— И да и нет, — ответил я. — Ты права, вскоре мне уже больше не хотелось на это смотреть. Но на самом деле я был там, чтобы поддержать эмиру и Армина, — я глубоко вздохнул. — Вначале это сильно нас тяготило, — я сделал большой глоток. — Файлид иногда присутствовала при исполнении приговоров отца. Но есть разница, когда приговор вынесен тобой или кем-то другим, — я сделал ещё глоток, бокал опустел, и я его наполнил. — Серафина оказалась права, я почувствовал удовлетворение, когда саик увидел меня уже наполовину выздоровевшим. А после…, - неужели я только что делал глоток? Снова немного отпив, я покачал головой. — Я видел уже много злодеяний и некоторые пытки. Но никогда не был вынужден присутствовать на пытке до самого конца. Вначале было тяжелее, но на удивление, чувства быстро притупляются. И саик облегчил нам задачу. Сперва он насмехался над Файлид, называл её слабой и трусливой, говорил, что у неё нет требуемой непреклонности, — я посмотрел на женщин. — Это одна из причин. В племени Башни просто не верят, что женщина способна править этой страной. Как они только могут так недооценивать Файлид? Или эссэру Фалу? По крайней мере, в случае с эссэрой Фалой они должны были знать лучше.

Я еще раз наполнил свой бокал.

— Позже мы время от времени уходили. Файлид плакала и не хотела, чтобы он это увидел.

— Файлид плакала из-за него? — тихо спросила Серафина.

Я покачал головой.

— Саик подумал так вначале, но он ошибся. Она расплакалась, только когда мы узнали некоторые детали. Она плакала из-за своей сестры. Сначала это истязание давило и на мой желудок. Но когда мы узнавали всё больше и больше, не только моё сострадание улетучилось. Боги, как только можно быть таким слепым!

Я сделал большой глоток и был благодарен, что вино уже возымело своё действие. Я весь день ничего не ел, и алкоголь быстро сделал своё дело.

— Тем не менее в пытке не было никакого удовольствия. То, что мы видели, не должен видеть человек, а ещё меньше терпеть. Боги, каким же этот Сарак был крепким орешком! — я решительно посмотрел всем в глаза. — Но говорю, он заслужил то, что с ним сделали. Файлид предложила ему сознаться без допроса. Если бы он согласился, она бы пожалела о своём предложении.

— В темнице всё и закончилось? — спросила Лиандра.

Я не счёл необходимым объяснять ей, что казнь состоялась на улице, на глазах у богов. Я лишь покачал головой.

— Нет, Лиандра, это было только начало.

Саик Сарак знал не всё, но больше, чем понравилось бы его хозяину. Файлид оказалась права в своём предположение: Сарак был верен своему господину, и понадобилось много времени, пока он сломался. Дольше, чем я мог себе представить. Саик с раннего возраста служил племени Башни, свой титул он получил за заслуги, за которые его уже тогда следовало вознаградить смертью. И за его несомненную преданность.

Племя Башни, как мы узнали, уже всегда строило интриги против племени Льва. Это была многовековая вражда, о происхождении которой даже саик ничего не знал. Однако пять лет назад, вскоре после того, как принц достиг совершеннолетия, ко двору племени Башни прибыл незнакомец и предложив ему свои услуги, попросил кое-что взамен. Племя Башни должно помочь племени Тигра получить пост калифа. Потому что предполагалось, что калиф скоро умрёт, не оставив наследника.

— Ему в этом помогли? — спросила Наталия.

— Сарак не знал, у меня сложилось впечатление, что он в это не верит. Уже тогда для племени Тигра, а, следовательно, и для племени Башни, которое должно было стать сильнее в тени племени Тигра, племя Льва представляло большую угрозу. Потому что эмир Газалабада был человеком, которого считали справедливым и честным далеко за пределами Золотого Города. Даже в Янасе были люди, которые сожалели, что племя Башни не берёт пример с племени Льва. И чтобы они публично не сожалели об этом слишком долго, существовали такие верные слуги, как Сарак. И всё же племя Башни боялось племени Льва. Газалабад был богат и мог позволить себе хорошую армию, а эмир с самой юности считался умелым воином. Так появился смелый план. Усердно и целенаправленно следует разжечь напряжённые отношения между старым имперским городом и золотой жемчужной. Если дракон Аскира встретится со Львом Газалабада, было ясно, кто победит.

