешь день и ночь проводить с ним. До тех пор, пока я не захочу тебя в своей постели! – зарычал он, и еще чуть-чуть и из его рта забрызгала бы слюна. Как же мерзко.

– Ты больной ублюдок, нажравшийся наркоты. Я даже понятия не имела, с кем жила эти годы и как была слепа. Прав тогда оказался отец…

– Заткнись!!! – зашипел и резко выдернул меня из кресла, усадив на стол и схватив за горло.

Страшно было сейчас только за ребенка, и я едва сдерживалась, чтобы не плюнуть этому мерзавцу в лицо. Как же я могла его любить и не видеть, что из себя представляет его нутро.

– Мужикам нужно все прощать, – сказал коварным голосом и резко дернул за полы моей блузы, вырывая из петель маленькие пуговички.

– Ты придурок, пусти, – стала вырываться, но Даниэль резко перехватил руками мои руки и завел их за спину, вызывая боль в плечах и груди.

Перехватил их в одну руку, а второй грубо схватил за подбородок.

– Ты моя жена и будешь покоряться до тех пор, пока я этого хочу. А сейчас я хочу тебя, – и сдвинул руку мне на грудь, прикрытую лишь бюстгальтером.

– Ненавижу тебя. Одним махом перечеркнул все чувства. Отпусти! – продолжала брыкаться я, ощутив его язык на груди. – Пусти, ненормальный!

– Да угомонись ты, дрянь, – новый удар по щеке, отчего я покачнулась и рухнула спиной на стол.

Поддаваться не хотелось. Ощущала себя испачканной от его рук, и на душе становилось мерзко от того, что мой собственный муж мало того, что изменил мне, так еще хочет изнасиловать.

Он задрал мне юбку, я отбивалась руками, толкала его всеми силами, но они были не равны. Я даже попыталась заехать коленкой ему в пах, за что получила легкое удушение, бросившее меня в жар. Силы были на исходе, я начинала понимать, что попросту не справлюсь с ним и бороться не было смысла, потому что Даниэль в разы сильнее меня. Но когда его рука коснулась моей промежности через трусики, меня чуть ли не стошнило прямо на него. Горло обхватило спазмами, и решив, что я не имею права сдаваться хотя бы ради ребенка, я рукой начала искать на столе хоть что-то, что могло мне помочь. И когда мерзавец уже полностью овладел моей грудью, облизывая ее своим языком и не глядя пытался расстегнуть свои брюки, я нащупала какую-то статуэтку, перехватила ее дрожащими пальцами и размахнулась, ударяя ею мужа по голове.

Он истошно простонал, дернулся и завалился прямо на меня. Я выдохнула и отбросила статуэтку, а затем и бессознательное тело Даниэля на пол.

Как могла, поправила на себе одежду, запахнула блузку, которую уже нельзя было никак застегнуть, схватила сумку и словно от зверя бежала не только из кабинета, но и из здания, боясь, что Моретти настигнет меня и продолжит начатое. И только в своем авто, мчащемся по трассе на большой скорости в сторону загородного дома, я поняла, что именно только что произошло. Жаль, я сразу не заметила кровь, медленно расплывающуюся по кавролину и не пощупала пульс мужа. Может быть, если бы я не была растерянна и ненавидела его так сильно за эти поступки, моя жизнь не сделала бы такой кульбит. И как русло той реки, не потекла бы в другом направлении.

Мы с мужем как раз собирались уезжать домой, когда у выхода его остановил владелец виноградных полей. Я решила не мешать им разговаривать, а подышать свежим воздухом и заодно подождать, пока подгонят машину.

Выйдя на улицу, остановилась у края ступеней и достала свой телефон. Кажется, мне писала сестренка, а я была занята светскими разговорами. Ох, как же я не любила такие сборища, но поделать ничего не могла. Чтобы муж мог развиваться и укрепляться в сфере бизнеса, нам необходима была поддержка. Зато как приедем домой, возьмем бутылку вина и к камину. Обожаю наши вечера у камина…