AM I NORMAL YET?

This edition published by arrangement with Madeleine Milburn Literary, TV & Film Agency and The

Van Lear Agency LLC

© Holly Bourne, 2015

© ООО «Клевер-Медиа-Групп», 2020

Автор изображения на обложке Polina Zimmerman / Полина Зиммерман

Дата: 18 сентября

Препараты: флуоксетин, 20 мг

Мысли/чувства: Ну что, я уже нормальная?

Домашнее задание:

• Дотронуться до края мусорного ведра на кухне и не мыть руки 10 минут

• Есть трижды в день + перекусы

• Так держать, Эви!!!

Домашнее задание Эви

1. Не допустить, чтобы в колледже прознали об «этом самом»

2. Начать жить нормально и наверстать все то, что ты упустила за последние три года

Что нормально в шестнадцать лет:

* Ходить в колледж

* Дружить с теми, кого не отпугнет твое занудство

* Встречаться с парнем? Или хотя бы впервые поцеловаться?

* Тусить на вечеринках и веселиться?

ВСЕ НАЧАЛОСЬ С ВЕЧЕРИНКИ. Это была не какая-нибудь там скучная вечеринка. В тот день состоялось Мое Первое Свидание. Да-да, самое первое В ЖИЗНИ. После всего дерьма, которое со мной случилось, я наконец почувствовала, что готова к отношениям.

Его звали Итан, и он обожал группу Smashing Pumpkins (ну и название, конечно[1]), а на лице у него красовалась настоящая щетина, а не жалкое ее подобие. А еще я ему понравилась – настолько сильно, что он даже пригласил меня на свидание! Он был забавным. С крохотными, но очень милыми черными глазками – как у хорька, причем весьма привлекательного. А еще он играл и на ударных, и на скрипке! Вот так сочетание! Это же совершенно разные инструменты, между прочим! А еще… еще… еще… Бог ты мой, да что же надеть, черт возьми?!

В общем, переживала я жутко. Переживала и сохла по Итану. А это, прямо скажем, гремучая смесь. Без слез не взглянешь. Тогда мне вся эта история казалась страшно важной. Еще бы, наконец со мной случится что-то НОРМАЛЬНОЕ! Я решила, что это мне по зубам. И в конце концов придумала что надеть. Правда, сначала перепробовала все возможные сочетания, но наконец остановилась на узких джинсах, черном топе и красном кулоне – иными словами, на самом, как мне казалось, безопасном на свете прикиде для свиданий.

Мне не терпелось вернуться к нормальной жизни, но это тоже надо было делать с умом.

Джинсы: стильные, не-хуже-чем-у-других, а еще ясно дают понять, что я-не-стану-с-тобой-спать-в-первыйже-день-знакомства-так-что-и-думать-забудь.

Черный топ: стройнит – да-да, и сама знаю, что вы сейчас подумали… но поймите, это же мое самое первое свидание, а от таблеток меня немного… разнесло.

Красный кулон: намек на соблазны, скрытые под одеждой. На то, что если будешь славным мальчиком, то где-нибудь через полгодика, когда я буду готова, а ты признаешься мне в любви среди зажженных свечей, после всего того, чего, возможно, и не бывает в реальности, мы… Ах да, забыла упомянуть, что тебе придется сперва хорошенько вымыться и сдать анализы на инфекции, передающиеся половым путем!

Симпатичный. Безопасный. Наряд. Надень его, Эви. Просто надень, черт возьми. И я надела.

Прежде чем услышать, как прошло свидание и что же началось потом (увы, вовсе не роман с Итаном), вам, наверное, хотелось бы узнать, как мы вообще познакомились, чтобы, так сказать, проникнуться эмоциональной атмосферой.

Вот блин. Выходит, я спалилась, что у нас с Итаном так ничего и не вышло!

Ну да ладно. Много вы знаете людей, которые закрутили страстные романы с парнями, похожими на привлекательных хорьков?

Итак, новый колледж. Я перешла в новый колледж, где всего горстка студентов знала меня как «девчонку, у которой поехала крыша». Несмотря на мой весьма скромный набор аттестатов, полученных по большей части благодаря домашнему обучению, меня все-таки приняли (потому что вне стен психушки соображаю я довольно-таки неплохо).

Итана я заметила на первом же занятии по социологии. Во многом благодаря тому, что он был единственным парнем в аудитории. Ну и, само собой, соблазнительная щетина и «хорьковость» меня тоже привлекли.

Он сел напротив меня, и наши взгляды тут же встретились. Я обернулась, чтобы поглядеть, на кого это он уставился. Позади никого не было.

– Привет, я Итан, – сказал он, помахав мне.

Я тоже ему помахала:

– Привет! Я Эвелин… Точнее, Эви. Лучше зови меня так.

– Ты уже изучала социологию, Эви?

Я поглядела на новенький учебник с идеально ровным корешком, лежащий передо мной на парте.

– М-м-м… нет.

– Я тоже, – признался Итан, – но слышал, что это легкотня, а не предмет. Сдать его будет проще простого! – воскликнул он и широко улыбнулся той самой улыбкой, от которой у меня внутри все вспыхнуло.

Если бы я стояла, то ноги у меня наверняка бы подкосились, но я, к счастью, уже успела сесть и только неловко поерзала на стуле, потом запаниковала и захихикала, чтобы скрыть свое смущение.

– А почему ты выбрала именно этот предмет? – спросил Итан.

Так, это вопрос. На вопросы ты отвечать в состоянии, Эви. Я улыбнулась и сказала:

– Мне показалось, что он куда безопаснее психологии.

Ох. Думай лучше! Думай, прежде чем раскрывать рот!

Итан озадаченно нахмурил лоб, белевший под волной непослушных волос.

– Безопаснее? – переспросил он.

– Ну да! Понимаешь… я… как бы это сказать… хотела уберечься от лишних идей, – оправдалась я.

– Лишних идей?

– Я страшно впечатлительная.

– А о каких именно идеях речь? – спросил он, подавшись вперед.

В его взгляде вспыхнул интерес. А может, смущение.

Я пожала плечами и стала нервно теребить лямку рюкзака.

– Ну… Психология учит тому, каких осечек можно ждать от собственного мозга, – начала я.

– И что с того?

Я еще немного потеребила рюкзак.

– От этих знаний одни тревоги, разве не так? Ты вот, например, знал, что на свете существует синдром нарушения целостности восприятия собственного тела?

– Какой-какой синдром? – переспросил он, вновь улыбнувшись той самой улыбкой.

– Синдром нарушения целостности восприятия собственного тела, – терпеливо повторила я. – Это когда одним прекрасным днем просыпаешься с убеждением, что у тебя ну никак не должно быть двух ног. В тебе вдруг возникает жуткая ненависть к «лишней» ноге, и ты хочешь, чтоб ее поскорее ампутировали! По правде сказать, некоторые даже притворяются ампутантами! И единственное, что тут можно сделать, – это обратиться к хирургу и нелегально отрезать ногу. СНЦВСТ[2] – а обычно эту штуку зовут именно так – начинает проявляться лет в двадцать и позже. Никто от него не застрахован. И мы тоже. Можно только надеяться, что мы не возненавидим в одночасье собственные конечности. Вот почему социология, как по мне, куда безопаснее.

Итан так и покатился со смеху. На нас тут же обернулись все девчонки из моей группы.

– Думаю, с тобой я на социологии точно не соскучусь, – сказал он и подмигнул мне, дерзко склонив голову набок.

Мое сердце быстро-быстро заколотилось, но уже совсем не как у перепуганной птички. А по-новому. Радостно.