— Кроме того, весь Бессарин был бы возмущён, — рассерженно заметила Серафина. — Без сомнения, если бы легионы сражались здесь, люди посчитали бы это вмешательством, — она покачала головой. — Для меня немыслимая идея.

— Не настолько немыслимая, как мы надеялись, — отозвался я. Она ошеломлённо слушала, когда я рассказал ей о том, что узнал от Касале.

— Если мы расскажем фон Герингу то, что теперь знаем, может легко случиться так, что легионы отправят в Янас, — задумчиво сказала Линдра. — Но и это, в конечно итоге, помешает нашим планам, так как независимо от того, какой эмират захочет наказать Дракон, это вобьёт клин между имперским городом и Бессарином.

— Сложность заключается в том, как объяснить это фон Герингу, — угрюмо констатировал я. — Но может существует другой способ. Касале думала, что эмира знает о нападениях. Теперь я сам поговорил с ней. Клянусь, Файлид ничего об этом не знала.

— То же самое сказал мне Армин, — объяснила Лиандра.

— Это было бы глупо с её стороны, — согласилась Серафина.

Правильно, было бы глупо.

— Ничего другого не остаётся, как предположить, что кто-то другой хочет развязать конфликт. На самом деле, это очевидно, но племя Башни, а возможно и племя Змеи или Тигра, действовали вовсе не так уж неумело.

Я сделал ещё глоток, и снова кубок оказался пустым. Сколько раз я уже наполнял его? Они наблюдали, как я снова себе налил.

— В любом случае, это была та часть плана, в котором, в основном, и принимал участие Сарак.

Но не только. Сарак и его банда убийц были гораздо полезнее, чем просто совершать нападения на караваны в пустыне. Один раз он, от имени своего хозяина, встретился с Ночным Ястребом, в другой, с кем-то из племени Змеи, которое тоже является заклятым врагом племени Орла. Но самым ответственным заданием, которое когда-либо поручали Сараку, было похищение Марины, к тому же дважды. Один раз во время набега на караван племени Дерева, позже, тайно ночью из комнаты в пекарне, где была оставлена фальшивая Марина, чтобы обмануть нас на следующий день. И только Фарайза не позволила себя одурачить.

Сарак также пролил больше света на судьбу сестры Файлид. Принц племени Башни знал, что Марина больше нигде не должна появиться. И в том случае, если план сработает, и предполагаемая Марина окажется на троне Газалабада и в том, если план потерпит неудачу, и Марина будет считаться мёртвой.

Заодно я также выяснил, какое колдовство было наложено на женщину, которая претворялась Мариной. Все те, кто её видел, не должны были сомневаться, что это она. И лишь моё кольцо нарушило иллюзию. У самой женщины-некроманта был украденный дар изменять свою внешность. И по этой причине её хотели использовать как эмиру. Но был ещё другой, не менее опасный план. Этот незнакомец, который предложил племени Башни свои услуги, обладал даром контролировать человека. Сарак не знал его настоящего имени, только прозвище, которое дало ему племя Башни: Властелин Кукол. Он был бы способен управлять настоящей Мариной, однако с тем недостатком, что в это время не смог бы сделать ничего другого, потому что даже этот проклятый не мог направлять своим разумом больше одного тела зараз.

Может он также мог контролировать животных, проскальзывая в их разум. Я вспомнил случай, когда Варош убил арбалетом птицу, которая вела себя странно. Крик, вырвавшийся из горла птицы, звучал как человеческий. Может Варош подарил нашему кукловоду необычный опыт. Я надеялся на это.

И здесь была выявлена другая часть плана. Этому Властелину Кукол для длительного контроля требовалось что-то, что находилось в постоянном контакте с телом жертвы, что-то, что он подготовил сам.

Его сила была не так велика, как мы боялись, потому что ему тоже нужен был способ коснутся своей жертвы. В случае с эмиром — это было кольцо, которое подменила фальшивая Марина.