По благословению

Святейшего Патриарха Московского и всея Руси АЛЕКСИЯ II

Василий блаженный, сын ярославского купца, был по торговым делам в Сибири, в городе Мангазее, где поступил в приказчики к одному богатому купцу. Богобоязненный и благочестивый юноша, ведя дела доверителя своего, в свободное от занятий время не опускал ни одной церковной службы. Однажды, возвращаясь домой после Пасхальной утрени, он нашел двери лавки выломанными, а товар расхищенным. Хозяин, заподозрив Василия в соучастии с грабителями, предал его для допроса правительственной власти. Пытки и разнообразные истязания были употреблены, чтобы заставить сознаться в вине невинного. Непреклонность его была отнесена хозяином к упорству, и он в движении нетерпения ударил страдальца связкой ключей в висок, и тем убив неповинного, довершил жертву своих несправедливых подозрений. Это случилось в 1600 году. Наскоро сколотили гроб и, лишив Василия христианского погребения, погрузили гроб с положенным в него телом страдальца в болото подле самой той избы, в которой совершалось мучительство, и перекинули через гроб доску, по которой проходили все в съезжую избу.

В 1652 году начали проявляться некоторые знамения над давно забытым местом погребения Василия. Жители вспомнили страдальца, обрели гроб его, устроили над ним часовню, а в 1670 году строитель монастыря Живоначальной Троицы близ города Туруханска перенес нетленные останки Василия Мангазейского в свой монастырь и совершил на 10 мая всенощное бдение, которое отправлялось ежегодно более ста лет. В 1719 году митрополит Филофей Лещинский, странствовавший по Сибири для крещения инородцев, испытал на себе чудотворную силу помощи блаженного Василия и прислал в обитель резную золоченую раку, в которую и были переложены мощи блаженного. Усердствующие к его памяти чествуют ее служением панихид при раке мученика.

Преподобный Мартирий, во Святом Крещении Мина, сын именитого гражданина Великих Лук, десяти лет остался круглым сиротой; благочестивой жизнью обратил на себя внимание священника Благовещенской церкви, которую часто посещал. Священник овдовел, принял монашество и был сделан настоятелем Великолуцкой Сергиевской обители; тогда Мина, раздав все свое имение, поступил в его монастырь, где и принял монашество.

Прожив семь лет в послушаниях монастырских, Мартирий пожелал большего уединения и поселился за 60 верст от Лук. Наставник его не одобрял уклонения от занятий общежительных обителей, и Мартирий в недоумении пошел в Смоленск молить о разрешении его сомнений Божию Матерь и преподобного Авраамия. В сонном видении явился ему преподобный Авраамий с учеником своим Ефремом и сказал, что он должен жить в пустыне, которую укажет ему Господь и Его Пречистая Матерь. Из Смоленска пришел Мартирий в Тихвин, где, скорбя о многолюдстве, молил Господа указать ему предназначенное уединенное жилище, и по его молитве желанное уединение показано было ученику его явлением крестовидного осияния над островом Зеленым. Туда уединился Мартирий. В лишениях, посте и молитвах текли дни подвижника, и скоро строгость жительства его привлекла к нему людей, искавших спасения. Некто благочестивый боярин Феодор Сырков построил в пустыне храм Благовещения, а братия убедили старца Мартирия принять священство и сан игумена. Это было в 1570 году. Несмотря на нужды и скудость жизненных средств, Мартирий выстроил в своей обители церковь Живоначальной Троицы. В последние годы жизни он прославился благодатным даром исцелений. У жившего тогда в Твери царя Симеона Бекбулатовича умирал сын. Симеон просил Мартирия прийти сотворить молитву над болящим, и преподобный исцелил его возложением на грудь Иоанна иконы Тихвинской Богоматери.

За полтора года до кончины своей Мартирий всецело посвятил себя безмолвной уединенной молитве и плачу; собственными руками выкопал себе могилу, в которой поставил гроб, и часто навещал его, питая плач свой памятью смертной. 1 марта 1603 года, причастившись Святых Христовых Таин, он почил в мире. Мощи преподобного почивают в гробнице, устроенной митрополитом Новгородским Корнилием, прежде бывшим Зеленецким игуменом, который написал житие преподобного и составил ему службу.

Основатель Городноезерской Никандровой пустыни преподобный Никандр служил примером святой подвижнической жизни. Пустынь Никандрова находилась в Новгородской губернии Боровицкого уезда, на берегу озера Городка. Когда собралось в пустыни несколько иноков, преподобный Никандр построил храм Воскресения Христова, где и теперь покоятся мощи его под спудом. Время преставления его – 15 марта 1603 года.

