Когда-то был и я поэтом,
Любил пиррихий и спондей.
Да много лет минуло в Лету,
И стала проза мне милей.
Но ныне что-то изменилось:
Стихи, презревшие немилость,
Мне сна, как прежде, не дают.
Сим аз воздам – и весь я тут!
Что вирши? Праздности игрушка,
Неверной тени идеал…
Сам Александр Сергеич Пушкин,
Однако ж, стих в письмо влагал!
И я пишу – чего же боле
Томиться сим строкам в неволе?
И се по свету пусть летят,
И души светом озарят.
И души светом озарят.
Великим
Николаю Рубцову
«Меж болотных стволов красовался восток огнеликий…
Вот наступит октябрь – и покажутся вдруг журавли!
И разбудят меня, позовут журавлиные клики
Над моим чердаком, над болотом, забытым вдали…»
(Н. Рубцов, «Журавли»)
Если мне суждено не дожить до утра этой ночью,
Я уйду все равно, раньше срока покинув свой дом -
По цепям фонарей мимо улиц пустых и порочных
Я уйду поскорей и никто не заплачет о том.
Далеко-далеко на востоке колышется осень.
Высоко-высоко диких уток прощальный полет.
У туманной реки среди бронзово гаснущих сосен
Все горят огоньки, предвещая крутой поворот.
Меж обугленных плит те костры шепчут путнику: «Грейся…»
Дальше город теснит подступивший к окраинам лес.
Там кричат поезда, там гудят беспокойные рельсы,
Там слетает звезда с утомленных от жизни небес.
Я родился – поэт – не на счастье, теперь понимаю:
Тех времен уже нет, а сегодня иная пора.
Я, конечно, грешил и у врат недоступного рая
Упаду я без сил под неласковым взором Петра.
Я, конечно, уйду – хоть никто никогда не заметит.
Слышу в жарком бреду октября ненадежную медь.
Я вернусь к вам опять, хоть на том, нами думанном, свете
Мне уже не писать, не любить и конечно, не петь…
2-3 октября 2017 г.
Анне Ахматовой
«Небывалая осень построила купол высокий,
Был приказ облакам это купол собой не темнить.
И дивилися люди: проходят сентябрьские сроки,
А куда провалились студеные, влажные дни?»
(А. Ахматова. «Небывалая осень…»)
В фиолетовом платье и с ликом чеканным и строгим,
Никогда и нигде никого ни о чем не моля,
Вы смотрели вперед, как дается по жизни не многим -
Как богиня Фортуна с бушприта ее корабля.
Не смотрев никуда, мы лишь лезли – все выше и выше.
Мы низвергли богов – бесполезных, как дождь в декабре.
Вы ушли навсегда и никто никогда не услышит
Эха Ваших шагов в ленинградском пустынном дворе.
Все уйдет и пройдет. Ничего не останется прежним,
Неизменна лишь смерть. Только Вы-то попрали ее!
Будет солнце пылать – как вошедший в столицу мятежник!
Будет падать закат – словно тихого сна забытьё…
17 апреля 2018 г.
Юрию Иосифовичу Визбору
«Я бы новую жизнь своровал бы, как вор,
Я бы летчиком стал, это знаю я точно.
И команду такую: "Винты на упор!" -
Отдавал бы, как Бог, домодедовской ночью.»
(Ю.Визбор. «Я бы новую жизнь…»)
Свою новую жизнь я бы с Вами прожил
Как единственный друг – это знаю я точно.
И постели метелей, и звезд миражи
Оживили бы Вас Домодедовской ночью.
Я бы женщин любил, как любили их Вы.
Я бы пил, я бы пел и не мог бы напеться.
Но дождался бы Вас в переулках Москвы
Старый Сретенский двор из военного детства.
Я б команду давал про винты на упор.
И штурвал на себя брал бы вовремя, кстати!
И летали бы мы – то к плато Развумчорр,
То в Новлянки-село, то на остров Путятин.
Под янтарной сосной над печальным ручьем,
Позабыв, что наш век и недобр и недолог,
При кусочке огня мы б сидели вдвоем,
И осколок луны плыл бы в сумраке, колок.
Но ведь я пошутил. Словно старый солдат,
До рассвета б я спал, но курить не умею…
И во мне до утра Ваши песни дрожат,
А беззвездная ночь за окошком чернеет.
18 апреля 2018 г.
Константину Симонову
«Майор привез мальчишку на лафете.
Погибла мать. Сын не простился с ней.
За десять лет на том и этом свете
Ему зачтутся эти десять дней.»
(К.Симонов. «Майор привез…»)
Он смелым был – и смерть его щадила.
Он жизнь любил – она его вела.
В его глазах всегда горела сила,
Он сам горел, хоть не сгорал дотла
Он о любви писал под вой снарядов
И Муза у него была одна -
За много сотен верст от Сталинграда
Чужая и неверная жена…
Его мужчины были тверже стали,
А женщины – прозрачны и тихи.
Не раз, не два в Москве живущий Сталин
Читал его – и прозу и стихи.
Сегодня все забыли о поэте,
Но я, признаюсь, не один из них.
Его майор – с мальчишкой на лафете -
Мне до сих пор живее всех живых!
22 апреля 2018 г.
Александру Вертинскому
«Чуть седой, как серебряный тополь,
Он стоит, принимая парад.
Сколько стоил ему Севастополь!
Сколько стоил ему Сталинград!»
(А.Вертинский. «Песня о Сталине»)
Очень медленно тянутся дроги:
Их возница давно изнемог.
Никуда не глядит у дороги,
В этой жизни изверившись, бог.
В этом мире, унылом и длинном,
Заблудиться, увы, нехитро.
И напрасно одет Арлекином
Вечно бледный печальный Пьеро…
Нету с нами малайца лихого,
Португалец отправился в путь.
И над розовым морем лиловый
Китайчонок не сможет уснуть.
Александр! уж не падают листья,
Облетел опустелый тот сад.
Где желтеют забытые кисти?
Где на карте найти Сталинград?
Чья там гордость теперь – Севастополь?
Чьей земли нынче песни слышны?
Лишь стоит Ваш серебряный тополь
У Кремлевской суровой стены…
25 апреля 2018 г.
Николаю Тихонову
«И в ярости злой канонады
Немецкую гробить орду
В железных ночах Ленинграда
На бой ленинградцы идут.
И красное знамя над ними,
Как знамя победы, встает.
И Кирова грозное имя
Полки ленинградцев ведет!»
(Н.Тихонов. «Киров с нами»)
Домов освещенных громады
Не знают покоя и сна.
Где образ того Ленинграда,
Где белых ночей тишина?
Здесь скачут ничтожные тени,
Навеки забыв о былом.
Мехами покрыли ступени,
А крейсер пустили на лом.
