Сьюзен кивнула, но почему-то не поверила.

— Полагаю, что так.

— Как твой отец сегодня утром? — спросила Бриджит, явно пытаясь сменить тему разговора.

Сьюзен шмыгнула носом. Слезы высохли несколько часов назад.

— Хорошо. Мы еще немного почитали "Одинокого голубя". Надеюсь, ты не возражаешь. К тому же сегодня утром он крепко спит.

— Конечно, я не возражаю. Ты его дочь. — Вместо того чтобы направиться в спальню, Бриджит села напротив нее и взяла Сьюзен за руку. — Я уверена, что с мистером Уэйдом все в порядке, Сьюзен. Просто дай ему пару часов. Бьюсь об заклад, он позвонит, и ты будешь спать как ребенок после экзамена.

Сьюзен знала, что должна идти. Это был жизненно важный экзамен, и при нормальных обстоятельствах она бы его сдала и значительно повысила свои оценки. Однако, если она пойдет сейчас в состоянии тревоги и почти паники, то, вероятно, потерпит неудачу. Вместо того чтобы ответить Бриджит, она смущенно спросила:

— Откуда ты знаешь, что "Одинокий голубь" — любимая книга моего отца? — по какой-то причине Сьюзен решила, что должна знать. В конце концов, она никогда бы не догадалась, и не думала, что ее мать даже знала о том, что ее отец любил читать. Ей было так странно, что кто-то, с кем они познакомились всего сорок восемь часов назад, знал что-то подобное.

Бриджит дружелюбно улыбнулась.

— У меня есть чутье на людей. Я не знаю, способность ли это видеть ауры или просто чувствовать их энергию, но такие вещи случаются часто. — Она отвела взгляд. — Но он не сказал мне, что это его любимое. Я этого не знала. У меня просто было ощущение, что он прочитал ее и полюбил, и что она будет успокаивать и исцелять его. — Она подняла палец, словно что-то вспомнила. — Я бы спросила, хочешь ли ты хороших или плохих новостей, но в данном случае это одно и то же.

Немного придя в себя и попытавшись поверить в то, что Бриджит права, Сьюзен выпрямилась.

— В чем дело?

— Я получила результаты анализа крови твоего отца. — Она сунула руку в сумку, которая больше походила на сумку, чем на сумочку, и вытащила листок бумаги, который пододвинула девушке. Сьюзен еще не научилась по-настоящему читать результаты анализов, поэтому нахмурилась и стала ждать объяснений. — Плохая новость — и хорошая новость — заключается в том, что, судя по дозам «Гидроморфона», которые должен был принимать твой отец, накопление в его крови примерно в четыре раза больше, чем должно быть. На самом деле, мой знакомый сказал мне, что он невероятно сильный, счастливый человек, чтобы все еще быть живым с его печеночной недостаточностью. Похоже, у него передозировка почти с того дня, как он появился в больнице, и это смертельные уровни.

Ярость и ненависть, полностью привели Сьюзен в чувство, и она встала, расхаживая по комнате с бумагой в руке.

— Не знаю, что и думать, — сказала она, обращаясь скорее к себе, чем к Бриджит. — Это обычная практика ленивых, злых людей? Или это был личный удар против моего отца кого-то, кто чувствует, что он мерзость? Или, может быть, кто-то действительно имеет на меня зуб? Черт, это может быть случайность или оправдание Ангела Смерти.

— Не знаю, Сьюзен. Проблема в том, что это была бы постоянная передозировка от каждого санитара, который вошел в его комнату. Это было какое-то сосредоточенное действие. — В голосе Бриджит звучало такое же личное оскорбление, как и в голосе Сьюзен, и было приятно, что с ней работает не один возмущенный человек.

Приняв решение, Сьюзен швырнула справку на стол.

— Положи в безопасное место. Я собираюсь принять душ и пройти тест. А потом объявлю в розыск, если не получу известий от Джима. Затем, пока я жду, пока полиция выследит его и удостоверится, что он в безопасности, я собираюсь пойти на работу, встретиться со своим напарником и позвонить адвокату. Я хочу, чтобы для этих людей запахло жареным.

— Я тоже, милая, — услышала она бормотание медсестры, закрывая дверь в спальню Джима и спеша в душ.