Праведная Иулиания родилась близ Мурома от благочестивых и богатых дворян Недюревых. Родитель ее был ключником при дворе царя Иоанна Васильевича. Оставшись шести лет сиротой, она была воспитана сначала бабкой ее Лукиной, а потом ею отдана была в семейство ее дочери Араповой. С самых юных лет Иулиания явила залоги жизни благочестивой. Пост, молитва, трудолюбие, благотворительность, посещение больных – одним словом, любовь к ближнему составляли жизнь ее. Ее не учили грамоте, но ум ее, постоянно занятый молитвой и сердечной заботой благотворить ближнему, образовался и совершенствовался в духе учения евангельского.

Когда ей минуло шестнадцать лет, ее выдали замуж за добродетельного и богатого боярина Осоргина. В селе супруга ее, в благочестивом священнике Потапии, бывшем впоследствии архимандритом Спасского монастыря в Муроме, нашла Иулиания духовника и духовно-мудрого руководителя на пути жизни ее. Кротостью приобрела она любовь и доверие не только домашних, но и супруга своего и его родителей, вверивших ей все домохозяйство. И тут заповедь о любви к ближнему была применяема ею как к попечению о пище, одежде и вообще удобстве жизни слуг ее, так и к произвольному отречению от удобств и покоя жизни, на которые ей давали возможность и право ее богатство и ее звание. «Кто я, убогая, – говаривала она сама себе, – чтобы мне предстояли и служили ближние мои?» Виноватых перед ней, пререкавших ей, оправдывала самоукорением, говоря: «Сама я часто согрешаю перед Богом, но Бог мне терпит, потерплю и я – может быть, душа их чище моей перед Всеведущим». Терпеливо переносила она выговоры супруга своего и его родителей за безпорядки слуг, стараясь исправлять их и даже прикрывать ошибки их.

Особенное усердие имела Иулиания к святителю Николаю. Однажды ночью, во время молитвы, напало на нее страхование столь сильное, что, оставив молитву, она в постели думала укрыться от него, но привидения, преследуя ее, грозили погубить, – если не оставит молитвы; она мысленно призывала на помощь святителя Николая, который внезапно явился ей с книгой в руках, благословил ее и сказал: «Мужайся, дочь моя, Христос повелел мне охранять тебя». Пробудясь, она наяву видела светолепного мужа, выходящего из ее комнаты.

Случился голод – Иулиания удвоила тайную милостыню. За голодом последовала зараза – блаженная тайно от своих ухаживала за больными, омывала умерших и на свой счет погребала их.

Из многочисленного семейства ее четыре сына и две дочери скончались в младенчестве, шесть же сыновей и одна дочь выросли, воспитанные ею в благочестии. Из них старший убит был слугой своим; второй, вскоре за первым, пал убитый на поле бранном. Скорбела Иулиания, отдаваясь воле Божией, но просила супруга своего и получила согласие его жить ей свободной от отношений жены брачной, тогда она всею душою прилепилась к Богу и вошла в подвиги, свойственные много преуспевшим слугам Божиим. Молитва и пост, соединенные с милостыней к нищей братии, составляли ее постоянное делание. Когда скончался супруг ее, ей было около 60 лет. Присные обвиняли ее, что в такой старости она изнуряет тело свое. Она отвечала: «Или не знаете, что плоть убивает душу? Я же стараюсь поработить плоть, да спасется дух мой в день Господа нашего Иисуса Христа». Однажды зима была чрезвычайно суровая; блаженная, не имея ни одежды, ни обуви, несколько времени не ходила в церковь к богослужению. Священник церкви святого Лавра, придя к утрени в храм, внезапно услышал голос от иконы Богоматери: «Иди, скажи милостивой вдове Иулиании, что напрасно не ходит она в церковь; домашняя молитва приятна Богу, но не так, как церковная, а вы уважайте ее, ибо Дух Божий почивает на ней». Священник побежал к Иулиании и вслух всем поведал бывшее ему откровение. Смиренная огорчилась на действие иерея. «Ты в прелести, – ответила она, – кто я, грешная, чтобы удостоиться такого приглашения». Она заклинала священника и всех слышавших не говорить о том ни при жизни, ни по смерти ее; пошла в церковь, отслужила молебен Божией Матери и стала неупустительно ходить к церковным богослужениям, в доме же не оставляла непрестанной молитвы Иисусовой.