Вскоре они познакомились со своими приморскими соседями: это были родственные племена, переселившиеся прежде них с Дуная, а далее норманны, известные у нас под именем варягов, самый деятельный и удалой народ в Европе того времени, которые уже с V века хозяйничали на всех морях и имели сообщения по всем берегам: в Британии, Галлии, Германии, Италии, наконец, ближайшие, финны, так называемая ими чудь.

Чудью, состоявшей из множества племен, заселен был, по другую сторону за новгородцами, и весь Восток, от Северного моря до Каспийского.

Смышленые пришельцы разузнали, где в основном расположены естественные ресурсы, в которых они наиболее имели нужду, и что могут они предлагать в замену перми, булгарам, хазарам, югре. Им удалось даже впоследствии стать твердой ногой на самых выгодных для себя в этом отношении местах, откуда они могли распространять свою власть над соседними областями. Так возникли новые поселения, оказавшиеся вскоре для них необходимыми, – Изборск, Торжок, Белозерск, Ростов, Муром, Бежецк, Волок Ламский.

В торговле новгородской приняли вскоре участие и норманны, нигде не упускавшие случая заводить свои связи и расселявшиеся повсеместно; они распространили новгородскую торговлю еще далее, до самого устья Волги, куда, с противоположной стороны, через Каспийское море, из Внутренней Азии, проникло с той же целью другое – бодрое, живое, и, вместе, образованное племя того времени – арабы.

Арабы привозили в устье Волги к хазарам пряности, южные плоды, шерстяные ткани, драгоценные камни, которые до сих пор удерживают у нас свои восточные наименования: изумруд, яхонт, бирюзу, жемчуг… Чудские племена доставляли меха, рыбу, хлеб, металлы, юфть. Из низовых южных славянских поселений доставлялся хлеб, мед, воск. Из Греции – паволоки, золото, вино. Норманны торговали мечами франкской работы, янтарем, пухом, невольниками.

Очень рано между всеми этими народами началась взаимная мена, из которой мало-помалу, по мере распространения сообщений, образовалась правильная обширная торговля с определенными путями.

«Бе путь из Варяг в Греки, – говорит Нестор, – и из Грек по Днепру, и вверх Днепра волок до Ловати, по Ловати внити в Илмер озеро великое, из негоже озера потечет Волхов, и втечет в озеро великое Нево, того озера устье внидет в море Варяжское.

Тем же из Руси может ити в Болгары и в Хвалисы… потече Волга на восток, и втечет семидесятью жерел в море Хвалисское (Каспийское)».

Огромное количество арабских монет (дирхемов), седьмого, восьмого и следующего веков, равно как и византийских, норманнских, часто находимых по всему этому пространству, служит неопровержимым доказательством живого сообщения между племенами, здесь обитавшими, с отдаленной древности.

Смышленые словене умели воспользоваться своим выгодным положением, на перепутье норманнов в Грецию и к финским племенам, передавали товары из рук в руки и богатели. Город их стал, в некотором смысле, перевалочным местом на Севере. Слава о Новгороде распространилась по всему Варяжскому (Балтийскому) поморью, а исландские саги наполнились сказаниями о богатстве и могуществе великого Холмгарда.

Точно такое же значение получил на юге Киев, принадлежавший другому славянскому племени, полянам (предкам, кажется, нынешних великороссиян).

Новгород подвергся нападению норманнов, господствовавших на всех соседних морях, Киев со всеми южными племенами – хазаров, главная сила которых сосредоточивалась в Итиле (нынешней Астрахани), на устье Волги.

В 859 году (первое определение времени в летописи) какая-то ватага норманнов, называвшихся у нас варягами, приплыла по Варяжскому морю в устье Невы, рассыпалась по сторонам и обложила данью встреченные ею племена, славянские и финские.

Но владычество норманнов продолжалось недолго: племена вскоре восстали, одно за другим, потому ли, что были выведены из терпения насилием пришельцев, или потому, что увидели возможность легко справиться с ними и не захотели нести напрасных убытков.