Она добралась до класса за считанные секунды, и в течение следующих полутора часов Сьюзен выбросила из головы все, кроме теста. Когда она сдала его, то была уверена в себе и даже в первый раз улыбнулась профессору. Только когда она вышла из машины, проверила свой телефон — что не разрешалось в классе в дни экзаменов — и не нашла ни слова от Джима, чувство обреченности снова охватило ее.

Стук в окно заставил ее подпрыгнуть, и она посмотрела в встревоженное лицо Боксера. И ее страх усилился. Она не потрудилась опустить стекло, а вместо этого вышла из машины.

— Что случилось? — отрывисто спросила она.

У Боксера отвисла челюсть.

— Именно поэтому я и искал тебя. Медсестра в доме Джима сказала, что я найду тебя здесь. Джим не вернулся домой прошлой ночью?

Сьюзен уставилась на Боксера, чувствуя, что ее вот-вот вырвет.

— Разве он не был с тобой? Что, черт возьми, случилось, что ты потерял его?

От виноватого румянца Боксера Сьюзен готова была упасть в обморок.

— Становилось холодно, и он дал понять, что съезжает на обочину и догонит нас. Я думал, он просто застегнет куртку или что-то в этом роде. Я немного отстал, чтобы он мог догнать меня, и мы могли поехать к братьям, но Джим не появился, поэтому я заставил остальных остановиться. Мы вернулись к тому месту, где он остановился, но его нигде не было видно. Я позвонил ему, но звонок сразу перешел на голосовую почту. Не было ни полицейских, ни машин "скорой помощи". Мы подумали, что он, должно быть, остановился где-то и потерял сигнал; но, мы все еще ничего не слышали от него.

Сьюзен грязно выругалась.

— Пошли, мы вернемся домой к Джиму и обзвоним все больницы и полицейские участки в радиусе двадцати миль от перевала. — Она обвиняюще указала на Боксера. — Я не говорю, что это твоя вина, потому что это не так. Ты сделал то, что должен был сделать. Но ты обязан помочь мне, так что позвони своим братьям и скажи им, что не вернешься, пока мы не найдем Джима.

ГЛАВА 21

Длинные шаги Боксера не шли ни в какое сравнение со стремительным бегом Сьюзен, когда она проходила мимо него в приемном покое больницы «Снокуолми—Вэлли». Она бросилась к регистратору, мимо людей, ожидающих регистрации, и потребовала:

— Мне нужно знать, где найти Джима Уэйда.

Женщина начала спорить, вероятно, собираясь сказать ей подождать своей очереди, но что-то в глазах Сьюзен, должно быть, сказало женщине, что все серьезно, и она не примет отказа. Быстро посмотрев данные в компьютере, женщина сказала:

— Третий этаж, палата 327. Поднимитесь на лифте направо! — она кричала, но Сьюзен уже бежала, и Боксер не отставал от нее.

По дороге Сьюзен позвонила отцу, который был вне себя от беспокойства, когда узнал об аварии. Его голос звучал намного лучше, и это принесло ей облегчение. Она не могла сейчас волноваться за обоих своих мужчин. Боксер разговаривал с Ари, который выкрикивал множество непонятных вещей, но по звуку его голоса она поняла, что он сердит.

Повесив трубку, Боксер хрипло сказал Сьюзен:

— Ари говорит, что патруль штата звонил несколько минут назад с информацией о пулях в канаве, где нашли Джима. Они проводят баллистическую экспертизу и, основываясь на том, что Джим пробормотал медикам на месте происшествия, а также на свидетельских показаниях, они отправляют людей в клуб «Диабло» и проверяют все их оружие.

Сьюзен посмотрела на Боксера.

— Скажи мне прямо сейчас, здоровяк, это было преднамеренное убийство или случайный поступок. А также скажи мне, почему так произошло. Не детали, просто причина, по которой эти «Диабло» снова придут за Джимом.

— Ну, я уверен, они все еще верят, что Джим застрелил их человека. Кроме того, мы ворвались на их территорию без предупреждения, и они немного обижены. Джим пытался все исправить, но Ари надулся и все испортил. Давай просто скажем, что мы все еще пытаемся разобраться, и, похоже, что у кого-то с другой стороны не было веры, что мы все сделаем хорошо. — Глаза Боксера затуманились тревогой, горем и чувством вины, и Сьюзен отступила.