Может быть, где-то там Мюклы и маленькие и фантастические и разнообразные, а у нас Мюкла это совершенно определенная, абсолютно реальная и не очень-то маленькая собака.

У неё даже паспорт имеется! Ну, не совсем паспорт – щенячка, где черным по белому с кучей положенных печатей и подписей написано, что она чихуахуа по кличке Тори. Родители такие-то и такие-то, и питомник такой-то… Специально не привожу название питомника. Он реально существует и к Мюкле никакого отношения не имеет. Так как Мюкла ни разу не породистая! Она в мягком щенячестве оказалась в руках мошенников, которые её пытались продать как породистого щенка. И чуть не умерла, от содержания у этих мошенников.

Сейчас она нечто среднее между левреткой и небольшой овчаркой, если это можно себе представить. От мелкой овчарки – телосложение, плотность шерсти и высота в холке, уши и хвост, а от левретки редкая прыгучесть в сочетании со способностью залезть куда угодно, длииииная и узкая морда, чрезвычайная предприимчивость, и способность свернуться крошечным клубочком, например, на стуле.

А вот что абсолютно точно роднит её с фантастическими Мюклами, так это неистребимая вороватость, хитрость и обаяние. Да, и озорничать она умеет филигранно. Кроме всего прочего она поёт, может поддерживать осмысленную беседу и вполне неплохо танцует танго.

Всё это не шутка и не вымысел. Петь она принимается или если при ней посвистеть резиновой игрушкой, или если поют люди, и что-нибудь такое протяяяяжное. Беседует она, правда, с трудом. Вытягивает губы трубочкой, долго примеривается и выдает смесь пофыркивания, подгавкивания, подскуливания и прочих забавных звуков. Если разговор продолжать, то она отлично ловит интонации и явно силится объяснить на понятном мне языке, почему куда-то испарилось мясо из миски, спрятанной под крышкой, да ещё и прижатой кастрюлькой или куда делось полкурицы, замаринованной в уксусе и специях. Тот факт, что от неё как раз отчетливо специями пахнет, Мюклу не смущает ни разу! А танго она танцует по команде! Она как-то в детстве от хорошего настроения и приступа прыгучести взлетела мне в руки, обхватила передними лапами шею, задние поджала, и так кокетливо откинулась, что получилась натуральная танцовщица танго! Все смеялись, восхищались и были так довольны, да ещё и угостили за такое «танго», то теперь она как только слышит это слово, кидается ко мне и запрыгивает как тот первый раз. У очевидцев случается приступ неконтролируемого веселья, иной раз преходящий в конвульсии, а мне в этот момент главное найти точку опоры, потому как Мюкла всё-таки килограмм двадцать весит.

– Мюкла!

– Ауу? – рыжая длинная морда вопросительно ко мне поворачивается.

– Не ауу, а кто только что висел на кошачьих домиках? – сурово уточняю я у негодяйки. Там, на высоте один метр семьдесят сантиметров стоят миски с кошачьими лакомствами. Если поставить ниже, Мюкла их тут же их приберёт в одно длинное рыжее рыльце. Раньше и ставили пониже, но Мюкла сообразила, что если прыгнуть, обхватить лапами опору и немного оттолкнуться задними лапами, а потом перехватиться передними, то можно достать до мисок! Пришлось ставить ещё выше. Кошкам-то удобно, а вот нам – не очень. Но, и Мюкле, к счастью, тоже!

– Аваау. – со скорбью отвечает мне собака. – Вууу.

– Понятно. Ты лезла, лезла и не достала?

Скорбь заполняет всю Мюклу без остатка… Нет, не достала она! Так старалась, так лезла… От скорби повисают и уши и хвост и вообще, вся собака такая несчастная…

– Можешь мне спектакль не играть! Вон твой корм! Собачий! Стоит в свободном доступе. Сколько хочешь!

Она поднимает голову и недоуменно на меня смотрит. – Нет, тот совсем-совсем не интересный! А мне бы вооооон тот!

Мюклин нос как стрелка компаса шевелится в направлении недостижимо высоких мисок.

– Нда, надо бы табуреточку-то подальше убрать. – решаю я и уволакиваю деревянную скамеечку из коридора. С этой собаки станется… Догадалась же она, что с табуретки можно достать до блюда, стоящего на минидуховке на разделочном столе. С пола никак не достать, а с табуреточки вполне-вполне! – Ты – Сонька Золотая ручка! Вот ты кто. И не улыбайся мне!

