— На эсминце «Верный» утверждают, что видели странное, — сказали Люку в штабе флота. — По вашей части. Кажется, кто-то задурил им головы. Разберитесь, мастер Скайуокер.

Люк не стал даже спрашивать, что именно имелось в виду под «его частью». Опыт последних шести лет показывал: наверняка выявление диверсии. Имперец проник на корабль и смущает умы. Или же умы смущаются сами — и ведь не то чтобы совсем без повода. Выявляйте, мастер джедай. Защищайте мир и Республику.

Но он ошибся.

***

Люк прилетел на «Верный» ранним утром по корабельному времени. Он ожидал, что его встретят безопасники и проводят в каюту, пока не проснется начальство — но встречал его сам адмирал пограничной эскадры. Серый, усталый, взбудораженный сверх меры. Здесь все были взбудоражены, отметил Люк, пока шел за адмиралом в его кабинет. И смотрели на Люка странно. С опаской, с надеждой, с напряжением. Со страхом.

Откуда взялся страх?

Адмирал, ничего не объясняя, усадил его за свой терминал и включил запись.

И Люк замер.

На записи с внешних камер мостика на фоне звезд плыл хищный, мгновенно узнаваемый силуэт. Огромный ИЗР. Самый большой из построенных. «Палач».

В углу экрана, насмешкой над здравым смыслом, стояла дата. Три дня назад.

Не может быть.

Не может.

Не…

Люк перемотал запись на начало. Просмотрел еще раз. Еще. Еще. Четыре минуты. Острый клин супердестроера, заслоняющий звезды. Вот он есть — вот его уже нет. Аутентичная запись. С верного ракурса.

— Мы видели его, — сказал адмирал Лети. — Я видел. Лично. Это не подделка.

— Я вам верю, — прохрипел Люк. Откашлялся. Сила, Сила великая, это невозможно. Это никак невозможно. Никак. «Палач» врезался в Звезду Смерти. Тому были сотни свидетелей. Он сам чувствовал смерти тысяч людей, он чувствовал…

…Хотя тогда казалось, что он никогда не сможет ничего больше почувствовать, что свет умер, что все живое, имеющее смысл, умерло вместе с отцом, и ничего, ничего не осталось…

Это было искушение Темной стороны. Отчаяние. Хорошо, что тогда ему помогли, что отец смог прийти с той стороны, со Светлой, и улыбнуться на прощание. Эта улыбка грела Люка весь безумный первый год Республики. И потом.

Все было не зря, все было не зря, все было…

— Что именно вы видели? — спросил Люк, тряхнув головой. Прошло шесть лет. Отец вернулся к Свету. Он сам стал джедаем. Не следует давать прошлому власти над собой. Это всего лишь призрак. Иллюзия. Аберрация.

— Он… возник, — сказал адмирал. — Мы… разбирались с пиратами. Были небольшие сложности…

— Я не отношусь к штабу флота, — ровно произнес Люк. — Говорите мне правду, пожалуйста.

От адмирала плеснуло страхом. Люк закусил губу. Усилием воли не поднял глаз от экрана, продолжил смотреть запись по кругу. Что-то в ней было неправильное…

Он — джедай, почему же его все равно боятся?

— К-конечно. Были… большие сложности. У них было имперское вооружение, они умели им пользоваться, наверняка ограбили брошенные базы…

— Или это были имперцы.

— Нет, — неожиданно жестко ответил адмирал. — Это были бандиты. Я знаю бандитов.

— Хорошо, — покладисто согласился Люк. Поднял-таки голову и улыбнулся адмиралу. — Пожалуйста, продолжайте.

— Нас почти разбили, — сказал адмирал. — Когда появился… он. «Палач».

— Пираты испугались.

— Пираты испугались, — кивнул адмирал. — Мы уничтожили их флагман. И «Палач» исчез.

— «Мы» уничтожили, — повторил Люк. Что-то в глазах, в интонации адмирала его настораживало. Тот чего-то недоговаривал, но не из желания выгородить себя или своих людей, там был замешан страх, но странного толка…— Вы имеете в виду «Верный» или вашу эскадру?

Адмирал сглотнул.

— Флагман пиратов был уничтожен выстрелом турболазеров «Палача», — произнес он почти шепотом.

— Вы уверены?

— Да, ситх нас всех побери! — Тут он вздрогнул. Люк сцепил руки на столе, искусственные пальцы правой впились в левую до боли.