Как бы то ни было, хозяева прогнали незваных гостей туда, откуда они приходили, «за море», и начали по-прежнему «владеть сами о себе», но вскоре перессорились между собою, «встал род на род», полилась кровь, и усобице не видать было конца, а норманны, с часу на час, могли воротиться с новыми, еще большими силами, отмстить жестоко за полученное оскорбление и наложить иго тяжелее прежнего!

Заморские гости. Художник Н.К. Рерих. 1901 г.

Тогда, среди общей смуты, пришла в голову кому-то из воевавших благая мысль, чтобы прекратить кровопролитие: «Поищем себе князя, который бы владел нами и судил по праву».

Совет пришелся по душе. Но где искать князя столь сильного, чтобы он мог дома держать свое имя грозно, а в нужном случае защитить мирные племена от внешних врагов?

Здравый смысл, народный толк, указал им норманнов, которые господствовали по всему взморью, ближнему и дальнему, ходили беспрестанно на все четыре стороны, селились везде, где пригревало солнце, и готовы были служить кому угодно, лишь было бы из чего, – норманнов, о которых грозная слава распространялась всюду. Да и кого же в то время было выбрать? Кто имел столько силы и смелости, чтобы взяться за такое трудное и опасное дело? Кто мог лучше защитить от норманнов, как не их соотечественники?

Словене, с подчиненными им, более или менее, кривичами, чудью, весью и мерею, пошли «за море», к одному норманнскому племени, по какой-то причине им более знакомому, которое жило, кажется, в углу Варяжского моря, в соседстве и совокупности с родственными нам племенами, и «называлось Русью, как другие племена назывались Свеями, Англянами, Готами и Мурманами».

«Земля наша велика и обильна, а порядка в ней нет: придите княжить и володеть нами», – сказали им послы без всяких околичностей и условий. Вещие слова, определившие дальнейший ход нашей истории.

Норманны хорошо знали их землю, богатый Холмгард, знали соседнюю, обильную мехами Биармию (Пермь), знали заманчивую Грецию, куда многие от них часто ездили торговать в Константинополь и служить по найму в императорской варангии (гвардии).

По этому пути, знаменитому austervеg норманнских летописей, уже ходили в Грецию, лет за тридцать, некоторые из той руси, к которой теперь обратились посланные. Нашлись охотники согласиться на вызов: три брата, князья Рюрик, Синеус и Трувор. Они поднялись со всем своим племенем, «пояша по собе всю Русь», и пришли к нам в 862 году.

Старший из братьев, Рюрик, сел в Ладоге, откуда, при истоке Невы, всегда удобнее было встретить норманнов, которые обыкновенно приставали к этой гавани, известной у них под именем Альдейгоборга, Синеус поселился у веси на Белоозере, а Трувор в Изборске у кривичей.

Война была любимым занятием, промыслом, привычкой и жизнью норманнов, и вот призванные братья, лишь только утвердились в новых становых своих жилищах, как и начали «воевать всюду» с соседними племенами.

Но через два года меньшие братья умерли: старший, Рюрик, унаследовал их волости и переселился со своей дружиной в Новгород, главный город словен, уже сильный, богатый торговлей, владевший обширной волостью и имевший свои гражданские учреждения, – «и прозвались Новогородцы от них (от пришедшей руси), Русскою землею, а прежде были Словене».

Мужам своим Рюрик раздал: кому Полоцк, кому Ростов, кому Белоозеро, – с обязанностью собирать дань, судить и рядить народ и приходить к нему с воинами по требованию. Срубив сам город в Новгороде (Городище?) он велел им также, по исконному обычаю норманнов, рубить везде города или крепости как необходимые точки опоры, где легко держаться, откуда удобно нападать, куда можно приводить пленников и сносить добычу.

Мужи Рюриковы разошлись со своими бранными родичами, переселение которых с Севера продолжалось еще много времени, «и по тем городам, – говорит древнейшая наша летопись, – Варяги везде находники, а первые жители в Новегороде Словене, в Полоцке Кривичи, в Ростове Меря, в Белеозере Весь, в Муроме Мурома». Пришельцы составляли главную, господствующую часть городов славянских и финских, и военное, высшее сословие нового государства. «И теми всеми (пришельцами и туземцами) обладаше Рюрик».