Улыбаться она тоже умеет. Фокусируется на лице, которое надо умаслить, сосредотачивается, губы явно приподнимаются, показываются передние зубы, глазки сводятся в кучку, хвост метет со скоростью и эффектом вентилятора, и общее впечатление от этого настолько забавное, что волей-неволей прощаешь эту воровку. А ей только того и надо! Нос опять принюхивается что бы где бы свистнуть. Видимо, сказывается тяжелое и голодное детство.

На даче Мюкла работает разрушителем. Если её устроить где-нибудь на участке, то вся доступная ей поверхность будет покрыта ямками разной конфигурации и глубины. В доме она обыскивает все доступные и не очень доступные уголки и радостно лезет на второй этаж. Лестница там крутоватая, не для собак, но она взлетает по ней вверх и планирует вниз гораздо быстрее меня. Потом она просекла, что очень интересно смотреть в окно и комментировать, что мы делаем. Глянешь на кухонное окошко а там рыжая ушастая рожица.

– Мюкла! Тебе сколько раз сказано, не лазь на подоконник!

– Уууу. – опять губы сложила и давай рассказывать, как она тут хорошо устроилась!

– Если ты свалишь самовар, я тебя накажу!

– Уууу. – косится на самовар. Он ей мешает, но она уже поняла, что валить его не стоит, ругаются!

С котами отношения у Мюклы отличные. Кроме кота-берсерка Пуха. С ним тоже отличные, но только не тогда, когда на него находит желание подраться, и желательно с противником покрупнее. Тогда Мюкла ужимается, трамбует тушку на сиденье кухонного стула, прикрывает нос хвостом и замирает. Иногда лезет на кошачий домик и прячется там.

– Точно, левретка мимо пробегала. – вздыхаю я, глядя, как эта мартышка карабкается повыше, унося свой организм от опасной котовой личности. – Мюкла, она Мюкла и есть!

Ничего, как говорится, не предвещало… Лето, дача, безмятежность вокруг! Только вот дачные кошки странно себя ведут. То и дело шмыгают в гараж. Чего им там понадобилось-то? Дачные кошки у нас тогда были полудикие. Когда-то у нас в доме жила Олимпиада Михайловна. Это соседка, которая жила с семьёй дочери, и у которой по семейным обстоятельствам не получилось достроить её часть дома, ну, мы и пустили её к нам пожить. Она как раз тогда и за собаками присматривала и за птицами, а кошек на даче у нас не было. То есть это мы так думали. Олимпиадина кошка вниманием избалована не была, едой тоже, потому что соседка считала, что если кошка хочет есть, пусть пойдёт и поймает себе мышь. Мышей Дашка ловила исправно, но мышка-то маленькая и одна, а есть-то хочется постоянно и побольше. Дашка приноровилась таскать всё, что плохо лежит, хорошо лежит, и даже то, что почти приколочено гвоздями. Обычно из дома вылетала Дашка с куском чего-то в зубах, за ней вылетал веник, а за веником Олимпиада Михайловна. Приехала она из Казахстана и пенсия у неё крошечная, жить сложно, а тут ещё и эта… Убытки одни. Короче, стали мы кошке покупать корм. Нет, ну, а что? Она же у нас мышей-то ловит! Прибыточек! И каким уж образом Дашка сообразила, кто именно является подателем еды и вкусностей, я понятия не имею, но, когда дом Олимпиады Михайловны был достроен и она начала переезжать к себе, кошка сходила с ней для порядка, носом поводила, фыркнула и вернулась жить к нам!

При всём этом, в руки нам она не давалась нипочём! Видимо, многократное знакомство с веником давало о себе знать. Стерилизовать её долго не удавалось, и она тогда периодически котилась, к счастью не очень часто и котят у неё было немного. Дашка сама оставила себе одну дочку – просто спрятала в будку к овчарке Айке, когда мы уже с дачи уехали, и вырастила такую же как и она сама, дикушку. И у нас на даче получились две кошки. И вот теперь эти хулиганки что-то непонятное вытворяют в гараже. Моя мама пошла уточнить, что именно, и вернулась расстроенная.