— Кто еще это видел?

— Все, бывшие на мостике. Вы можете опросить любого, никто из нас не врет.

— Я вам верю.

— Сквозь него были видны звезды, — произнес адмирал тихо. — Сквозь корму. На записи незаметно. В самом начале, когда он только возник. Были видны звезды. А потом он… из турболазеров.

Люк кивнул. Он не знал, что сказать.

***

Он опросил бывших тогда на мостике. И пилотов истребителей. Все они видели «Палача», все узнали…

— Он вызывал нас, — шепотом признался офицер связи. — Но я… не смог. Я не смог ответить!

— Конечно, — мягко произнес Люк. — Конечно, это нормально.

— Если… снова, я приму… — Офицер вздохнул и облизал губы. — Я просто… Что если там — он?

Прошло шесть лет, но лорда Вейдера во внешнем кольце до сих пор старались не называть по имени. «Если звать, то вернется», — говорили о мертвых на Татуине. Вернется духом, ветром и песком. Заманит, уведет с собой.

Глупые суеверия, над которыми не получалось смеяться.

— Его там нет, — сказал Люк. Отец ушел в Свет, его нет здесь больше.

…Но что если там — дух, ветер и песок, черная маска, черный доспех? Что если маска посмотрит с другой стороны экрана и скажет: «Иди ко мне»?..

— Вы точно знаете? — Офицер связи смотрел на Люка с надеждой и ужасом.

— Да, конечно,— ответил Люк, улыбнувшись светло, как следовало джедаю. — Он умер на Звезде Смерти, его не было на «Палаче», когда тот взорвался. Его не может там быть. Не бойтесь.

«Не бойся, — сказал он сам себе, когда остался один в отведенной ему каюте. — Тебе нечего бояться. Ты ведь знаешь точно. Ты знаешь».

Он попытался вспомнить улыбку отца, тогда, на Эндоре, но вспомнил лишь собственное облегчение и собственную радость.

***

Сила не помогала понять, как ловить призрачный корабль по всей галактике, и Люк остался на «Верном». Если «Палач» помог им против пиратов, возможно, поможет снова.

Ему нужно было подумать.

Ни в одном из доступных ему источников не говорилось о призраках кораблей, стреляющих по вполне материальным целям. Он хотел верить, что это всего лишь какой-то дурной имперский розыгрыш, проекция, игры с полями, что-то разумное и объяснимое. Но даже себя убедить до конца не получалось.

Или не хотелось?

Наверное, он будет разочарован, когда окажется, что и вправду розыгрыш.

— Не вздумай возвращаться, — сказала ему сестра, когда он наконец-то смог связаться с ней без чудовищных помех. — Сиди там, ищи своих шутников, всыпь им как следует. И отдыхай, ты сам на призрака похож.

— Я в порядке.

— Понятное дело, — сухо усмехнулась Лея. — Вот и отдыхай. Обойдутся наши безопасники без тебя пару месяцев, не развалятся.

— Не вляпайся ни во что серьезное, пока я далеко.

Сестра отмахнулась.

— Я знаю, что делаю. А ты — сиди там и не геройствуй. Понял?

Он улыбнулся в ответ, поблагодарил за заботу и отключился.

В мире Леи не существовало призраков, и он бы искренне хотел ей позавидовать, но не мог.

Через неделю эскадра выдвинулась в пограничную с хаттами зону. Через пять дней они приняли бой.

***

Смотреть с мостика Люк не смог.

Когда-то давно, после Беспина, ему снился мостик «Палача», он сам рядом с громадной черной фигурой — и распадающаяся в огненном взрыве база повстанцев впереди. Вариант несбывшегося будущего, самый страшный его кошмар.

…Он никогда не думал, что будет себе тому, тогда, завидовать.

— Если хотите, мастер Скайуокер, — сказал ему адмирал на просьбу присоединиться к звену истребителей. — Тут на всех хватит, парни не будут в обиде.

Легенда Восстания, ввалившаяся в слаженное, слетанное звено на нестандартном истребителе, парней не обрадовала. Но и в обиде они не остались — пиратов действительно хватило. Даже с избытком.

Люк почти не следил за общим рисунком боя. Крутился, выводил из-под удара свое звено, сбивал пиратов — гасил в себе азарт и восторг, — и плеснувшие в силе ужас и боль едва не стоили ему попадания в крыло.